В катакомбах времени - Василий Владимирович Тарасенко Страница 23

— Гадость… Мелюзга, а туда же… Чувства… Бред сивой кобылы… Мальчик, твой отец мертв.

— Нет, — одними губами прошептал Саня, опять поддаваясь завораживающему взгляду карих глаз Рыцаря.

— Он покончил с собой.

— Не верю, — упрямо ответил Саня и напрягся. Мужчина протянул руку к Санькиному плечу…

— Не трогай, ты! — бесстрашно закричал Кирилл, про которого рыцарь просто забыл, и бросился вперед. Впечатался всем телом в спину мучителя. Рыцарь охнул, досадливо стряхнул с себя мальчишку и отбросил его так, что Кирилл врезался в одну из опор прохудившейся крыши, обмяк, всхлипывая и мотая головой. Рыцарь снова протянул руку…

В этот момент солнце, перевалившее полуденную черту, заглянуло в одну из щелей в черепичном покрытии крыши. Широкий луч отразился от колокола и упал на кирпичную опору, осветив желтым сиянием кирпичи и мириады пылинок, поднятых в воздух с пола. Рыцарь негромко ругнулся, ослепленный на миг ярким отблеском колокольной бронзы…

Саня понял, что пора. Он оттолкнулся руками от перил и впечатался головой в живот человека в черном… Рыцарь даже не покачнулся. Его узкие пальцы сомкнулись холодным капканом на плече мальчика. Все было безнадежно. Санька почувствовал, как проваливается в беспамятство — ужас снова навалился на него теплым душным одеялом. Он отчаянно рванулся, но цепкий капкан не отпустил. Холодные пальцы другой руки рыцаря клещами взяли Саню за подбородок и высоко запрокинули его голову. Большие глаза овладевали волей обомлевшего мальчика. Словно заинтересовавшись чем-то, рыцарь сместил взгляд, хрипло вскрикнул и отшатнулся, выпустив, наконец, Саню. И тогда Саня, внезапно поверив в то, что чудо может случиться, закричал изо всех сил:

— Папа!!!

Кирилл, успевший прогнать туман из головы, снова кинулся на рыцаря, заколотил кулаками по его широкой спине. Мужчина даже не отмахнулся. Он растерянно смотрел на пятно света на опоре. Саня оторвал от него Кирилла, подтащил к люковому отверстию и замер. Они с Кириллом заметили то, что так поразило рыцаря…

На камни колокольной площадки, прямо из стены, шагнул высокий человек в белом кителе… Что-то гулко хлопнуло и колокол вздрогнул, отозвался на толчок воздуха басовитым звоном…

4. Возвращение капитана

Оно есть «он»… Откуда пришла такая уверенность? Он был неотъемлемой частью того, что его окружало. Работа не могла подождать. Он аккуратно просочился на край Вселенной, ласково обнял распалившийся белый шарик, зашептал что-то, убаюкивая обиженное чем-то космическое дитя… Звездочка успокоилась, и он с облегчением решил, что первая опасность миновала. Не взорвется в ослепительном всплеске доверчивый обормот. Нервно защекотал неосязаемое тело беспокойный лучик. Он метнул сознание на край маленькой галактики, издалека услышав негодующее бульканье желтой звезды. А вот и виновница переполоха. Шаловливая молодая комета виновато поспешила исчезнуть, быстро скользнула над тремя планетами — детьми звезды. Желтая домохозяйка успела крикнуть комете, чтобы та не обижалась и заходила в гости… Он опять замер, охваченный гармонией звездных отношений. Появилась секунда на размышления. Почему он есть «он»? А не «она», например. Нет, все-таки «оно» быть спокойнее.

Где-то в глубине, за черной занавесью пустого пространства, родился новый лучик. Он прислушался: зовет кого-то… Непонятно отчего, он стянул свое сознание в одну точку. Зачем? И понял. Пришло необъяснимое знание. Кто-то звал не просто защитника, друга и товарища. Неведомый зов был направлен именно к нему… Он торопливо раскинулся по пространству — кто? И озадаченно остановился — «не знаю такого…» А не все ли равно? Он прикоснулся к жаркому, довольному вниманием шару, неловко извинился, поняв, что не тот позвал… Новый импульс. Значит, планета? Не понравилось ей что-то в звездном поклоннике. Жизнерадостная толстушка с атмосферой негодующе отвергла его «инс-си-нуации». И тогда он охватил изучающим импульсом поверхность подобревшей вдруг мадам. «Не правда ли, я красива?» — спросила она. Он искренне согласился и вздрогнул… Нашел.

Его звало маленькое существо. Мальчик — вспомнил он. Белобрысый, тонкий, с большими ушами, полными, надутыми отчего-то губами. На круглом лице искрились голубые глаза. Рубашка и шорты салатного цвета и в темно-зеленых пятнах. В оттопыренном кармане рубашки мягко затеплел ответный удивленный импульс. Прозрачно-зеленый камешек с надеждой потянулся к нему, согрев ласковым теплом своей доверчивости. Он добродушно объяснил, что рано еще, не время… Что-то беспокоило его в незнакомом мальчике. Незнакомом? А откуда тогда он вспомнил, что на пятке у пацана шрам от того, что давно тот наступил на острый штырь, неизвестно откуда взявшийся в трюме корабля… Корабль… Непонятное название «Магеллан», бородатый человек с трубкой… Печаль охватила его. Он откуда-то знал, что этот человек закончил свою Дорогу Жизни… Квадратный робот, над которым какие-то двое перебрасываются кусками тонкого картона… «Совсем распоясались, — вдруг всплывает мысль. — Уже до музея добрались…» Он беспокойно зашевелился, оторвался от планеты, одолевая желание вернуться, и вспомнил имя: Александр, Саня, Сашка… Взорвался разум. От его безумного крика в звездном доме начался переполох. А его захлестнули, втянули в себя пестрые волны памяти. Он вспомнил все…

Зуммер разбудил его ровно в одиннадцать. Виктор выдрался из беспокойного сна и сел, уставившись на табло. Бескрайняя пустота охватила его, выметая все сумбурные мысли. Капитан зажмурился, расслабленно лег на колени, свесив руки до пола и так просидел в полном покое две минуты. Встал, надел комбинезон, лежавший на полке в изголовье кровати, и подошел к двери достаточно близко, чтобы мембрана стала из мутной прозрачной, но не настолько близко, чтобы перепонка растеклась по краям. В коридоре маячил Йог. Виктор двинулся вперед, вышел из палаты и сказал дройду, с любопытством подкатившему к нему:

— Кликни Ларочку, самоходка…

Йог помигал огоньками и возразил:

— Не буду. Опять отколете