Наталия Шитова - Кира Вайори (СИ) Страница 24

— Ну уж не терракотовые точно, — уверенно сказал Марек. — Им смысла нет это делать, если уж они отыскали тайный канал, им проще прислать отряд карателей. Два отряда — сюда и в Приозерск.

— А кто, если не терракотовые? Зачем вообще портить нормальные работающие каналы?

— Для того, систер, чтобы они стали неработающими. Значит, есть кто-то, кому это нужно.

— Для чего?

Марек нахмурился:

— Тебе делать нечего, Кирюш, мозги напрягать на пустом месте.

Мне показалось, Марек просто спускает моё любопытство на тормозах.

— Если вы прикрыли базы, что тогда с людьми? Куда ты их дел?

— Пока распустил. Со здешней базы осторожно вывезли всех. На изнанке люди сами по домам разошлись. Шокер со своим табором сюда вернулся, на его счёт у начальства планы.

— Слушай, а зачем ты Мишку притащил?

Марек развёл руками:

— Ну а как иначе? Парень рыдал, сначала от горя, потом от счастья. Не мог я его не притащить.

— Ох, Марек, ну что ты у меня такой дурной…

— А что не так? — искренне удивился он.

— Да не люблю я этого мальчика, бро, — призналась я виновато. — Ну, дома ладно. Но здесь он мне совсем ни к чему.

Марат тяжело вздохнул:

— Не торопись. Смотри, как он над тобой трясётся. Славный парень, надо брать…

— Эх, Марек, сводник из тебя — никакой, — с раздражением отмахнулась я.

— Я же тебе счастья желаю, — Марат опять вздохнул. — Ну, извини, если опять всё неправильно сделал.

— Да ничего, я разберусь… А Шокер?..

— Что Шокер?

— Он знает, что я здесь? Ты ему сказал?

— Зачем? Его-то какое дело? — фыркнул Марек.

— Бро, ты дурак?!

Наверное, что-то было в моём голосе, что заставило Марека призадуматься. Он пристально посмотрел на меня, потом медленно кивнул:

— Похоже, дурак, Кирюша. Извини… Я ему позвоню.

Я хотела было сказать, не надо, мол, что уж теперь, сама позвоню. Но поняла, что не могу сама. Пусть лучше Марек.

— Да, бро, позвони, пожалуйста. Человек же волнуется… наверное.

Марек ушёл, а Мишка снова вернулся в палату, принялся рассказывать мне о разных смешных пустяках, случившихся с ним за эти дни на поверхности. Пытался развеселить, держал меня за руку и смотрел так тревожно и трогательно, что у меня опять появились эти опасные мысли, к которым так настойчиво подталкивал меня Марат: славный парень, надо брать…

Не прошло и получаса, как в палату без стука ворвался Шокер, увидел нас вдвоём и остановился на пороге.

По его лицу кто-нибудь посторонний не заметил бы ничего особенного. Но я уже знала, как читать эти черты. Эти едва заметные движения… Гремучая смесь безотчётной радости и возмущения.

— Почему мне сразу не сказали? — процедил он, глядя на меня. — Почему никто мне не позвонил? Какого чёрта?!..

— Извини, Марат не догадался.

— Ладно, проехали… — Шокер, наконец, отлип от косяка и быстро пошёл ко мне.

Я приподнялась, протянула к нему руку и, когда он склонился, чмокнула в щёку.

— Здравствуй, Шокер!

Он тяжело, прерывисто вздохнул и потёр ладонью моё плечо.

Я сразу же отстранилась и повернулась к Мише.

— Миша, познакомься с моим другом. Я тебе о нём рассказывала.

Миша чуть приподнял брови:

— А, я понял, — коротко кивнул он и, привстав, неторопливо протянул руку Шокеру. — Михаил!

— Андрей! — отозвался тот и, оглядев всех, перевёл взгляд на меня. — Кира, можно тебя на пару слов?

— Да, конечно, — я посмотрела на Мишу. — Мишенька!..

— Пойду повоюю со здешним кофейным аппаратом, — сказал Михаил. — Хитрая штука. Адская машина…

Он тихонько вышел в коридор.

Едва за ним закрылась дверь, Шокер сграбастал меня в охапку:

— Как бы я жил, если бы ты никогда не вернулась? — проговорил он задумчиво. — Всё это время я был уверен, что своими руками сгубил тебя…

— Шокер, уймись! Никто не виноват во всём этом, кроме грязи в канале!

Знать о том, что кроме грязи виноват кто-то ещё, Шокеру пока не стоило. Без серьёзных доказательств мои слова — просто слова.

Он в ответ на мои утешения покачал головой:

— Да знаю я всех виновников, что уж там!

Я освободилась из его рук и сказала построже:

— Андрюша, ты осаживай своё богатое воображение! Нельзя так.

Он закрыл глаза и кивнул.

— Как твой малыш? Ему же месяц уже?

— Да. Завтра месяц… Он в порядке. Уже что-то весит, чувствуется, когда на руки берёшь, — улыбнулся Шокер.

— А остальные?

— Всё по-прежнему. Нормально.

Я смотрела на него, и у меня предательски щипало в носу.

— Извини, что тебе только сейчас позвонили.

— Да всё правильно. Выбравшись, ты сразу позвонила Нарратору, а кому ещё звонить, как не брату? И кому сидеть с тобой в госпитале, если не мужу? Я здесь совершенно лишний.

Я погладила его по щеке:

— Я очень по тебе скучала.

Он хотел что-то сказать, но вошёл Мишка с двумя парящими стаканами кофе.

— Не принёс третий стакан не потому что я жадный, — проговорил Мишка. — Тем более, что кофе бесплатный… Просто там стаканчики кончились.

— Я не в претензии! — поспешил заверить Шокер.

— Кира почти месяц кофе не пила, поэтому один стакан ей, — продолжил Мишка и подал мне стакан. — А мне тут ещё сидеть и сидеть, поэтому второй стакан мне. Так что не до церемоний и этикетов. Без обид? — Мишка со вторым стаканом присел на свою раскладушку.

— Абсолютно без обид, — искренне улыбаясь, подтвердил Шокер. — Тем более, что мне пора. Поправляйся, Кира!

— Увидимся, Шокер! — кивнула я.

И снова был этот взгляд-объятие. А потом Шокер вышел.

Я хватанула горячего кофе и обожглась. Теперь выступившим слезам можно было не искать других правдоподобных объяснений.

— А вот там были мои апартаменты в общаге, целых десять лет!

— Где? — заинтересовался Мишка.

Я ткнула пальцем в многоэтажный корпус:

— Смотри: седьмой этаж, третье и четвёртое окна от угла.

— Вид, наверное, шикарный оттуда.

— Пожалуй. Но он примелькался за несколько месяцев, и потом уже так не впечатлял.

Мишка ещё раз глянул на мои бывшие окна, и мы побрели в направлении канала. Прогулка по морозу несколько затянулась.

Я забыла перчатки, и как не прятала руки в рукава куртки, пальцы всё равно застыли. Поэтому, когда зазвонил мой телефон, вынуть его и ответить оказалось совсем непросто.

— Я слушаю, — буркнула я, раздосадованная борьбой с телефоном.

— Привет, Апрель! — услышала я голос Лиса, который показался мне каким-то через чур энергичным.

— Здравствуй! Ты что такой взведённый?