Андрэ Нортон - Война во времени. Кн. 2. : Патруль не сдается! Ключ из глубины времен Страница 23

— Так значит, вы кочуете к югу от гор? — продолжил свои вопросы шаман.

— Да, это так.

— Тогда как же ты оказался здесь?

Тревис равнодушно пожал плечами:

— Затем, зачем любой другой человек стремится путешествовать. Ведь в нас заложено желание увидеть, что может лежать по ту сторону…

— …или провести разведку перед выступлением воинов, — отрезал Менлик. — Между твоими правителями и моими мира нет. Вы хотите забрать наши пастбища и стада сейчас, или только думаете об этом?

Тревис ответил не сразу. Он обвёл презрительным взглядом собравшихся вокруг, изобразив на своём лице демонстративную усмешку.

— И это твоя орда, шаман? Пятнадцать воинов? Должно быть, многое переменилось со времён Темучина, если вы скатились до такого.

— Да что ты можешь знать о Темучине, ты, человек без предков, безродная собака с запада!..

— Что я знаю о Темучине? Он был вождём воинов, а не баб. И стал великим Чингисханом, повелителем Востока. Но и у апачей тоже были свои вожди, кочевник бесплодных степей. А я был среди тех, кто вихрем пронёсся сквозь две нации вместе с Викторио, который рассеивал противника, как ветер развеивает пыль на дороге.

— Ты горазд болтать, апач… — в голосе шамана уже явно прозвучала угроза.

— Я говорю как воин, шаман. Или ты настолько привык разговаривать с духами, что уже позабыл, как разговаривают с мужчинами?

Тревис понимал, что своим ответом он раздражает шамана и вызывает в нём гнев, но в то же время он надеялся, что правильно оценил характер и темперамент этого народа. Отвечать им смело и открыто — единственный способ произвести на них должное впечатление. Они не станут вести переговоры со слабыми и малодушными, а Тревис, настолько сам мог судить, и так уже во многом проигрывал в их глазах. У него не было лошади и сопровождения, к тому же всё его оружие составляли нож и лук со стрелами. Он также понимал, что монголы, только недавно освободившиеся от мысленного подчинения машинам и захватившие эту землю, пытались самоутвердиться, и потому весьма подозрительно относились ко всему, что выходило за рамки обыденного. Они ревностно охраняли покой своей земли, а он вторгся к ним в лагерь и находился теперь среди них один, фактически беззащитный. Именно поэтому Тревис видел единственный выход из создавшегося сложного положения — утвердиться среди них как равный среди равных, а затем постараться убедить их, что апачам и монголам имеет смысл заключить союз против красных, которые контролировали лагерь среди северных прерий.

Менлик снял с пояса какую-то резную палочку и принялся размахивать ею перед носом Тревиса, что-то бормоча про себя. Его это озадачило. Не могло ли так получиться, что шаман слишком сильно углубился в собственное прошлое и теперь искренне верил в своё сверхъестественное могущество? Или же всё это предпринималось лишь для того, чтобы произвести впечатление на внимательно наблюдающую аудиторию.

— Ты что, призываешь на помощь своих духов, Менлик? Так знай же, апачи дружат с га-н, духами не менее могущественными. Спроси Кайдессу, кто охотился с Фоксом среди равнин?

Как это ни странно, слова Тревиса подействовали отрезвляюще. Менлик прекратил махать палочкой и повернулся к Кайдессе.

— Он охотится с волками, которые думают как люди, — охотно пояснила Кайдесса то, о чём шаман не мог спросить в открытую. — Они всегда уходили вперёд и предупреждали о малейшей опасности. Они не духи, а реальные существа из плоти и крови.

— Любой способен научить собаку разным трюкам, — сердито сплюнул Менлик.

— А что, разве простой пёс может повиноваться командам, которые не произносятся вслух? — задорно парировала Кайдесса. — Эти коричневые волки появляются и садятся, смотрят прямо в глаза. И тогда он знает, что кроется в их мыслях, а они знают, чего он хочет от них. Наши сторожевые псы такого не умеют.

По лагерю снова прошелестел говорок. Менлик поморщился и повесил палку обратно на пояс.

— Если ты человек власти, такого могущества, — проговорил он медленно и с расстановкой, — тогда ты можешь в одиночку отправиться туда, где можно разговаривать с духами, — в горы.

Менлик обернулся и что-то бросил через плечо на своём языке. Одна из женщин поднялась и нырнула в юрту, а через несколько секунд появилась снова, неся в руках полный бурдюк и чашу, вырезанную из рога. Кайдесса приняла рог и подставила его под льющуюся из бурдюка белую жидкость. Затем она с поклоном преподнесла чашу Менлику, который, что-то скороговоркой проговорив, закрутился вокруг самого себя, опытными движениями проливая по капле на землю. Затем он сделал глоток и передал рог Тревису.

Апач почувствовал тот же самый кисловатый запах, как и у мешка, который они нашли, когда преследовали Кайдессу. Откуда-то неожиданно всплыло воспоминание, и он понял, что ему дали — кумыс, забродившее молоко кобылиц, бывшее и вином, и водой степей.

Он заставил себя отпить. С непривычки кумыс показался ему просто отвратительным, и он тут же передал рог обратно Менлику. Шаман опустошил чашу одним глотком и церемония на этом закончилась. Он жестом подозвал Тревиса к огню, ткнув рукой в сторону казана на углях.

— Отдыхай… ешь, — бросил он.

Сгущалась ночь. Тревис сел на траву, скрестив ноги, и расслабился. Он мысленно прикинул, как далеко за это время ушёл Цуай. Вероятно, сейчас юноша уже перешёл через перевал, и теперь спускается с гор по их южным склонам. Ему ещё остаётся полтора дня пути, прежде чем он доберётся до лагеря апачей. Но это если он поторопится, конечно. Правда, у Тревиса на этот счёт даже не возникало сомнений. Цуай был смышленым и обязательным юношей, и выполнит данное ему поручение несмотря ни на что. Кроме того, Тревиса тревожили койоты. Сейчас он представления не имел, где они и что делают. Но самому ему, по всей видимости, придётся остаться на ночь в этом монгольском лагере. Если же он попытается уйти, то вызовет совершенно ненужную подозрительность своих хозяев, что может сорвать переговоры.

Однако все эти проблемы не требовали срочного решения. Сейчас было куда важнее немного отдохнуть и поесть. Только теперь Тревис почувствовал неистовый голод. Не обращая внимания на едкий дымок, поднимавшийся от углей, он подсел поближе и принялся вылавливать большие жирные куски мяса из казана, пользуясь широким лезвием охотничьего ножа. Монголы ели вместе с ним, о чём-то тихо переговариваясь на своём языке. Совсем стемнело, и уже через несколько минут всё небо было усыпано яркими звёздами, взошла жёлтая луна, наполняя мир золотистым светом, затем поднялась и зелёная, быстро катясь по иссиня-чёрному куполу. Наевшись, Тревис жевал уже лениво и медленно, его одолевала сонливость и расслабленность, тихий незнакомый говор действовал успокаивающе. Он бросил взгляд в сторону женщин. Кайдесса сидела среди них, о чём-то весело болтая и даже не обращая на него внимания. По всей видимости, испытания ещё не закончились, мелькнуло у него в голове. И действительно, когда Тревис, наевшись досыта, отсел от костра, шаман подошёл к нему и медленно опустился рядом.