Татьяна Шипошина - Нф-100: Шрамы на ладонях Страница 22

Строили так же плохо, как и разбирали завалы.

В городах люди жили в отдельных комнатушках. Отдельная комнатушка полагалась только с третьей ступени иерархии, как это произошло с Ео. Чем выше ступень, тем мягче и светлее форма, тем лучше еда, тем лучше жильё.

Всё разумно! Но никто не желает соблюдать Правила. Все стремятся что-то получить, ничего не давая взамен. Стремятся не делать ничего. Или делать то, что заблагорассудится. Неизвестно, что хуже.

Каждый из людей находится под контролем. Там, где работает. И там, где живёт. Чтоб хотя бы страх попасть в низшую ступень заставил человека делать хоть что-нибудь.

Это Ео поняла, когда раскладывала бумаги в папки с названием: "Город, контроль".

Поучалось, что люди нижнего мира просто ничего не делали без контроля!

"Неужели так может быть?" - думала Ео, разбирая бумаги.

Выходило, что так.

Нет, не этому учили её в верхнем мире! Там учили тщательно и добровольно выполнять своё дело. Там учили с достоинством занимать своё место в иерархии!

Где ты, верхний мир? Верхний мир недосягаем.

Он остался в прошлом.

В прошлом! Как ни обидно... Как ни больно...

В настоящем - Ео сидела в пыльной комнате, заполненной бумагами, и смотрела на серо-фиолетовое небо за окном.

Так как Ео сидела на полу, возле бумаг, она, как раз, и видела в окошко только небо. Не считая верхушек серых развалин.

ГЛАВА 19

Чрезвычайно редко в нижнем мире случались повышения людей по иерархической лестнице. Так, как произошло с ней.

Такие события отмечались в бумагах. Ео нашла даже короткую бумажку относительно себя.

Она нашла в бумагах ещё три рапорта, о людях, переведённых за год на более высокие ступени. На всякий случай Ео запомнила их имена и адреса. Записывать она побоялась. Из угла комнаты на неё постоянно глазела камера контроля.

Камеры контроля наблюдали и за подчинёнными, и за надзирателями.

Согласно иерархии!

Где и как заканчивалась иерархия, Ео разобраться не смогла. Сколько иерархических ступеней существует - тоже. Начальник Ео стоял на четвёртой степени, его начальник - на пятой.

Ео ещё интересовали бумаги с информацией о том, где висят камеры контроля, и как ведут наблюдение по ним. Но в той куче, что разбирала Ео, таких бумаг не попадалось.

Вероятно, за камерами следил или начальник, или его специальный зам. Тот, кто следил, докладывал вышестоящему начальству.

Ведь как-то отследили её на мусорке!

В разделе "Контроль, контроль", который разбирала Ео, в основном собирались короткие и неграмотно написанные ежедневные рапорты охранников и контролёров, стоящих над нижними ступенями.

Теперь Ео неплохо разбиралась в "категориях" жителей, в их "льготах" и "правах". Первая категория - мусорщики и те, кто работал в сельских потреботрядах. Им не полагалось новой форменной одежды. Им полагались обноски высших категорий. Мусорщики питались сами, а в потреботрядах еду выдавали регулярно. Кашу, лепёшки, овощи. Не густо. Только, чтоб не умереть с голоду. По крайней мере, бумаги о расходах еды Ео подшивала в чётком хронологическом порядке.

Во вторую категорию входили все рабочие и строители. Им полагалась чёрная форма, и жилье - хоть и в бараках, но поделенное на клетушки. Правда, строителям разрешались ещё и обноски - на время работы с камнями, растворами и красками.

Третья категория, куда сейчас попала Ео, составляли мелкие служащие, замы и помощники начальников - в конторах, на заводиках, в других городских службах. Они носили форму посветлее, жили в отдельных комнатках и имели право на кое-какие личные вещи.

Контроль каждой категории был выше на одну ступень.

Более крупные начальники имели четвёртую категорию. Имелась и пятая категория, и шестая. Возможно, существовали, и седьмая, и восьмая. Пред-элита. Та самая, в дом представителя которой занесло её вместе с Дааном.

Сколько ступеней в пред-элите, Ео пока не выяснила. Может, и десять.

На самом верху иерархии нижнего мира находилась элита. Непонятная и недоступная.

Имелось и ещё кое-что.

Иногда на улицах встречались люди в чёрных плащах до пола, в низко надвинутых капюшонах, с лицами, закрытыми чёрной сеткой. Правда, не такой глухой, как в верхнем мире. Но лиц их, всё равно, нельзя было разглядеть.

О, Ео очень хорошо знала, что это за люди!

Никаких бумаг о них она не находила. Существование этих людей оставалось окутано тайной, хотя они и встречались на улицах!

Если в верхнем мире Ео видела такого человека один единственный раз, то здесь они появлялись часто, оставляя за собой шлейф всё того же, неприятного запаха. Ео несколько раз уже успела столкнуться с ними, когда шла по улице, с работы и на работу.

Сердце замирало... Но...

Несколько раз Ео подмывало спросить у начальника об этих людях, но каждый раз ей что-то мешало.

Страшновато спрашивать...

ГЛАВА 20

Разбирая и анализируя бумаги, Ео начала думать.

О нижнем мире. О его жителях. И, конечно - о себе.

О том, почему она оказалась в нижнем мире. Пора забытья закончилась. Пришла пора осмысливать своё положение.

Ох, каким же трудным делом это оказалось!

Анализ своего падения Ео начала с самого начала своей жизни. Некоторое время она потратила, вспоминая детство. Особенно - тот период, после которого родителям пришлось тащить её на Совет.

Чего ей не хватало? Куда она стремилась тогда?

Разве не помнит она, как сладко замирало сердце, когда она нарушала Правила и ждала, чем всё закончится?

Почему все называли её сначала смелой и напористой, а потом - упрямой и строптивой? Не в этом ли кроется разгадка?

Вопросы повисали в воздухе, и дальше вопросов дело не двигалось.

Ох, как же трудно оказалось искать и признавать свою вину, даже наедине с собой! Даже тогда, когда всё давно прошло...

Человек - странное существо. Ведь каждый, в глубине души, способен отличить, когда виноват он сам, а когда обстоятельства складываются трагически. И нельзя их изменить.

Но чувство вины может ощутить и вынести на своих плечах только сильный человек.

Так, чтобы правда не сломала человека.

Нужно обладать достаточно крепким характером, чтоб сказать, пусть даже самому себе: "Вот, здесь я был виноват". Или: "Вот, за эту вину я несу наказание".

Слабого человека чувство вины может сломать. Даже - свести с ума.

А ещё... человек инстинктивно пытается ускользнуть от чувства вины. Уворачивается, как угорь. Человек стремиться оградить сам себя от признания вины. Нам всем хочется заслониться от того, что нам тяжко.

Тогда человек начинает искать виноватого. Как хорошо, когда в том, что он поступил так, а не иначе, виноват кто-то!