Андрэ Нортон - Янус: Суд на Янусе. Победа на Янусе. Тайна затерянной расы Страница 23

— Нет, не надо! — ее голос тут же поднялся до визга. — Уходи! Убирайся!

Девочка замахнулась на Нейла корзиной. Оттуда вылетела фляжка и стукнула Нейла по руке.

— Оставь Эшлу сейчас же, оставь! — снова завизжала девочка.

За его спиной зашевелилась сама Эшла, ухватила его за плечо, встала.

— Самира…

Голос ее был похож на хриплое карканье, но в нем чувствовалось пробуждение сознания.

Ребенок застыл. В прорезях маски сверкнули обезумевшие глаза. Девочка снова завопила — на этот раз без слов, настолько велик был ее ужас. Она упала, перевернулась и поползла, продолжая визжать, и в ее визге было столько жути, что Нейл боялся сделать лишнее движение.

— Самира! Самира! — Эшла качнулась вперед, желая подойти к ребенку. Нейл взял ее за плечи и прижал к себе, несмотря на слабое сопротивление. Теперь он в какой-то степени понял ужас Самиры: перемена в Эшле завершилась полностью, он держал женщину, переродившуюся, как и он сам. Эшла действительно превратилась в Иллиль, стала чудовищем в глазах сородичей.

Иллиль

Глаза Эшлы закрылись, голова свесилась на грудь, и Нейл снова уложил ее в постель. Крики Самиры еще были слышны, но уже слабее, видимо, она убежала достаточно далеко. Не привлек бы этот шум рабочих с участка! Нейл присел рядом. Внешность девушки изменилась достаточно, чтобы вызывать страх и отвращение, это было видно по поведению Самиры. Верующие не убивают — это их убеждение. Но на участке Козберга его гнали собаками, а собакам неведомы законы. И теперь Самира могла вызвать такую же охоту на них.

Сам он легко оставит свору позади, но Эшла… Нейл ничего не должен здешним поселенцам, но может ли он поднять ее и унести?

— Иллиль! — Нейл опять взял ее за руки, движимый надеждой, что ему удастся вызвать ифтианку, ставшую частью Эшлы. — Иллиль! Ларши идут! Нам пора домой, в Ифткан.

Он медленно и настойчиво повторял эти слова ей на ухо. Она приоткрыла глаза, взглянула на него из-под полуопущенных век и, кажется, узнала. В ее лице не было ни страха, ни отвращения, а что-то вроде узнавания, словно она и надеялась увидеть его именно таким.

— В Ифткан? — почти беззвучно прошептали ее губы.

— В Ифткан! — подтвердил Нейл. — Пошли!

Она, к его удивлению, оказалась вполне способной встать на ноги. Пусть даже у Иллиль было получужое тело Эшлы, зато она сохранила нужные ей силы. Нейл на всякий случай обнял ее за плечи и вывел из хижины, подобрав по дороге свой заплечный мешок.

Когда они вышли, девушка вскрикнула и закрыла лицо руками.

— О! Глаза! Как больно! — в голосе ее появились совсем другие, по-детски жалобные интонации.

— Не смотри, — посоветовал он, — просто иди. Я помогу тебе.

Он полувел-полунес ее через прогалину в лес, в то же время посылая мысль Хурурру:

— Посмотри, нет ли за нами погони.

Вверху послышался шелест крыльев: кваррин улетел.

Воля или решимость поддерживали Эшлу, позволяя ей достаточно твердо держаться на ногах? Едва она обрела равновесие, как шаги ее стали тверже. Далеко ли им удалось уйти? Не привлекли ли охотников вопли Самиры? Нейл помнил рассказы людей Козберга о «чудовищах», но в них ни разу не упоминалось об их пленении. Люди никогда не заходили в глубину леса, суеверно считая его «нечистым».

Если он переведет Эшлу через реку, то, конечно, никто не пойдет за ними в Ифткан. Они быстро миновали полосу леса и опять оказались на открытом месте, где свистел ветер. Вести полубесчувственную девушку под ярким солнцем… Нейл сомневался, по силам ли ему это. Он прислушался, но все еще не слышал собачьего лая. И крики Самиры давно затихли. Возможно, девочка пошла в хижину тайно, вопреки приказу хозяина участка. Если это так, то она не выдала своего ужаса другим, чтобы не подвергнуться наказанию.

— Закрой глаза, Иллиль, — сказал Нейл. — Здесь слишком яркий свет.

Он повесил свой мешок на левое плечо, правой рукой поддерживая горевшее в лихорадке тело девушки. Сощурив глаза в щелочки, Нейл пытался выдержать прямой курс через завалы поваленной бурей растительности. Тут и там несколько нависающих сломанных веток давали им временное укрытие, где можно было отдохнуть, выпить воды и смочить закрытые веки Иллиль. Нейл боялся останавливаться надолго, чтобы его спутница не уснула, но и подгонять ее он не мог. Однако она выдерживала без отдыха довольно долгое время и шла твердо и уверенно. По ее бормотанию он понял, что Иллиль погружена в другой мир и видит те же грезы, какие посещали и его — бой за Ифткан.

Широкое платье, висевшее лохмотьями, цеплялось за сломанные ветки. Наконец Иллиль отстранилась от Нейла, расстегнула пояс и воротник и сбросила платье на землю.

— Плохо! — она оттолкнула одежду ногой. На ней осталась лишь короткая тонкая сорочка.

Пока они продирались через густой кустарник, она потеряла последние оставшиеся волосы. К этому моменту завершилась и зеленая пигментация кожи. Раньше Эшла была некрасива, в ней не было ничего привлекательного, кроме юности. Теперь же, если не иметь ничего против такого цвета кожи, лысого черепа и длинных остроконечных ушей, она была просто прелестна!

Как глубоко вошла Иллиль в Эшлу? Испугается ли она, когда узнает, что с ней произошло, как в свое время испугался он?

Вдруг где-то рядом подала голос собака, и ей ответила целая свора позади. Нейл схватил девушку за руку.

— Пошли!

Ее глаза скользнули по нему без внимания. Она покачала головой и попыталась вырвать руку.

— Ларши! — воспользовался Нейл древней памятью, и это сработало: Эшла бросилась к ближайшей тропинке, а он, прихрамывая, поспешил сзади. Их скрыла прохлада леса.

Вероятно, память Айяра усилилась в Нейле, потому что он почувствовал, как сзади бегут и принюхиваются… не собаки с участка, а те, которые еще не были людьми, но ходили прямо, как люди. Нейл чувствовал, что должен добраться до Ифткана, пока ларши не собрались все вместе на последнее испытание силы против силы, жизни против жизни…

Над головой зашелестели крылья. Прилетел Хурурр и послал человеку мысленное изображение веревки. Нейл заковылял в зеленый мир, будто нырнул из палящей пустыни в море.

— Трубин! Трубин!

Нейл повернулся. Крик подействовал на него, как удар по лицу. Эшла прижалась спиной к стволу, ноздри ее раздувались, глаза горели, по щекам текли слезы.

— Иллиль! — Нейл шагнул к ней.

— Ты не Трубин! — резко бросила она и исчезла между деревьями.

Колодец калкрока, слабость, падение — она могла встретиться с кучей опасностей. Нейл захромал следом. Может, та память, что привела его в Ифткан, ведет теперь и ее? Но неужели Эшла рискнет перебраться через реку одна?