Норман Спинрад - Стальная мечта Страница 22

— Ты и до этого угробил массу жизней, — усмехнулась она цинично. — Человеческих жизней.

— Это не то что отдать приказ, я сам это сделал! Я — слыша крики, глядя на кровь, чувствуя, как подается живая плоть под лезвием топора! — Барт поймал себя на том, что сорвался в крик. — Я никогда прежде не убивал… Такое ощущение…

Он осекся. Слово едва не слетело с уст. «Убийство».

Лицо Софии внезапно смягчилось. Она перегнулась через стол, едва касаясь, тронула его лицо ладонями.

— Прости, Барт. Я больше не буду упоминать об этом. Где-то там у тебя все же есть сердце. Я могу почувствовать, как оно бьется… хотя и слабо. Ты прав, Бесподобный Вождь.

— Спасибо, Соф… Мне было нужно услышать от тебя это. Когда со всем будет покончено, я все улажу… Я улажу чертовски много всякого…

Внезапно он ощутил, как некое странное чувство поднимается в нем острым болезненным приступом.

— Довольно на сегодня исповедей, — бросил он с преувеличенной резкостью. — Отпусти мне мои грехи, Господи. Три конфедоллара в кружку для пожертвований, и назад к делу, как обычно. Похоже, пришло время проведать Вильяма. Сейчас он уже должен сколотить нечто, имеющее, будем надеяться, сходство с партизанским отрядом. Сгоревшая усадьба, может быть, просто несчастный случай, но говорят, никого не осталось в живых. Так что наши дела потихоньку пошли и в джунглях. Пора скоординировать действия. Я отправляюсь утром. Хочешь присоединиться?

— Думаю, я еще долго проживу без бодрящей компании старика Врежь-в-Плешь. Передай ему, как я скучаю. Обойдусь без пикника. В конце концов, место женщины в доме.

— Игрушечные солдатики выглядят немного лучше, — заметил Фрейден, переводя взгляд с разбойничей морды Вандерлинга на партизанский лагерь и обратно.

Лагерь — сплошное разочарование. Он оказался гораздо меньше того, каким рассчитывал его увидеть Фрейден. Нет и следа воинского порядка: оружие и боеприпасы разбросаны как попало. На земле тут и там неподвижно валялись полуголые тощие люди — человек тридцать. По мысли Фрейдена, Вильям к этому времени должен был набрать раза в два больше. И кроме того, невзирая на то, что космический шлюп только что приземлился, партизаны полностью проигнорировали событие, как будто пришельцы из внешнего мира падали км на головы каждый четный вторник.

— Что происходит? — ворчал Фрейден. — Почему их так мало? Какого дьявола они здесь развалились и впустую тратят время? Где, черт побери, твои часовые? Почему, скажи на милость…

— Полегче, приятель, на поворотах, — ощерился Вандерлинг. — Ты и половины всего не знаешь. Эта Кучадерьма невыносима. А развалились они так просто потому, что обдолбались героином.

— Что? — проревел Фрейден. — Ты окончательно спятил? Где они могли достать героин? И почему ты этому не препятствуешь?

— Я им сам дал. Мне пришлось.

— Ты… — Это был один из тех редких моментов, когда Фрейден полностью лишился дара речи. Подсаживать партизан героином — это то же самое, что делать операцию на мозгах лопатой. Под кайфом им не отразить атаки отряда юных натуралистов, а если уж начнется ломка… Бр-р-р! Все время придется поддерживать тонкое, как лезвие бритвы, равновесие. Стоит только попробовать один раз, и безумие покатится как снежный ком.

— Вероятно, ты приготовил какое-то объяснение, — проговорил Барт хрипло. — Некое сверхфантастическое объяснение. Поведай, что произошло, пока ты распоряжался по своему усмотрению?

Они уселись перед примитивным шалашом, поставленным рядом со шлюпкой Вандерлинга. И генерал поведал:

— Я ничего не понимаю, Барт. Они отказываются сопротивляться. Даже не помышляют об этом. После того, как я со своими ребятами разгромил притон Брата Бориса… Поверь, мне пришлось попахать… Я думал: «Дело в шляпе». Рассчитывал, что, если местного набоба и его наемников уберут с дороги, каждый «тормоз» в его владениях будет сходить с ума от желания присоединиться к нам. Но пойди в деревню и попытайся поднять их! Они усядутся на свои тощие задницы перед грязными хижинами, и разве что какой-нибудь кретин пожелает узнать, на что будет похож следующий Брат, или поинтересуется, снизят ли квоту. Объяснишь им, мол, никакого следующего Брата не будет, мы собираемся уничтожить их всех до одного, а они примутся визжать про «богохульство», и… как же это… «против Естественный Порядок». И ни один не перейдет на нашу сторону. Вот…

— …ты и решил, что единственный способ создать армию — забомбить их героином, пока они окончательно не одуреют, — кисло докончил фразу Фрейден.

— Наконец-то ты допер. По крайней мере, они хоть воюют.

— Вильям, мне встречались головы покруче чем у тебя. Необходимы десять, может, пятнадцать тысяч человек, чтобы прибрать к рукам эту вонючую планетку. Думаешь, даже в этом случае героина нам хватит на веки вечные? Что произойдет, когда он кончится? Как мы будем использовать заряженных на убийство парней в политической борьбе?

— Я не думал…

— Это для меня не новость, — огрызнулся Фрейден.

— Ну и каков же твой план, гений?

— Хочу глянуть на какую-нибудь из деревень, поговорить с людьми. Даже полностью шизанутые были когда-то нормальными. На все есть свои причины. Когда я узнаю, в чем проблема у сангриан, я найду способ их обломать.

— Прямо сейчас? Наши парни будут в отключке ближайшие пять часов.

— К чертям их собачьим, — сердито бросил Фрейден. — Дай мне снипган, и наши скромные персоны нанесут визит будущим избирателям лично.

Сангрианская деревня представляла собой уродливое скопление полусотни маленьких, крытых соломой, лишенных дверей лачуг, расположенных неровным кругом на берегу затхлой речонки. За деревней, возвышаясь колоссальным монументом, маячила огромная пирамида из сухой красной глины, усеянная множеством больших круглых отверстий. В высоту глиняное сооружение составляло шестьдесят футов с лишком. Как только Фрейден, сопровождаемый угрюмо тащившимся следом Вандерлингом, вышел из джунглей, что тянулись вдоль реки, вплотную подступая к деревне, он увидел огромное зеленое насекомое размером с подростка, с восемью членистыми лапами. Первую пару лап оно держало над туловищем, как руки. Черные глазки на большой голове казались на вид весьма смышлеными. Монстр появился из отверстия в глиняном кургане и легко понесся к возделанным полям за деревней.

— Жук, — безразлично пробормотал Вандерлинг, пока они шли к лачугам. — Их много в этой штуке. Жуковейник, так ее называют. Ты их увидишь на поле; они там собирают урожай целой бригадой. Меня такое зрелище до сих пор бросает в дрожь.