Филип Дик - Снятся ли андроидам электроовцы? Страница 23

— Ах, это… Любопытно, правда? — Кадальи вытащил лазер из кобуры. — Я раздобыл его на Марсе.

— Я думал, что знаю все типы ручного оружия. Даже те, что производятся в колониях.

— Такие мы делаем сами, — сказал русский, лучась добродушием, как Санта-Клаус. — Нравится? — На румяном лице ясно читалась гордость. — Вся хитрость в том, что… вот, держите. — Он передал лазер Рику, который, со знанием дела, полученным за годы обращения с оружием, принялся его рассматривать.

— Чем же он отличается?

Рик решительно не видел разницы.

— Нажмите на спуск.

Нацелив оружие вверх, Рик нажал на спуск. Но выстрела не последовало. Озадаченный, он обернулся к Кадальи.

— Пусковой контур, — жизнерадостно пояснил русский, — остается у меня. Видите? — Он раскрыл ладонь и показал миниатюрный блок. — Я могу направить луч вне зависимости от того, куда нацелен лазер.

— Вы — не Полоков, вы — Кадальи, — сказал Рик.

— Наверное, наоборот. Вы оговорились.

— Да, я хотел сказать, что вы — Полоков. Андроид, а не советский полицейский, — пояснил Рик, нажимая кнопку на полу аэрокара.

— Почему он не стреляет? — удивился Кадальи-Полоков, направляя оружие на Рика.

— Нейтроволна, — спокойно пояснил тот. — Она нарушает фазировку генератора и превращает луч лазера в обычный свет.

— Тогда придется свернуть вам шею.

Андроид отбросил хитроумное устройство и, рыча, схватил Рика за горло. Но пуля из старомодного пулевого револьвера, нацеленного ему в голову, пуля 38-го ктибра, разнесла искусственный мозг типа «Узел-6» на тысячу частичек, мелких фрагментов, которые смерчем пронеслись по кабине кара и, подобно радиоактивной пыли, осели на предметах. Тело андроида грузно навалилось на Рика, и тот едва выкарабкался из-под корчащегося в судорогах Полокова-Кадальи.

Отдышавшись, он трясущейся рукой дотянулся до вид фона и вызвал Зал Правосудия.

— Докладывает Рик Декард. Передайте Гарри Брайанту, что я отправил на покой Полокова.

— Отправили на покой Полокова. Он поймет, да?

— Да, — подтвердил Рик и повесил трубку.

«Господи, ведь он почти… Нет, я недооценил предложение Рэйчел Розен. Не прислушался к ее совету — и едва не поплатился головой. Но с Полоковым покончено… покончено…»

Адреналиновые железы потихоньку замедляли деятельность, прекращая качать гормоны в кровь. Сердце успокаивалось, дыхание возвращалось к норме. Только дрожь не унималась.

«Как бы там ни было, но я заработал свою тысячу. Значит, оно того стоило. Значит, я реагирую быстрее Дейва. Конечно, это его печальный опыт обострил мои рефлексы, это нужно признать. У Дейва такого преимущества не было».

Он снова поднял трубку и набрал номер своей квартиры, умудрившись одновременно сунуть в рот сигарету. Дрожь постепенно проходила.

На экранчике появилось лицо жены со следами шестичасового самобичевания, включенного в сегодняшнюю программу стимулятора настроения.

— А, Рик… привет.

— А как же код 594 который я набрал утром? Радостное приятие…

— Я изменила комбинацию, как только ты ушел. — Ее голос был привычно унылым — Чего тебе? Я так устала, у меня нет никакой надежды, ни на что. И на нашу с тобой жизнь в том числе. А тебя может каждую минуту убить андроид… Ты мне это хотел сказать, Рик? Что анди до тебя добрались?

За спиной Иран, заглушая ее слова, грохотал телевизор. Рик видел, как шевелятся губы жены, но почти ничего не слышал — все покрывал жизнерадостный голос Бастера Дружби.

— Послушай, — сказал он. — Ты меня слышишь? Кажется, я напал на золотую жилу. Новый тип андроида, с которым пока могу справиться только я один. Первый уже на покое. Для начала это великолепно. Знаешь, что у нас будет? До того, как я покончу со всеми остальными?

Иран смотрела сквозь него.

— О…

— Я еще не сказал ведь!

Все впустую. Депрессия Иран была так глубока, что из пучин ее она его не слышала.

— До вечера, — сказал он с горечью и бросил трубку.

К черту Иран. Какой во всем этом прок? Зачем рисковать жизнью? Ради чего? Ее ничто не волнует, до нее ничего не доходит… Нет, нужно было отделаться от нее еще два года назад, когда они подумывали о разводе. Впрочем, и сейчас еще не поздно.

Подбирая на полу кара смятые листки досье, Рик мрачно размышлял о жене.

«Никакой поддержки. И это — спутница жизни! Большинство андроидов имеют куда больше жизненной энергии, чем моя супруга. Она ничего не может мне дать.»

Он снова вспомнил Рэйчел Розен. Да, она была права. Ее можно было бы использовать, если, само собой, она не станет претендовать на долю в премии.

Ничего не скажешь, встреча с Кадальи-Полоковым кардинально изменила некоторые его представления.

Времени терять было нельзя, и через несколько секунд аэрокар взмыл в небо, взяв направление на старое здание оперного театра, где, в соответствии с заметками Дейва Холдена, должна была находиться сейчас Люба Люфт.

Мысли Рика закономерно переключились на следующего противника. Некоторые женщины-андроиды казались ему привлекательными, иногда он даже чувствовал физическое влечение. Это удивляло его, казалось странным — умом он все понимал, но эмоционально не мог не реагировать.

Например, Рэйчел Розен. Нет, слишком худа. Никаких выступающих частей, особенно в области бюста. Плоская фигура ребенка. А сколько лет Любе Люфт? Разгладив папиросный листок, Рик отыскал на нем так называемый «возраст». Двадцать восемь.

«Хорошо, что я немного разбираюсь в опере, — подумал он. — Еще одно преимущество перед Дейвом — у меня более широкая культурная ориентация».

Итак. Люба Люфт. Поразмыслив, Рик решил попробовать сам. А если она окажется особенно крепким орешком, попросить помощи у Рэйчел Розен. Но интуиция подсказывала, что до этого не дойдет. С Полоковым было трудно, потому что он знал, что за ним идет охота. Остальные же должны свалиться по очереди, как костяшки домино, выставленные в ряд.

Снижаясь над красиво и дорого декорированной крышей, Рик громко распевал попурри из опер, сочиняя псевдоитальянские слова по мере надобности. Даже без поддержки стимулятора Пенфилда настроение его перешло в спектр радужного оптимизма.

В жадное, радостное предвкушение.

9

В чудесном, старинном зале из стали и камня Рик застал репетицию в самом разгаре. Оперу он узнал сразу: Моцарт, «Волшебная флейта», финальные сцены первого акта. Рабы мурзы (хор, другими словами) только что начали свою песню.

Какая приятная неожиданность — одна из любимейших опер! Он занял кресло в бельэтаже (кажется, никто не обратил на его появление внимания) и устроился поудобнее. На сцене в этот момент Папагено, сверкая фантастическим нарядом из птичьих перьев, присоединился к Памине, чтобы спеть куплет, всегда вызывавший слезы на глазах Рика: