Полина Волошина - Маруся. Книга третья. Конец и начало Страница 23

Был еще вариант, что их увели силой. Или при помощи предмета. Или еще каким-то обманом. Увела, получается, мама. Почему же она не смогла увести Марусю, если Маруся ей так нужна? Пожалела? Не похоже.

Она дала Марусе предмет. Предполагала, что Маруся сама появится у нее, чтобы получить ответы на вопросы? Хитрый план? Тонкий ход? Да чего уж там... расчет был верный. Вопросы появились и ответы, иначе как из разговора с мамой, получить было невозможно. Маруся снова ощутила неприятную маяту, когда одновременно хотелось двигаться дальше, рыть, копать, узнавать... и в то же время не хотелось вообще никуда вмешиваться. Не хотелось расстраивать папу, да и Бунин просил сделать все, чтобы сохранить себе жизнь — не будет ли это прямым нарушением его указаний? Насколько рискованно отправиться к маме? Могут ли ее там убить, похитить, одурманить? Змейка работает быстро — такое ощущение, что между переносом из одного пространства в другое проходит доля секунды. Достаточно только успеть подумать о том, что надо переместиться, как твое тело уже преодолевает любые расстояния. Это хорошо. Если держать ее всегда наготове — вероятность влипнуть в неприятности становится близка к нулю. Значит, прежде чем подвергать себя очередной опасности, надо что-то придумать, чтобы закрепить ее максимально надежно...

Маруся положила змейку на подушку и стала изучать ее. Гладкая, скользкая, извивающаяся и кусающая себя за хвост... Перевязать ее веревкой было бы слишком ненадежно — веревка могла развязаться. Засунуть в обувь? Тоже не вариант... Маруся встала и прошлась по комнате в надежде, что ее осенит. Она пересматривала разные вещи, перебирала мелочь в ящиках, сумки, заколки, штаны с карманами. Неожиданно взгляд упал на пояс. Это был длинный пояс из тончайшего эластичного материала, похожего одновременно на ткань и на силикон. Он умел плотно прилегать к любому материалу, не скользил, не сползал и намертво фиксировал любые смелые драпировки. Пояс Маруся любила, кроме того, она почему-то ни разу не встречала ничего подобного в магазинах, но сейчас он показался самой подходящей вещью для хранения змейки. Откинув сомнения и глупую девчачью жалость, Маруся взяла ножницы и смело щелкнула лезвиями. Словно живой, пояс дернулся, будто сжавшись от боли. Полученный отрезок Маруся несколько раз растянула в руках, потом положила его на стол, достала из сумочки упаковку пластыря «Стоп-Адреналин», вытащила одну пластинку и сорвала с нее зубами защитный целлофан. Казалось, будто Маруся проводит сложную хирургическую операцию. Со стороны смешно, но на самом деле, ощущения были схожие. Сделать все надо было очень четко и аккуратно.

Маруся вытянула левую руку ладонью вверх, правой рукой взяла змейку и положила ее на запястье, найдя такое положение, в котором предмет максимально плотно прилегал к коже, нигде не торчал и не мешался. Теперь нужно было наложить пластырь. Широкими липкими краями он отлично зафиксировал змейку, практически полностью скрывая ее под собой. Прекрасно... Теперь пояс. Маруся взяла отрезок и в несколько слоев обмотала его вокруг запястья. Рука оказалась довольно непривычно сжата, но не перетянута, а главное, змейка теперь была надежно защищена. Маруся помахала руками, сгибая и разгибая их, проверяя повязку на прочность. Все было хорошо. И даже стильно. На руке пояс выглядел как ярко-голубой браслет. А к ярко-голубому браслету подойдет такое же платье. Маруся зашла в гардеробную комнату и начала быстро перебирать вешалки. Вот оно! Невесомое, удобное, с большими карманами, похожее на «юбку, натянутую до ушей», как называл его папа. Маруся быстро переоделась и в тот момент, когда она посмотрела на себя, кривляющуюся в зеркале, она вдруг поняла, для кого одевается. Она собиралась вовсе не к маме. Она хотела увидеть ребят. Хотела увидеть Илью и снова поразить его. «Видимо, своими синяками», – перебило само себя вредное и противное второе я.

Маруся схватилась правой рукой за запястье и попыталась представить помещение. Неважно, какое. Абстрактное. Стены, пол, потолок... Мама.

Это действительно напоминало абстрактное помещение. Стены, пол, потолок, словно нарисованные тонкой линией в воздухе. Полностью белая светлая комната, описать которую казалось невозможным, настолько необычной она была. Как будто этот белый свет был приглушенным и в то же время ярким, как будто он рассеивался по каким-то неведомым законам физики, одновременно сияя, но бережно обволакивая, не раздражая и не просачиваясь сквозь ресницы. Сотканная из тумана комната, границы которой очерчивались лишь легким затемнением в углах. И здесь была мама. Мама лежала посреди этой комнаты, зависнув в воздухе.

Раньше, в старину, такие фокусы показывали в цирке. Важный, как пингвин, мужчина во фраке предлагал своей помощнице лечь на три стула, потом по очереди вынимал эти стулья из-под нее, заставляя всех вскрикивать от удивления, так как тело не падало. А потом кто-нибудь приносил ему блестящий обруч, и великий маг проводил им из стороны в сторону, демонстрируя отсутствие какой-либо поддержки, тросов и веревок...

Здесь тоже не было ни тросов, ни веревок. Просто мама, как будто спящая, одетая в обычную футболку и брюки. Босиком. Волосы мягко развевались в разные стороны, как если бы они были под водой, змеились, трепетали, переплетались и вздрагивали, подхватываемые невидимым потоком. Какие длинные...

Маруся замерла от восхищения. Страшно было спугнуть такую красоту. Нарушить покой. Покой. Если бы покой можно было собрать в нечто единое, целое и материальное, он, наверное, выглядел бы так. Если бы только у покоя была форма, цвет и запах. А запах был. Похожий на запах воздуха после дождя, но сухой, не влажный, не тяжелый. Он быстро наполнял легкие, вызывая слабость. Маруся почувствовала, как тело стало таять, он стало мягким, вязким и тягучим, как сироп, постепенно растворяясь, насыщаясь кислородом, теряя всякую материальность. В голове рисовались образы чего-то сладкого — ягодный мусс, состоящий из миллиарда пузырьков, суфле, подушечки зефира, легкая пенка. Маруся опустила глаза вниз. Как понять, что это низ? Странный вопрос, но единственным ориентиром в этом пространстве оставалась мама. Но что, если она не лежит, а стоит? Или висит вниз головой?

Легкое головокружение и сдавливание в груди. Хочется сделать глубокий вдох. Очень глубокий. Маруся расправила легкие, наполняя их до краев и выше. Ступни оторвались от пола и тело очень медленно стало подниматься, постепенно опрокидываясь на спину. Невозможное, неземное удовольствие. Вся боль исчезла вместе с самим ощущением тела как такового. Мысли, страхи, волнение — все растворилось. Маруся почувствовала, как волосы рассыпаются и струятся, обвеваемые легкими незримыми потоками... Еще чуть-чуть и вот уже она лежит рядом с мамой. Если протянуть руку, можно прикоснуться к ее руке. Маруся попыталась сделать легкое движение кистью. Тело качнулось. Маруся ощутила что-то круглое и гладкое, невидимый, но явственно ощутимый и источающий тепло гироскоп, маленькое солнце под солнечным сплетением. Откуда он взялся?