Николай Басов - Торговцы жизнью Страница 22

– Слишком они дрова жалеют. – Он наклонился к темной фигуре, которая закрывала ряд несложных приборов, расположенных на панели перед пилотом и слабо фосфоресцирующих в этой могильной черноте. – Ты по своему гирокомпасу путь правильно определил?

– Боловск прямо по курсу, – прошипел Ким. Управление и в самом деле давалось ему ценой немалых усилий.

Ростик снова провел окулярами плавную кривую и вдруг увидел… Это была далекая искорка теплого, уязвимого света, которая тем не менее бросала вызов всей тьме Полдневья.

– Есть, вижу! Градусов на двадцать левее курса.

– Так, а я-то думал… – признался Ким. – Ладно, теперь не выпущу из виду. Спускайся, на рулях поможешь.

Ростик убрал бинокль и перелез во второе пилотское кресло. Собственно, почему он сразу не засел тут, оставалось загадкой. Просто так было спокойнее, все-таки человек сидит на пушках, и если… Хотя, без сомнения, это был самообман. Червяки были слишком сильны, и если бы вздумали напасть, никакой Ростик в темноте, без ориентировки их не остановил бы.

Потом они неслись над темным Полдневьем, то теряя из вида далекую искорку, то обретая ее снова. Но промежутки, когда они ее не видели, становились все короче.

Правда, Ким так гнал, что примерно с полдороги Ростик вымотался окончательно и потерял малейшую способность наблюдать, что происходит за бортом лодки. Вероятно, это же относилось и к великолепно тренированному Киму. Потому он настоял, чтобы Ростик время от времени отдыхал и смотрел по сторонам во все глаза.

Конечно, смотреть было не на что, но совсем не следить за окружающим тоже получилось бы неправильно. В общем, этот перелет Ростик потом вспоминал как затяжной, темный кошмар, но, к счастью, он длился не очень долго. К исходу третьего часа, когда они уже не теряли костер над Боловском из виду и им оставалось лететь менее семидесяти километров, что они определили по слабым огонькам, оставшимся слева, что было, без сомнения, факелами Чужого города, Ким вдруг спросил:

– Винторук, как он там?

Скрип и переборы деревянной рукоятки, раздающиеся сзади, стихли. Потом оттуда донеслось сопенье. Чувствовалось, что бакумур не знает, как выразить свои наблюдения.

– Хорошо, Винторук? – Молчание, не было ни малейшего отзвука. – Плох?

Тут бакумур вполне уверенно гмыкнул, и стук дерева о металл возобновился.

– Рост, нужно поднажать, – решил Ким.

Они поднажали, уже через четверть часа пот заливал глаза обоих, а Ростику даже стало казаться, что он не только слепнет от него, но и глохнет. И все-таки он не сдавался. Может, в самом деле минуты могли все решить?

– Я думаю… – Он не договорил, снова набрал воздуха в легкие. – Давай сядем прямо во двор больницы. Так будет скорее.

– Правильно, – кивнул Ким. – А… они нас не обстреляют?

– Не должны, а если даже… Охрана там не очень, сразу не собьют.

– Машину жалко. – Ким помолчал. – Ладно, рискнем.

Их не обстреляли. Просто выбежали посмотреть, как они плавно, словно выполняя учебное упражнение, пальнув в воздух сигнальной ракетой, чтобы показать себя всем, кто оказался поблизости, заходили на посадку во двор больницы. Это было ошибкой, народ не понимал, что подлезать под саму машину попросту опасно, и сесть пришлось на дороге перед больницей. Но все равно до нее оставалось метров сто, это было вполне по силам четырем санитарам, даже учитывая нестандартные габариты и вес Коромысла.

Потом Рост выскочил, сбегал в больницу. Место, где находился приемный покой, он помнил еще с младенческих пор, тут у мамы всегда было больше работы, чем в других отделениях. Он помнил, как ходил сюда дожидаться ее после дежурств…

Его поняли не сразу, но поняли, снарядили двух ребят. Пришлось им помогать, после гонки над Полдневьем это казалось уже выше сил, но они с Кимом взялись за ручки армейских переносных носилок. В общем, с врачами они справились, и Коромысло доставили наилучшим образом, вот только оставаться с ним для заполнения формуляров и справок отказались. Нужно было докладывать начальству, и еще более насущным было подготовить экспедицию за Антоном.

Так или иначе, но в машине, когда четверть часа спустя она вновь поднималась в темноту, чтобы перелететь на аэродром, Ростик сидел с Кимом рядом. Взглянув на друга, Ким устало улыбнулся, Ростик понял это по его голосу.

– Может, тебя и вправду выбросить перед Белым домом? Доложишь, распишешь Одессу, выпросишь разрешение на поиск Антошки. Чего с аэродрома таскаться-то, не ближний путь?

– Вместе пойдем, – решил Ростик.

Но когда они проходили над зданием бывшего райкома, в окнах которого горело с десяток окон, он чуть было не попросил посадку… И все-таки не попросил. Он был уверен, что помощь Кима ему понадобится, когда придется объяснять иные их действия в этой экспедиции.

До аэродрома они добрались минут за десять. Тут все было как обычно, светились окна на диспетчерской вышке, в ангарах были раскрыты ворота, оттуда тоже выбивался свет. Кто-то ходил по земле, отбрасывая такие забытые в Полдневье тени. Оказалось, Ростик по ним почти соскучился.

Они сели метрах в пятидесяти от вышки. Их уже заметили и встречали. Три солдатика с карабинами, пара грязных, как всегда, техников и Серегин. Одноногий истребитель хмуро выслушал торопливый рассказ Кима, похлопал по плечу.

– Ладно. Что мы делаем дальше?

– Эту лодку нужно подрегулировать, как обычно, набить топливом, особое внимание обрати на обоймы для пушек. Хотелось бы взлететь на рассвете, ну а там – как получится.

– Как начальство распорядится, – поправил его Ростик.

Внезапно из заднего люка показался Винторук. Он волок в руках те самые палки с намотанными непонятными култышками.

– А это что? – спросил Серегин. – Что с этим-то делать?

– Выгрузи и пошли умникам в университет. Пусть разбираются, – решил Ким.

Дорога до города оказалась на удивление приятной. Во-первых, идти оказалось не в пример полету легче, во-вторых, как на заказ, подул ночной ветерок. Он был слабым, как всегда, ласковым, чистым, его дыхание так здорово охлаждало лицо, что усталость прошла сама собой.

В Белом доме оказалось почти все начальство, как сообщила им секретарша, но принять их, вероятно, не смогут… Каково же было ее удивление, когда выяснилось, что их необходимо пропустить к Рымолову без всяких отлагательств.

В кабинете Рымолова уже оказался Дондик. То ли он тут находился раньше, то ли успел прибежать из своего крыла, пока Ростика и Кима мотали по приемным.

Рассказ про воздушных червей на начальство произвел слабое впечатление. Дондик то и дело торопил ребят, словно опаздывал куда-то. А вот город, море, порт – это их заинтересовало, да еще как. Настолько, что по вызову Рымолова пришел какой-то дядька, который сразу попытался врубиться, но не в ситуацию, а в разговор. Он несколько раз прервал Ростика самым хамским образом, и наконец Ростик не выдержал. Он поднялся, посмотрел Рымолову в глаза и произнес, чеканя каждое слово: