Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский Страница 23

– Верно, Леночка. И еще – ты не обратила внимание, что на задающем блоке заводская пломба не снята? Так этот блок не регулировали с тех пор, как его из цеха выпустили.

– А есть обязательный, регламентный срок проверки и регулировки?

– В том то и дело, что нет. Мы поэтому эти блоки каждую неделю гоняли по тест-программе. И отклонения были приличные.

– Ну, на новых установках мы проверяли реже – раз в месяц, и то уход показателей был небольшим. А у профессора вряд ли сигнал достоверен, хотя может быть ему это и не требуется. Что он делает на установке, когда все работы закрыты?

– Я сегодня попытаюсь разобраться во всем этом. Тем более, Скворцов мне в Москве несколько раз говорил о том, что получаемые от Оратынцева данные страдают неполнотой. Не забыли – завтра общий выезд на установку?

– Штурм начинается… От Умарова ничего нет?

– Шифрограмма об отправке к нам оборудования, а люди приедут через несколько дней.

ШИФРОГРАММА от МАРИ

– Вам шифрограмма, Анатолий Иванович. Вашим шифром.

Суковицина протянула Свиридову листок бумаги с колонками цифр.

– Благодарю.

Он расшифровывал недолго – Мари сообщала, что известного Свиридову человека она известила, что действия его одобрены и что в ближайшее время она направит ему дополнительную информацию.

Свиридов вызвал Гнедаша и Волжанина.

– Давайте работать по Шипуку. Что нового?

– Как мы договорились, лейтенант Четвертаков старательно изображает чурку, и что он не прочь, но боится. Микрофон там поставили, запись наладили.

– Когда лейтенант пойдет к Шипуку?

– Следующий раз только вечером, около восемнадцати часов.

– Я хочу прогуляться туда и постоять за углом, послушать.

– Хорошо, Анатолий Иванович.

ВТОРОЕ ПОСЕЩЕНИЕ ЛАБОРАТОРИИ

Свиридов нашел Оратынцева в одной из комнат лаборатории – в той, где работала Верещатская, любовница профессора.

Они были одни и хотя сидели по разные стороны стола, Свиридов счел нужным войти в сознание женщины. Так и есть, совсем недавно, какие-нибудь двадцать минут назад, Оратынцев, разложив ее на столе, старательно трудился, а женщина в такт ритмичным движениям любовника старательно постанывала. Еще Свиридов узнал, что профессор проинструктировал свою даму насчет соблазнения его, Свиридова, а посему у дамы под халатом ничего надето не было. Правда, это нетрудно было обнаружить и без особых способностей.

– Леонтий Павлович, мне бы не хотелось зря расходовать ваше драгоценное время. Может быть, меня с материалами познакомит кто-нибудь из ваших сотрудников, а уж затем мы с вами побеседуем?

Поскольку это вполне устраивало Оратынцева, он согласился и скоро перед Свиридовым лежала небольшая стопка тоненьких папок.

Оратынцев ушел, а Верещатская принялась за дело.

Надо сказать, что особой фантазией она не обладала, и дальше случайно распахнувшегося халата, глубокого наклона, демонстрирующего ее увесистые груди и прочей ерунды дело не шло. Наконец она исчерпала себя и присела за соседним столом, не забыв раздвинуть полы халата и ноги тоже. Зрелище это было не столько соблазнительное, сколько малопривлекательное – по крайней мере, именно так показалось Свиридову. А мысли его соблазнительницы ничего общего с процессом соблазнения, оказывается, не имели – она думала об очередной встрече с профессором и о том, что он ей при этом подарит.

В тоненьких папочках находились итоговые отчеты по разделам тем, выполняемых в лаборатории. Материал бал подобран не без умысла, и если бы Свиридов плохо знал изучаемые в лаборатории проблемы, ему было бы трудно что-либо понять, кроме громадной важности и насущности описываемых результатов.

Старательно перелистывая страницы, переходя от папки к папке Свиридов все больше убеждался, что Скворцов был прав – фрагментарность результатов, большое количество данных, ненужных для практики, неудобная для практического использования форма представления данных – все это делало отчеты малоинтересными и малопригодными для практического использования.

Чтобы не демонстрировать возможности своей памяти Свиридов начал наносить на лист бумаги вопросы, возникавшие у него по мере чтения отчетов. Когда листок был заполнен с обеих сторон, он попросил даму еще один. Та с готовностью принесла, не преминув снова распахнуть халат и продемонстрировать себя аж до пупка, но продемонстрированные заросли не вдохновили Свиридова.

Посвятив еще полчаса изучению отчетов Свиридов направился к профессору. Тот с готовностью оторвался от бумаг и, демонстрируя радушие и услужливость, предложил Свиридову кресло, чай, рюмочку коньяку. Больше профессор ничего не предлагал, но распространяться о важности и нужности работ ему Свиридов не дал, равно как и пресек попытки пожаловаться на перевод сотрудников.

– Леонтий Павлович, при ознакомлении с отчетами у меня возникло несколько вопросов. Не могли бы вы просветить меня?

– С величайшим удовольствием, Анатолий Иванович!

Удовольствие у профессора улетучилось на втором или третьем вопросе. Ни на один вопрос Свиридова профессор по существу ничего сказать не мог, стал записывать вопросы, так как Свиридов ему свои листки не дал, сославшись на плохой почерк.

Занимаясь диктовкой, поскольку профессор вскоре перестал даже пытаться отвечать на вопросы, Свиридов путешествовал по сознанию Оратынцева. Это было небезинтересно, иногда поучительно, но по большей мере противно. Особенно когда Свиридов "увидел" сцену в номере генерала Нефедова с двумя раздевающимися дамами, одна из которых была женой Оратынцева, и как на глазах профессора генерал поочередно пользовался его женой и его любовницей. Как оказалось, профессор даже испытывал некоторую ревность при этом, но когда генерал предложил ему разделить удовольствие, с готовностью согласился и приступил к делу. Проникнуть в информационные поля генерала и жены профессора Свиридову при этом не удалось, но зато он узнал всю подноготную деловых взаимоотношений профессора и генерала.

Наконец Оратынцев дописал последний вопрос.

– Когда я смогу получить ответы, Леонтий Павлович?

– Анатолий Иванович, дорогой, но тут целая диссертация может получиться! Кстати, вы имеете ученую степень? Не хотите – я могу посодействовать, тут такой материал, что легко защититься. Ей богу, давайте? Вы подумайте над моим предложением!

– Так когда я получу ответы, Леонтий Павлович?

– Мы постараемся ответить вам как можно оперативнее и как можно полнее, Анатолий Иванович!

– И пожалуйста, передайте Суковициной рабочий журнал вашей установки – сегодня на установке его не было, и я не смог с ним познакомиться.

Так и не добившись конкретного ответа Свиридов ушел из лаборатории, оставив профессора с медленно открывающимся ртом – видимо, о "набеге" на установку его не известили.

Но полученная информация могла быть небесполезной и Свиридов решил надиктовывать ее с последующим вводом в память компьютера.

ПОРЕКОМЕНДУЙТЕ МНЕ МАШИНИСТКУ

– Галя, посоветуйте мне, порекомендуйте надежную машинистку, которая не станет болтать даже об очень интересных