Юрий Брайдер - Хозяева Острога Страница 24

— Я подразумевал выходы и входы, предназначенные для людей. А Смотрители для того и созданы, чтобы шнырять повсюду. Если будет надо, они и на небо взберутся.

— Тогда уж небесным девам и в самом деле не поздоровится, — усмехнулся Темняк. — А для чего понадобились хищники? Хотя в общем-то я уже и сам догадываюсь об этом…

— Хищники понадобились для разнообразия. В самое ближайшее время они примут участие в схватках.

— И ты говоришь об этом так спокойно?

— Чудовища, крики которых ты слышишь сейчас, не идут ни в какое сравнение с нашими прежними соперниками. Сомневаюсь, что их можно убить стрелой из лука или заманить в яму. Уже самая первая встреча с ними будет для нас концом. Надеюсь, что быстрым и безболезненным. Так зачем же зря горевать?

— Такие слова простительны человеку, никогда не встречавшему иных чудовищ, кроме клопов и блох. А я за свою жизнь насмотрелся разных тварей — и бегающих, и прыгающих, и летающих, и ползающих. Поэтому уверяю тебя: любой хищник в сравнении с человеком — безобидная козявка. Не нам надо бояться их, а им — нас. Полагаю, что очень скоро ты убедишься в правоте моих слов.

Почивать они легли уже после того, как всех других обитателей Бойла поднял на ноги душераздирающий звук, возвещавший начало нового трудового, а вернее — ратного дня.

Благополучно проспав до сумерек, стая Темняка плотно поела и опять завалилась набоковую, но сон уже не прельщал боешников, как не прельщает чересчур обильная пища или слишком доступные женщины.

Избитого Бадюга за неимением ничего лучшего намазали той же самой мазью, что и Свиста, отчего вонь “хозяйского дерьма”, и так донимавшая стаю всё последнее время, стала вообще нетерпимой. Однако и на улицу нельзя было высунуться — в самое ближайшее время ожидался сброс мусора.

Душевное потрясение, дважды подряд пережитое Бадюгом (в момент принятия безрассудно смелого решения и при воскрешении из мнимых мертвецов), сильно изменило его. Пространным и путаным речам он предпочитал теперь предельно краткие, сильные выражения и вообще всем своим видом демонстрировал готовность к новым подвигам.

Свист, полностью проспавший ночное побоище — пусть и не по своей вине, — наоборот, чувствовал себя обнесённым победной чашей и дулся на всех.

Никто не знал, чего ожидать от наступающего дня — слух о появлении на Бойле чудовищ уже стал всеобщим достоянием, — и, дабы отвлечь товарищей от тревожных дум, Темняк завел разговор про земли, окружающие Острог. Для них это было примерно то же самое, что для арабских феллахов, никогда не покидавших свой клочок земли, — рассказы Синдбада-морехода.

— Не знаю, сообразно с какими принципами действовали основатели Острога, но худшего места для города нельзя себе и представить, — начал Темняк. — На расстоянии двух-трех пеших переходов отсюда протекает удивительная река, которую называют по-разному — то Горькой, то Мертвой, то Ядовитой. Её испарения убивают даже птиц, пролетающих высоко в небе, а что уж тут говорить о заплутавших путниках или стадах скота, гонимых жаждой. Местность, прилегающая к реке, называется Долиной Костей. Скорее всего, эта река принадлежит совершенно иному миру, потому что её воды населяют твари, устроенные совсем иначе, чем все известные нам организмы. То, чем они дышат и чем питаются, — смертельная отрава для всех других существ.

— Действительно, малоприятное соседство, — согласился Тюха, самый благодарный из слушателей Темняка.

— Описав вокруг Острога широкий полукруг, река уходит в неведомые дали, о которых мне не доводилось слышать ничего хорошего. С другой стороны от города тянется высокая горная гряда, одетая в панцирь из замерзшей воды, называемый льдом. В этих горах стоит такая стужа и дуют такие ветры, что от них не спасает никакая одежда. Обитаемы там только глубокие пещеры, в которых гнездятся гигантские птицы-гарпии, находящие себе пропитание по ту сторону гор. О местах, где река смыкается с горами, ходят легенды. Горный лед имеет там ярко-желтый цвет, а пар от ядовитых вод столбами поднимается к небу… Вот и получается, что вы оказались как бы в двойной ловушке, — сначала неприступные стены, возведенные Хозяевами, а потом неприступные стены, возведенные самой природой.

— Но ведь ты собираешься покинуть Острог. Значит, ты не страшишься этих преград, — сказал Тюха.

— Страшусь, почему же… Но я уверен, что где-то между рекой и горами должен быть проход. На это указывают очень многие приметы. Даже здесь, в Остроге, я видел вещи, явно доставленные из внешнего мира.

— А если… — глянув вверх, начал Тюха.

— Нет. — Темняк опередил его ещё не высказанное предположение. — Упомянутые мною вещи слишком тяжелы, чтобы путешествовать по воздуху… Вот почему мне не терпится увидеть зверей, доставленных на Бойло. По их внешнему виду можно определить, приблизительно, конечно, где они обитали прежде. Например, хищники, покрытые густым мехом, водятся в краях с суровым климатом, то есть вверх по течению реки и по ту сторону гор. Хищники, у которых вместо шкур чешуя, живут в жарких странах, расположенных в устье Мертвой реки. При выборе верного пути пригодятся даже эти скудные сведения.

— А ты не допускаешь мысли о том, что Смотрители не нуждаются ни в каких проходах? Возможно, они умеют преодолевать ядовитые реки и холодные горы.

— Но тогда они доставляли бы в Острог мороженые туши и распухшие трупы, а не живых существ.

— Не понимаю, что тебя гонит отсюда, — подал голос Свист. — Сам же говорил, что люди, похожие на нас, встречаются очень редко. Вот и живи среди себе подобных. Подыщи подходящее занятие, найди удобную нору, женись.

— На Свече, — не без ехидства вымолвил Бадюг.

— Но не на Веревке же, которая будет изменять ему на каждом шагу! — Скрытое недовольство Свиста наконец-то нашло выход. — Не хочет Свечу, пусть берет Одёжку. Среди них тоже встречаются порядочные женщины. Живи себе в своё удовольствие и…

— И собирай мусор, — закончил Темняк.

— Не понимаю, чем тебе этот мусор дался! Не хочешь собирать мусор — трави клопов или присоединяйся к Ворам. Если ты не лентяй, дело по душе всегда найдется.

— Потом у меня родятся сыновья, а когда они вырастут, их тоже пошлют на Бойло, — похоже, что и Темняк начал распаляться.

— Может, и пошлют… Но это будет уже их жизнь. А ты хотя бы проживи свою собственную.

— Можете относиться к моим словам как угодно, но вы ведете жизнь, не достойную разумных существ. В других странах так живут бессловесные твари, расплачивающиеся за близость к человеку своей шкурой, своим мясом или своим непосильным трудом.

— Но мы-то ничем не расплачиваемся!