Catherine de Froid - Боги от науки Страница 22

— Во–во, а как ту ловить? Неужели у каждого над душой появляться и нудить? Или курсы организовать?

— Степа, не ной. Нина Петровна своих обучила, профессора разные, нами сагитированные, скоро тоже деятельность развернут, хорошая часть умной публики окажется в захвате. А там по цепочке.

— Но ведь медленно же! По одному практически.

— Во–первых, не по одному, а иногда до полусотни человек разом. Во–вторых, вспомни историю, ну или фэнтези. Всякие маги да ремесленники учеников брали строго по одному, да еще болтали про вред массового обучения.

— Болтали, чтобы себя утешить, — буркнул Степа.

— Вряд ли. В школах качество знаний, пожалуй, действительно страдает. Не, учить надо только тех, кто хочет.

— Да хотеть–то многие хотят. Не верят только своему счастью.

— Заставь их поверить. Ты «бог от науки» или нет?

— Насильно?

— Зачем насильно? Хотя бы личным примером.

— Будет сделано.

Пока Степа размышлял над проблемой, Костя почему–то вспомнил прочитанного недавно с Сашиной подачи «Пандема» (все тех же Дяченко). Вспомнил, понятно, не вслух, потому что слегка испугался этой мысли.

— А это идея — забраться ко всем в головы и вещать… — протянул Степа.

— Лазать по чужим головам в поисках идей — уже нехорошо, — попенял Костя. — А провоцировать массовое фиг знает что — и подавно.

— Вот сам и действуй, генератор идей!

— Спорим на три года жизни с семьей Паустовских, что что–нибудь да придумаю!

— С тебя станется не жить в реальном времени, пока не придумаешь.

— Тогда просто поверьте мне на слово.

— Костя! — не выдержал Женя. — Мы в тебя верим куда больше, чем в самих себя, с самых первых твоих шагов в четвертом измерении. Так что не ощущай себя самым младшим в компании со всеми вытекающими последствиями.

— Как только начну ощущать, немедленно свалю от вас к своим детям, — пообещал Костя. — Они как раз моего возраста сейчас, ну, чуть постарше.

— «Я тинэйджер и отец тинэйджера»?

— Хуже. Еще и мать.

Глава 7

«Костя! Помоги мне с программой!» — просигналил Степа через пару дней после памятного разговора.

Костя, как обыкновенный послушный школьник, в это время сидел на биологии и пытался конспектировать. Поскольку занятие не было увлекательным, он тут же раздвоился, оставил клона водить ручкой по тетради и полетел к Степе. По пути он попробовал отрастить себе крылья, очень уж ему понравилась Сашина задумка. Крылья получались маленькие и несчастные, пришлось убирать их и лететь привычным сюрреалистическим способом.

— Привет, Степа! Извини, забыл про наш спор. У тебя что?

— Решил все–таки попробовать забираться людям в головы, — признался Степа. — Не смотри на меня так, убедить их не бояться я всегда смогу. На крайний случай притворюсь песней.

— Как в «Благих предзнаменованиях» Пратчетта, где демоны общаются друг с другом, вклиниваясь в записи Фредди Меркьюри.

— Не слишком ли ты много читаешь для нормального, здорового и полного жизни семиклассника? — полюбопытствовал Степа.

— К делу, а то я биологию прогуливаю.

— А следующим что?

— История. А потом ОБЖ.

— Тогда действительно к делу, а то придется отматывать время и сидеть на всех этих уроках.

И Степа изложил проблему. Он пытался «связаться со всеми людьми сразу», но заработал только головную боль и понимание, что нужно уточнить задачу. К тому же явно не имело смысла будоражить все население мира. Но Степа не представлял себе ни рамок отбора аудитории, ни механизма связи, ни текста речи.

Костя слушал, а в его голове уже рисовалась программа по созданию телепатических рассылок с обратной связью. Правда, перспективы этой связи он не очень себе представлял, но на то и нужны бывают две головы.

— Идея! — согласился Степа, для простоты снова вклинившись в Костины мысли. — Пусть программа попадает в голову человека, сканирует возможности его мозга, строит там «приемник», если есть, из чего, а там уже вмешиваемся мы и начинаем вербовку и инструктаж. Дело за малым — придумать, чем заинтересовать человека.

Над этим «малым» думали дольше всего. В конце концов было решено заставить программу считывать всякие там тайные желания и глобальные мечты человека и рассказывать ему, что их можно осуществить.

— Разрушающие мир — не брать! — предупредил Костя. — И могущие привести к разрушению мира.

— И могущие привести с событиям, которые, в свою очередь, повлекут за собой усугубление глобальных проблем человечества, которые и сведут в могилу наш бедный, натерпевшийся шарик, — продолжил Степа. — Давай будем считать, что умные люди понимают, что уничтожать все вокруг просто невыгодно. Если что, «суперменов» найдется много.

Обсудив морально–этический аспект проблемы и придя к выводу, что первооткрыватели физически не могут заботиться обо всем сразу, двое богов от науки сели писать программу. При работе непосредственно с мозгом процесс разработки значительно упрощался: необходимые функции и параметры просто описывались на бумаге, а потом тщательно прочитывались и обдумывались, после чего где–то глубоко в голове нажималась кнопка «Debug», запускавшая необратимый процесс.

Глава 8

Не сговариваясь, и Степа, и Костя совершенно забыли про запущенную программу, заговорившись о перспективах мира, состоящего из умных людей, о том, как эта мечта отражена в литературе и почему это все лишь утопия. Потом они разошлись по школам и не вспоминали друг о друге больше суток.

На следующий день, скучая на обществознании, Костя поймал аналогичное настроение Степы и решил снова прогулять пару уроков и встретиться с ним.

— Ну что, как там наши глобальные начинания? — между прочим вспомнил Степа.

— Не смотрел, — признался Костя.

— Я тоже. Глянем сейчас?

Результаты не утешали. Сообщение дошло до нескольких миллионов людей, довольно большое их количество даже что–то ответило. Но кто–то всего лишь замечал себе, что пить меньше надо, кто–то разговаривал со своим внутренним голосом, а у кого–то после этого перенастроились все каналы в мозгу и к Косте со Степой летели все их мысли. Кто–то шутил сам с собой про пришельцев, кто–то испускал отчаянные вопли в духе: «Кто вы? Что вам надо?». Некоторые заинтересовались, но или не воспринимали «собеседников» как живых людей, или были детьми и верили в любые сказки («А что? Самая благодарная публика!» — заметил Костя. «Да, но объяснять им!» — вздохнул Степа).