Владимир Немцов - Осколок солнца Страница 22

- Что сам? Я минимумов не сдавал. Не за школярство я степень доктора получил а за труды, за дела. Понимаешь, дела. Ими ценен человек, а не тем, сколько лет он нагружал свою башку. У иного там чистое серебро, а попробуй достать, чтобы возвратить народу, ни черта не выходит. Трясешь его, как копилку, а из нее капают лишь медные пятаки. Вот и все мыслишки. - Чичагин безнадежно махнул рукой.

Не договорившись с начальником главка, он обратился к министру и получил поддержку. Лишь тогда Курбатову предложили руководить лабораторией. Вскоре он получил диплом инженера, сдав экзамены экстерном. Прошло еще немного времени, и была организована испытательная станция, где Павел Иванович проводил большую часть своего времени.

Но разве это самое главное? Сейчас рассматривается проект создания филиала в местах менее солнечных, куда особенно влекло Курбатова. Он надеялся, что там будет совсем немного людей и можно будет спокойно работать за лабораторным столом. Не надо сидеть в президиумах, выступать на юбилеях, писать резолюции на заявлениях...

В московской лаборатории ему было трудно. Народу много, не всех узнаешь. По ночам мучился. Может, повременить с выговором? Не забыл ли кого в первомайском приказе? Надо бы Санько отметить. Но тогда Захаров обидится. Думаешь о Захарове и упорно отгоняешь мысль о том, что сегодня опять не проверил новую рецептуру фотослоя, а это очень важно - задерживается разработка технологии... Все нужно, все важно. Есть помощники, но на них не всегда можно надеяться. Настоящие руководители умеют сочетать науку с организационными делами, с будничными заботами. Тулупы и валенки для сторожей, кипятильник для буфета - и рядом перспективный план работ на десяток лет. Другие умеют, а у него не выходит.

Здесь, на зеркальном поле, полегче. Сотрудников - раз два и обчелся, можно приглядеться к каждому. Беспокоили приезжие, их тоже надо знать. Вот хоть бы эти техники. Ребята вроде толковые. Но что значит эта история с осколком? И вообще - непонятны некоторые поступки Багрецова. Сегодня после работы Кучинский попросил Курбатова зайти в лабораторию посмотреть, правильно ли он начал измерения. Пошли вместе с Кучинским. Входят в лабораторию, и Жора глазами показывает на Багрецова. Тот отпиливал кусок плиты...

Конечно, ничего в этом не было предосудительного - может быть, техник хотел проверить какой-то новый способ контроля или схему присоединения приборов... В конце концов, он мог заинтересоваться структурой ячеек и термоэлементов. Но тогда нечего смущаться. А Багрецов вздрогнул и покраснел, точно его застали на месте преступления.

Кучинский загадочно улыбнулся.

- Мы тебе не помешали, старик?

Подойдя к столу, Курбатов заметил, что из плиты уже выпилен довольно большой квадрат.

- Зачем это вам? - пришлось спросить Багрецова.

Тот не мог скрыть замешательства.

- Хотел попробовать... - Багрецов не знал, куда девать руки, и нервно перекладывал с места на место ножовку. Весь его облик выражал крайнее смущение. - Лидия Николаевна разрешила...

- Что разрешила?

- Отпилить...

Больше ничего Курбатов не смог от него добиться. А тут еще Кучинский со своей всепонимающей улыбочкой.

Поди разберись что к чему.

...Павел Иванович дошел почти до конца зеркального поля и повернулся, Жора вынырнул из темноты.

- Простите, Павел Иванович, что я к вам с делами в нерабочее время...

- Срочные дела?

- Да как вам сказать... Трудно работать, Павел Иванович. Я очень уважаю нашу аспирантку. Человек она знающий. Но зачем же проявлять административный восторг? Хотел взять вторую плиту, а Лидия Николаевна запретила. "Одной, говорит, обойдетесь". А какому-то технику для личных надобностей разрешила. Вы же сами видели.

- Почему для личных? Не понимаю.

- Да ведь это радиолюбители. Они все в дом тащат.

- А вы не радиолюбитель? - усмехнувшись, спросил Курбатов.

- Избави бог! Мне не до баловства.

Курбатову не очень понравился этот ответ, но спорить не хотелось, и он спросил, лишь бы замять неловкость:

- Кстати, где вы хотите работать - на заводе или в лаборатории?

- Везде интересно, Павел Иванович, - слукавил Жора, еще не понимая, к чему тот клонит.

- Я бы советовал на завод, в цех. Посмотрели бы, кто сейчас за вас, студентов, трудится.

- Как это за нас? Мы тоже работаем, и не меньше других. Мы не нахлебники. В нашем государстве все равны.

Вежливая предупредительность, с какой Жора начал разговор, исчезла, показалось плохо скрытое самодовольство.

Павел Иванович с минуту молчал, разглядывая студента. Интересно - что у него за душой?

- Да, конечно, равны, - согласился он после паузы. - У нас все работают. Только глубокие старики да инвалиды живут за счет государства. Но есть молодые, здоровые люди, которые готовятся к делу. Это студенты. На них работает народ. И потому они в неоплатном долгу перед страной. Но далеко не все это чувствуют. - Павел Иванович вскинул глаза и строго посмотрел на Кучинского. - Вы как будто бы морщитесь?

- Но ведь у большинства студентов есть родители, - обидчиво возразил Жора. - Они дают нам возможность учиться и не работать. Я, например, не получаю стипендии.

Курбатов удивленно взглянул на него.

- Вы, значит, считаете, что народ тут ни при чем, если папа вас кормит, одевает и обувает? А кто строит для вас дворцы науки с лабораториями, библиотеками, спортивными залами и даже с бассейнами? Кто содержит профессуру, ассистентов, лаборантов, счетоводов, дворников, уборщиц - целую армию людей, которые работают на вас? Многие десятки тысяч тратит государство на каждого студента за время его обучения.

- Вкладывает как в сберкассу. Потом отработаем.

- Вы уверены? - Курбатов иронически прищурился и, не получив ответа, сказал: - Даже из отличника не всегда получается хороший работник. А бывают и пустоцветы. Хорошо бы их распознавать раньше, еще до поступления в вуз.

Кучинский обозлился:

- При чем тут пустоцвет? Не всякий же может быть изобретателем. Есть такие, что звезд с неба не хватают, а устраиваются - дай бог каждому. Один мой приятель кончил институт, и его сразу же взяли в министерство. Да не как-нибудь, а заместителем начальника отдела. Повезло товарищу...

- Бедный малый, - искренне посочувствовал Курбатов. - С этих лет - да в кабинет! Но не сможете ли вы сказать, зачем молодому инженеру министерство, коли он еще не работал на производстве?

Тут Кучинский сообразил, что ему не следует спорить с Курбатовым невыгодно. Он вежливо поддакнул, а для себя решил: "Неисправимый чудак этот Курбатов! С луны он, что ли, свалился? Даже странно, как ему доверяют руководство лабораторией. Неужели он до конца своих дней останется наивным ребенком? Очень нужно производство! Пошлют в пустыню, инженером на строительство нового фотоэнергетического поля, - сохни там от жары. Удовольствие маленькое".