Марта Уэллс - Стихия огня (Иль-Рьен - 1) Страница 23

Повернувшись, Томас бросился мимо зрителей к цистерианским гвардейцам, караулившим возле ближайшего входа. Схватив стражника за пику, он рявкнул во все горло:

— Галена Дубелла сюда и немедленно!

— Сэр?

— Сейчас он на пути к Северному бастиону. Скажи ему, что на нас напали. И дай мне это.

Решив наконец принять приказ от чужого офицера, цистерианин отдал оружие и молнией скользнул в коридор.

— Что такое? — Командир цистериан Вивэн уже оставил свой пост.

Томас ответил коротко:

— Актер, играющий Арлекина, начал превращаться во что-то непонятное. Нужно остановить его, иначе мы все погибнем.

Бросив взгляд на сцену, Вивэн вздрогнул и со всех ног помчался к следующему наряду цистериан.

Пренебрегая любопытными взглядами, Томас взял пику и направился к Арлекину. Оба пистолета его были не заряжены, и времени на возню уже не оставалось. Он зашел сбоку, так, чтобы Арлекин не заметил его. Через прорези в декорациях капитан видел, как цистериане окружают сцену. По толпе пробежал тревожный ропот, все увидели передвижение стражи и заподозрили неладное.

Превращение совершилось столь неожиданно, что паника разразилась после небольшой паузы. Внезапно открытую плоть Арлекина покрыли пятна, кожаная маска актера и грубый костюм растеклись, сливаясь с лицом и телом. Существо разом выросло в два человеческих роста, а ноги начали приобретать козий или же бесовский облик.

В толпе завизжала женщина, и вихрем обернувшаяся на сцене Коломбина оказалась как раз перед вознамерившимся схватить ее Арлекином. Не имея иной возможности помешать, Томас метнул копье.

Оружие попало в руку бывшего Арлекина, тварь взвыла, отступила на шаг, вырвала и отбросила пику в сторону, разбрасывая лохмотья пожелтевшей плоти.

Толпа и актеры в панике бежали, и цистериане с трудом пробивались в людском потоке.

Пытавшийся также пробиться между охваченных паникой зрителей Томас увидел, как Арлекин ударил одного из не успевших вовремя убежать со сцены актеров, так что тот проломил деревянный задник. Тварь отбросила сценическую колонну, сбив с ног подвернувшуюся актрису, а потом вновь обратила свое внимание на Коломбину. Невероятно, но та ожидала нападения на месте — до самого последнего мига, — а потом увернулась и соскочила со сцены. Увлеченный инерцией движения Арлекин пролетел всю сцену, прежде чем сумел остановиться и повернуть в обратную сторону.

Томас вырвался из толпы и подобрал пику. Щетинясь копьями, цистериане уже окружили сцену со всех сторон. Томас присоединился к ним, отметив, что рядом появились его люди. Он надеялся, что Гидеон уже увел из галереи Равенну и Фалаису, однако не мог позволить себе оглянуться.

Откуда-то из-за спины грохнул выстрел, за ним другой, пробудив оглушительное эхо в облицованном мраморном зале. Зная, что в Фейре водятся и твари, нечувствительные к пулям, Томас безмолвно проклял Галена Дубелла, вовремя не оказавшегося в нужном месте. Арлекин потянулся к одному из цистериан, явно испытывая страх. Тварь явно не хотела вновь иметь дело с пиками. Томас вскричал:

— Держись, мы с ним сладим!

Глянув в сторону, он заметил чуть позади себя актрису, игравшую Коломбину. Она внимательно следила за Арлекином.

Все, у кого была хоть кроха здравого смысла, давно бежали.

— Убирайся отсюда! — немедленно завопил он. Она покорно отступила на несколько шагов. Сумасшедшая, решил Томас.

Арлекин вдруг рванулся вперед — с невероятной, невозможной быстротой. Наткнувшись на двух цистериан, тварь разбросала их с силищей, наверняка переломавшей обоим шеи, а потом изменила курс, повернув к Томасу.

Острие копья вонзилось в чудовище, прежде чем Томас успел упереть его в пол. Выпустив пику, он покатился в сторону Арлекина, тот промахнулся и врезался в фонтан с крепким вином, разбрасывая во все стороны штукатурку и медные трубки. Потом тварь выбралась из обломков и, разбрызгивая капли вина, обернулась к Томасу, уже вставшему на ноги. Кто-то из гвардейцев метнул пику, скользнувшую по шкуре чудовища; Томас тем временем извлек шпагу. Арлекин рванулся вперед и уже собрался было ударить Томаса, но тот наконец сумел вогнать ему в грудь клинок.

Движение твари отбросило Томаса назад. На мгновение лишившись дыхания, он ударился спиной о каменный пол. Арлекин повалился вперед — на него, источая отвратительный запах прогоркшего молока. Томас в отчаянии повернул рукоять и толкнул, вгоняя шпагу в хрящи и мышцы. Когда клинок переломился и завибрировала рукоять, Арлекин взвизгнул и слетел со сцены.

Томас отполз назад и поднялся. Один из цистериан перебросил ему шпагу, но Арлекин уже вспрыгнул обратно на сцену. Во всяком случае, движения его начинали замедляться… К тому же с твари еще капало бренди. Оглянувшись, Томас заметил одного из своих людей:

— Мартин, факел!

Арлекин метался по потрескавшимся доскам помоста. Поглядев на сцену, Томас увидел, что актриса, которую Арлекин сбил первым движением, на локтях и коленях пытается доползти до края сцены. И прежде чем он мог привлечь к себе внимание Арлекина, чудовище повернулось и увидело ее. Актриса завизжала, и Арлекин, схватив часть одной из раскрашенных колонн, бросил ее в ползущую.

Внезапно Коломбина оказалась на сцене и успела отбросить в сторону женщину. Удар деревянного обломка пришелся ей в спину и сбросил на пол, прямо в груду изломанных досок.

К черту, подумал Томас. К черту отважных и безрассудных баб. Он оглянулся и увидел Мартина, подбегавшего с зажженным факелом, наскоро сооруженным из ножки кресла и чьей-то нижней юбки, пропитанной лампадным маслом. Взяв факел, Томас осторожно шагнул вперед, Арлекин медленно отодвигался… настороженный, готовый к новому броску.

Томас сперва подумал было, не сманить ли тварь с деревянной сцены; каменные и мраморные стены в зале не столь опасны для пожара. Однако он подозревал, что инстинкт велит Арлекину забрать как можно больше жизней, и, носясь вокруг чудовищным факелом, тот получит более чем достаточно возможностей для этого.

Коломбина шевельнулась на груде сломанных досок. Она поднималась, трясла головой, актерская маска слетела с ее лица. Томас успел подумать, что, должно быть, голова у нее крепче кирпича… Тут она поглядела вверх и заметила повернувшегося к ней Арлекина, во все глаза уставившегося на нее.

Вместо того чтобы броситься вперед, тварь заревела, как прежде. Воспользовавшись замешательством, Томас бросился вперед и метнул факел.

Актриса успела встать на колени, руки ее заметались. Потом, стараясь переварить все события этой ночи, он припомнил, что она набрала щепок, поплевала на них и бросила в Арлекина. Деревяшки пролетели дальше, чем позволял им собственный вес… словно подгоняемые невидимым ветром, разбросавшим щепки вокруг ног Арлекина.