Хроники Амбера - Роджер Желязны Страница 23

Наконец мы добрались до серых камней, и Дейдра, свернув под прямым углом, направилась прямо в море.

По всей вероятности, она знала, что делает. Так что я просто последовал за ней и тут же краешком глаза увидел всадников.

Они были еще довольно далеко, но неслись по пляжу, словно смерч; лаяли собаки, трубили горны. Мы с Рэндомом поспешили погрузиться в волны прибоя следом за нашей сестрой.

Нам было уже по пояс, когда Рэндом вдруг сказал:

— Если я пойду дальше — умру, и то же самое, если останусь.

— Если останешься, то погибнешь неизбежно, — сказал я. — А во втором случае возможны переговоры. Пойдем!

И мы пошли. Мы ступили на какую-то скалистую гряду, плавно спускающуюся в море. Не знаю, как нам удавалось дышать под водой, однако Дейдра, похоже, это совсем не заботило. Ну и я решил об этом не думать.

Но все равно думал.

Когда вода закружилась и заплескалась над нашими головами, мне стало здорово не по себе. Дейдра шла вперед, постепенно спускаясь все ниже; я шел сразу за ней, а за мной — Рэндом.

Перед нами были как бы гигантские ступени не меньше метра шириной: лестница эта и называлась Файэлла-бионин; я ее узнал.

Вскоре голова моя окончательно скроется под водой, но ведь Дейдра уже давно спустилась гораздо ниже меня…

Я набрал в легкие побольше воздуха и последовал за сестрой.

Дейдра уверенно спускалась по широченным ступеням. Почему это, вопреки законам физики, тело мое не всплывает и я продолжаю шагать вниз, словно по самой обычной лестнице? Ну, может быть, чуть медленнее. А еще мне было весьма интересно, что произойдет, когда в легких у меня не останется воздуха.

Над головами Рэндома и Дейдры всплывали пузырьки, и я решил понаблюдать, как они дышат, но никак не мог разглядеть толком. Грудь у обоих вроде бы равномерно поднималась и опускалась; похоже, они дышали нормально.

Когда мы уже спустились под воду метра на три, Рэндом искоса глянул на меня — он шел слева, — и я услышал его голос: я будто приложил ухо к днищу ванны, и слова были подобны глухим ударам по ее краю, однако слышно все было довольно ясно.

— Не думаю, что им удастся заставить собак лезть в воду, даже если лошади все-таки пойдут.

— Как тебе удается дышать? — с трудом проговорил я и услышал слабое эхо собственного голоса.

— Расслабься, — сказал Рэндом. — Если ты до сих пор умудряешься задерживать дыхание, то немедленно прекрати это, вздохни и дыши спокойно. На Лестнице можно дышать совершенно свободно. Но только на ней.

— Как это? — Я был потрясен.

— Узнаешь, если мы все-таки доберемся до конца, — ответил Рэндом. Голос его странно зазвенел в текучей и холодной зеленоватой воде.

Мы были уже на глубине более шести метров: наконец я решился и осторожно вдохнул.

Ничего неприятного не произошло, и я вздохнул поглубже. Над моей головой взвилось множество пузырьков, но больше я ничего особенного не почувствовал.

Возросшего давления тоже совершенно не ощущалось. Мы спустились еще метра на три; я, словно сквозь зеленоватый туман, видел Лестницу, ступени которой вели в глубину, вниз, вниз, вниз… Лестница была совершенно прямая. И вела туда, откуда к нам пробивался какой-то свет.

— Если успеем пройти в ворота, мы спасены, — сказала моя сестра.

— Вы — спасены, — поправил ее Рэндом. Интересно, чем это он так насолил жителям Ребмы, чтобы заслужить их проклятие? — Если их лошади под водой впервые, то скоро им придется продолжать погоню пешком, — продолжал Рэндом. — Тогда, можно сказать, нам повезло..

— Ну, тогда они могут и вовсе не догнать нас, — сказала Дейдра.

Мы прибавили ходу.

Здесь, на большой глубине, вода стала очень темной и очень холодной, а впереди все ярче разгорался свет; ступеней через десять я уже смог различить его источник.

Чуть правее меня вздымался какой-то столб, на вершине которого было нечто вроде светящегося шара. Потом, ступеней через пятнадцать, второй такой же столб появился слева. Дальше, похоже, виднелся еще один, снова справа, и так далее.

Уже у первого столба вода стала теплее, а Лестница видна значительно отчетливее: ступени ее были белыми, словно мрамор, с розоватыми и зеленоватыми прожилками, но совсем не скользкими, хотя постоянно находились под водой. Шириной Лестница была метров пять; с каждой стороны — широкие перила.

Мимо нас проплывали рыбки. За спиной не было заметно никакой погони.

Стало еще светлее. Оказалось, что на верхушке столба вовсе не шар, но я бы никак не смог логически объяснить то, что увидел: это просто не укладывалось у меня в голове. То было живое, горящее пламя, высотой чуть больше полуметра: пламя плясало на верхушке столба, словно на конце огромного факела. Я решил попросить объяснений позже — хотелось поберечь кислород, потому что спускались мы теперь очень быстро. Впрочем, о каком кислороде могла идти речь?

Дальше вся Лестница была освещена; мы миновали уже шесть таких «факелов», когда Рэндом произнес:

— За нами погоня.

Я оглянулся и увидел позади неясные фигуры: четверо человек верхом.

Странно было под водой услышать собственный смех…

— Пусть себе, — сказал я и положил руку на рукоять. — Теперь мы уже достаточно далеко, я чувствую в себе силы!

Мы продолжали спуск; вода справа и слева стала черной, как чернила. Освещена была только Лестница, по которой мы уже просто бежали со всех ног, и в неясной дали я начал различать огромную арку.

Дейдра летела вниз, прыгая через две ступени. Лестница гудела от стука мощных копыт: за нами гналась довольно большая группа вооруженных людей. Они были еще довольно далеко, значительно выше нас, но первая четверка нас почти настигала. Мы со всех ног поспешили за Дейдрой. Рука моя твердо сжимала клинок.

Три, четыре, пять… После пятого столба я снова оглянулся: всадники отставали всего шагов на двадцать, зато пешие воины были почти не видны. Арка Ворот мрачно высилась впереди, до нее было еще шагов семьдесят. Она величественно вздымалась и сверкала, белоснежная, как алебастр. На ней были вырезаны тритоны, морские нимфы, русалки и дельфины. А по другую сторону Ворот нас, похоже, ждали люди.

— Вот, должно быть, удивляются, чего это мы сюда явились, — сказал Рэндом.