Евгений Гуляковский - Тень Земли Страница 22

«Скотина! Упрямая, старая скотина! – тихо процедил он сквозь зубы. – На кой дьявол я связался с этим помешанным? Чего ради вообще поперся сюда?»

Сейчас его гордость, самолюбие казались ничтожными, маленькими перед непомерной тяжестью, навалившейся на плечи, перед этим холодным жидким воздухом которого так не хватало измученным легким.

– Остановитесь! Я больше не могу! – крикнул он в седоватый туман, заполнивший пространство впереди него.

Веревка терялась в двух шагах. Казалось, что впереди вообще не было ничего и ему никогда не дождаться ответа. Но ответ пришел:

– Перестаньте ныть! Вы не ребенок! Привал будет через полчаса!

«Часа, часа», – повторял голос Строкова, раздробленный каменными ребрами скал.

Сергей начал считать шаги. Двадцать шагов – минута. Десять минут – двести шагов. Ему осталось пятьсот. Пятьсот шагов до привала… Надо их пройти, надо выдержать – не падать же в самом деле на землю… Не доставлять Строкову этого удовольствия…

Ветер окреп. Сейчас он дул непрерывно. Лед, вздымавшийся перед ним отвесной стеной, вдруг распрямился, и Сергей понял: подъем кончился. К этому моменту он потерял счет шагам и плохо соображал, что с ним происходит, лишь продолжал механически переставлять ноги до тех пор, пока к нему не подошел Строков и не протянул своей фляги с водой. Напившись, Сергей почувствовал, что его выворачивает наизнанку, но сразу вслед за этим пришло облегчение. Минут через десять он начал приходить в себя.

Туман, оказавшийся грядой облаков, плескался теперь у них под ногами. Дальние вершины походили на какие-то фантастические, висящие в воздухе сооружения, словно подрезанные сгустившимися внизу предрассветными сумерками. Солнце вот-вот должно было показаться из-за горизонта, и вдруг Сергей заметил на небе четкую овальную полоску, разделившую небосклон на две почти равные части: светлую и темную. Светлая медленно расширялась, оттеняя темную все дальше к западу.

– Что это?

– Тень Земли. На этой высоте она видна постоянно дважды в сутки, а на станции только в очень ясную погоду.

– Тень чего? – не понял Сергей.

– Воздух очень разрежен. Он уже не рассеивает свет, и перед восходом солнца видна тень, которую отбрасывает в пространство наша планета. Вы разве не знали?

– Нет. В первый раз слышу об этом…

– А я каждое утро смотрю. Все жду, появится или нет. Даже загадываю иногда… Вот жаль, видно ее очень недолго, всего несколько минут. Сейчас взойдет солнце, все исчезнет.

– Так вы из-за этого поднялись так рано?

– Из-за этого тоже. Мне хотелось, чтобы вы увидели… Почувствовали, как это выглядит.

– Спасибо, – сухо сказал Сергей. – Я все равно не уеду.

– Я, собственно, не это имел сейчас в виду… – растерянно ответил Строков.

– Вы давно хотели доказать, что эта работа не для меня.

Строков молчал, и неожиданно Сергею стало стыдно своих мыслей. Он еще не знал почему. Может быть, подействовал вид гор, ослепительно засверкавших всеми своими снегами под первыми лучами солнца. Может, виновата была синева ущелий под ногами, словно заполнившихся расплавленным лазуритом… Он не знал. Он встал и по-прежнему не очень дружелюбно сказал, что готов идти дальше.

– Собственно, это здесь. Сразу за перевалом. Строков с секунду испытующе смотрел на Быстрова, но Быстров молчал, и Строков отвел взгляд. Через полчаса они дошли до цели. Прямо под ними раскинулась широкая, сходящаяся книзу воронка лавиносбора. Сухим, казенным языком начал Строков свои пояснения. Он уже ни на что не надеялся.

– Под нами снежное тело. Его масса шестьсот тысяч тонн. Мы делали снегосъемку, так что масса определена точно. Давайте посмотрим его в разрезе. Шурф здесь, рядом.

Он повел Сергея чуть ниже, туда, где тянулись провода от погруженных в снег приборов, торчали измерительные рейки. Они спустились в глубокий шурф, пробитый до самого скального основания. Строков вынул из рюкзака лоток с динамометром, вырезал ножом из стенки шурфа снежный монолит, зажал его в лотке прибора и осторожно потянул за рычаг. Стрелка медленно поползла по шкале, отмечая граммы сопротивления снежного кубика на сдвиг. Вот наконец образец дрогнул и рассыпался. Строков записал цифру и поверх очков посмотрел на Быстрова. Тому надоела слишком долгая процедура, и, не дождавшись конца, он начал подниматься из шурфа. Строков догнал его.

– За две недели сцепление снега уменьшилось почти на сорок граммов.

– Все ваши соображения я уже слышал и даже отвечал на них письменно не один раз.

– Естественно, я докладывал…

– Все дело в плато. Если здесь и будет лавина, она упрется в плато, остановится на нем и благополучно растает, никому не причинив вреда.

– А мощность? Шестьсот тысяч тонн!

– Да при чем здесь мощность?!

– Посмотрите на угол склона, по которому пойдет лавина. Это почти отвесная стенка! Представьте себе ее мощность, помноженную на скорость, она перепрыгнет через плато, как резиновый мячик.

Быстров остановился, устало растер виски.

– Ну и что, если перепрыгнет? Там же нет ничего, внизу.

– Там озеро… Лавина выбьет из него вал воды, почти равный себе по объему, и вниз, в долину, пойдет сель.

– Ну вот. Теперь еще и сель. Землетрясения, надеюсь, не будет?

Строков в отчаянии швырнул рюкзак на землю. И что-то лихорадочно начал искать в карманах.

– Неужели вам так важно до конца отстаивать свою точку зрения, только потому что бумагу написали? Да очнитесь, наконец! Там же люди внизу! Сорок тысяч только в поселке… Как вы спать будете, если это случится? Вы теперь начальник станции, вы за них отвечаете! Вот смотрите, помните, какие породы в истоках Тарьина?

Строков протянул ему какой-то замусоленный обломок камня, найденный наконец в недрах рюкзака. Впервые Сергей не испытал к нему жалости. Впервые не заметил нелепости его действий. Наверно, потому, что неожиданно задумался над тем, что руководило Строковым? Что заставило его унижаться, бегать по начальству, довести себя до того нелепого положения, в котором он оказался сегодня? Неужели только старческий заскок? Не слишком ли простое и удобное для себя объяснение?

Он взял образец, отколол от него кусочек и на свежем сколе внимательно рассмотрел породу.

– Это гнейсы. Похоже, из верховьев Тарьина. Очень характерный рисунок.

– Я подобрал этот камень в поселке рядом со школой. Там нет таких пород. Нигде поблизости нет ничего похожего!

– Вы хотите сказать?…

– Да. На такое расстояние его могло занести только селем. Я узнавал у стариков в кишлаке, в тридцать втором году был мощный сель. Тогда еще не было поселка, но сель там проходил.