Сергей Щеглов - Банной горы хозяин Страница 24

– Выбирай, – сказал Юлиан, показывая на снятый Валентином крест.

Валентин покачал головой. Выбор между снежной лавиной и падающим перышком, между океаном огня и искрой костра? Юлиан преподал ему хороший урок: Сердце не может вытянуть из Источника больше Силы, чем уже накопило в себе. Колдун со слабым Сердцем – слабый колдун. Ученики не должны сами работать с Источниками: Посвятитель добудет из них куда большую Силу и сам поделится ею, если сочтет нужным.

Валентин взял недоделанную палочку обеими руками и переломил пополам:

– Я усвоил твой урок, владыка!

«Зов», – подумал Валентин, возвращаясь в собственное сознание. Особое ощущение в теле, которое Могутов передавал своему кресту и своей палочке. Именно так для земных колдунов выглядит Сила. Воспринимать ее напрямую, без специальных амулетов, они не способны. Точнее, поправил себя Валентин, известные мне колдуны – не способны. Мало ли кто еще на этой планете водится.

Валентин вернулся в собственное сознание и потратил несколько секунд, чтобы как следует рассмотреть магическим зрением могутовский крест. Увы, тот не просто выглядел как самая обычной резная деревяшка; Сердце колдуна Могутова и на самом деле было деревяшкой, не содержащей для постороннего магического взгляда ни капли Силы. Только очень хитрое движение мышц в груди самого Могутова, едва слышные хрипы его легких, да серия необычных ударов сердца могли отозваться в кресте серией звуковых колебаний, дававшей выход спрятанной в нем Силе. Даже Бублик, не пропускавший и самых призрачных шансов поживиться, равнодушно взирал на крест, ничуть не отличая его от бревен соседней стены.

Да, только «зов», с неудовольствием констатировал Валентин. Земные маги хорошо замаскировались: заклинания за них творят Сердца, а они только кормят их да указывают, что делать. И человек без Сердца, будь он хоть трижды Тенз-Даль, не имеет никаких шансов раздобыть силу на этой Земле.

По крайней мере до тех пор, пока не сумеет сам стать таким Сердцем.

– Теперь ступай, – сказал Могутов, – и принеси мне Камень!

5. Новый акционер

Человек – это только промежуточное звено, необходимое природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона.

Нет, качнул головой Валентин. Мы еще не закончили.

У меня нет времени становиться земным колдуном. Я видел, сколько лет оттачивал Могутов каждый свой вздох, каждый удар сердца. Намного быстрее будет подсмотреть, как какое-нибудь сильное Сердце открывает приличный Источник, скопировать творимые им заклинания – и тут же начать ими пользоваться. Сейчас у меня под рукой только крест Могутова, а Источников и вовсе не наблюдается. Можно, конечно, доставить Ордену Черный Камень, а потом посмотреть, как главный колдун будет тянуть из него Силу, – но вообще-то Камень мне и самому пригодится. Проще разыскать достаточно квалифицированного колдуна, взять под контроль, раздобыть Источник и провести несколько уроков прикладной магии.

Мне нужен Юлиан, понял Валентин. Или Григорий. Или – чем черт не шутит! – верховный иерарх Ордена. Но для начала – хотя бы Юлиан.

Обруч в который раз остановил время. Юлиан – бесшумно упало слово; готовые ожить картинки повисли на фоне искрящегося тумана. Найти Юлиана, уточнил Валентин свой запрос, и туман заволок почти все поле зрения. Не густо, подумал Валентин, погружаясь в самый верхний из пяти оставшихся эпизодов.

– Захочешь меня увидеть, – прощаясь, сказал Юлиан, – положи руку на крест и трижды произнеси мое имя. Я появлюсь так скоро, как только смогу.

Все правильно, подумал Валентин. Колдуны не раздают визитных карточек; учеников они и так наверняка контролируют через их Сердца, а простым смертным и вовсе незачем знать, что колдуны существуют на свете. Но как же мне все-таки разыскать Юлиана? Положить руку Могутова на крест и ждать у моря погоды? А если Юлиан по каким-то хитрым сигналам креста догадается, что Могутов под внешним контролем?

Я разыщу его сам, решил Валентин. Пора и системе «Рой» сделать что-то полезное.

Повинуясь немому приказу, память Могутова развернула перед Валентином целую вереницу картинок с участием Юлиана. Поначалу Посвятитель являлся своему ученику в образе таинственного незнакомца, в присутствии которого гасли свечи и тускнели электрические лампы. Длинный плащ и надвинутый на глаза капюшон ясно давали понять, что Юлиан не желает раскрывать своего лица. Отсмотрев с десяток эпизодов, Валентин смог установить только примерный рост колдуна – сто семьдесят восемь сантиметров; все остальное постоянно менялось – не иначе как заклинанием надевания личины.

Разумная тактика, одобрил Валентин. Если ученик окажется непригоден, его можно будет оставить в живых. Рассказам о колдуне, разгуливающем по СССР тридцатых годов в длинном плаще и надвинутом на глаза капюшоне, не поверит и самый завзятый поклонник летающих тарелочек. Но рано или поздно Посвятитель должен показать свой истинный облик – как иначе ученик сможет узнать, кого слушаться? Предположение было довольно логичным, однако действительность оказалась гораздо прозаичнее. На сороковом году ученичества Могутов освоил заклинание «истинного взгляда», и с этого момента личина Юлиана перестала казаться ему человеком. Несколько лет он учился у облака янтарного света, одетого в брючную пару не самого элегантного покроя; а потом настал день, когда Посвятитель позволил ученику увидеть свое лицо.

– С этого момента, – сказал Юлиан, – ты можешь предать меня. Примерно треть учеников совершали эту ошибку. Излишне говорить, что все они мертвы.

Несведующий в магии человек мог бы подумать, что Юлиан таким образом продемонстрировал ученику свое доверие. На самом деле он просто экономил Силу: Могутов уже многому научился, и поддерживать личину против контрзаклинаний ученика становилось слишком накладно. С этого момента Юлиан всегда приходил к Могутову с открытым лицом.

Валентин смотрел эпизод за эпизодом, наблюдая, как меняется облик Юлиана на протяжении почти сорока лет. В послевоенные годы колдун предпочитал длинные волосы, козлиную бородку и пронзительный огонь в черных, глубоко посаженных глазах. В эпоху перестройки он поменял цвет радужки на серый, коротко остриг и осветлил волосы, разгладил морщины – и превратился в по-настоящему страшного человека с ничего не выражавшим лицом. А вот в двадцать первом веке Юлиан завел серьгу в ухе, выкрасил левый глаз зеленым и снова стал жгучим брюнетом с элегантной небритостью на лице.

Хорошо, что система «Рой» не обращает внимания на такие мелочи, как цвет радужки, подумал Валентин. Межцентровое расстояние глаз, размер костей черепа, форма ушей – куда более надежные критерии. Увиденного вполне достаточно, чтобы вычислить Юлиана среди десяти миллионов мужчин его роста. Если он неподалеку от Питера, где в последнее время встречался с Могутовым, уже к обеду я буду знать, как добыть силу из Черного Камня.