Сергей Байбара - Цветы на камнях Страница 24

Сергей лишь скептически ухмыльнулся. Полковник заметил это, но промолчал. Только недовольно сжал губы. Он встал со своего кресла и сказал:

— Что же, господа, я вас больше не задерживаю. Благодарю вас за то, что вы проделали долгий путь и сообщили важную информацию. Начос, останьтесь на пару минут.

— Кстати, полковник, — вспомнил Сергей. — Если я уже здесь, разрешите предать данные радиационной разведки лично вам. Конечно, нехорошо через голову прыгать, но они же все равно к вам попадут.

— Давайте, — Ричардс взял протянутые ему бумаги, положил на стол.

— Разрешите, мы подождем лейтенанта Начоса в приемной, — спросил Тенгиз.

— Не возражаю…

Когда дверь за бойцами из Гоми затворилась, разговор продолжился. Уже на английском.

— Что вы думаете об этих людях, лейтенант? — задал вопрос полковник.

— Насколько я их знаю, это очень надежные, положительные люди, хорошие бойцы, сэр.

— Ну что ж… Вполне может быть… — Ричардс подошел к окну, задумчиво посмотрел в него, прикрывая глаза от дневного света. — А как вам этот русский?

— Самоотвержен, силен, уверен в себе. Иногда бывает горяч. Хороший семьянин. Всегда говорит правду в глаза, — отвечал Начос, пытаясь понять, куда клонит его шеф.

— Да, то что горяч, я знаю…Как вы считаете, он годится для настоящего дела?

— Смотря для какого, сэр. Но могу сказать вам одно, сэр: если бы мне пришлось стоять в патруле на какой-нибудь дикой заставе, я бы предпочел держать оборону вместе с этими людьми, нежели с тем же Фоллом.

— Ясно. — Ричардс отошел от окна, вернулся за стол. — Теперь слушайте меня внимательно, лейтенант. То, что я вам скажу, вы не вправе разглашать никому. Даже этим русским. Считайте, что я взял с вас подписку о неразглашении государственной тайны.

— Так точно, сэр, — Рамон кивнул.

— Это касается того бомбардировщика. Конечно, он мог прилететь откуда угодно. Но вполне возможно, что он добрался сюда и с территории Штатов. Но, если это так, то почему сюда, в эту богом забытую страну? Случайность? Или закономерность?

— Что угодно, сэр, — ответил Начос. — Вы думаете, что в Америке еще кто-то остался?

— Хм…Хотелось бы верить. Так вот, лейтенант. В свое время, перед войной, Пентагон занимался реализацией сверхсекретного проекта здесь, в Грузии. Курировал операцию лично вице-президент. Лично! Вы понимаете?

— Так точно, сэр.

— Для поиска данного объекта и выяснения всех обстоятельств, будет сформирована разведывательная группа. Совет одобрит это решение, а подбором кандидатов в любом случае буду заниматься я. Группа же эта будет состоять из американских военнослужащих, а вы, лейтенант, возглавите ее. Собственно, именно за этим я вас и вызвал.

— Есть, сэр, — Начос встал, вытянувшись по стойке «смирно».

— Но предупреждаю вас: на все материалы, на все, что вы найдете на месте посадки или крушения самолета заранее налагается гриф секретности. По возвращении все результаты и собранные материалы вы предоставите мне лично. Только мне, лично! Вы поняли, лейтенант?

— Так точно, сэр. Доставить лично вам, соблюдая секретность, сэр.

— Правильно.

— Разрешите уточнить сроки операции?

— Ближайшая неделя. Ориентировочно — через четыре-пять дней. В любом случае, вы узнаете об этом первым. Как говорят русские: «Без вас не начнут».

— Все ясно, сэр. — Начос одел фуражку, отдал полковнику воинское приветствие. — разрешите идти, сэр.

— Идите. И помните, о чем мы с вами говорили, и о вашем долге.

— Есть, сэр.

Рамон вышел, оставив Ричардса наедине со своими мыслями.

Несколько минут спустя в кабинет зашла его секретарша, — молодая грузинка. Старый полковник посмотрел на нее, чего-то ожидая. Взгляд его, суровый и сосредоточенный, смягчился.

Женщина подошла к нему, прикоснулась к его плечу. Тихо подошла, словно боялась оторвать его от важных дел. Но Ричардс от этого прикосновения вздрогнул.

— Ты устал. Совсем ничего не ел сегодня, — тихо и как-то печально сказала она.

— Сегодня много было много работы. Ничего страшного, — ответил Ричардс.

— Ты так вздрогнул, когда я подошла к тебе.

— Нет, я просто задумался… Это ты сегодня ничего не ела с самого утра, — укоризненно сказал полковник.

— Я выпила кружку молока утром и немного поела. А больше мне не хочется, — ответила она смущенно.

— Фигуру бережешь? — усмехнулся старый янки. — Моя девочка, ты хороша для меня в любом случае. И пара лишних фунтов помехой не станут.

— А ты сегодня забыл свои лекарства.

— В самом деле? — Полковник хлопнул рукой по нагрудному карману. — Действительно. Если бы не ты, я бы уже давно оделся в деревянный китель!

Полковник хрипло засмеялся. Но она не оценила этой шутки. Лицо женщины стало грустным. Она отошла к окну. Сняла очки, сжала дужки в пальцах.

— Ты обещал мне так никогда не говорить, — укоризненно заметила она.

— Прости меня… — Ричардс пристыжено опустил глаза.

Он встал из-за стола, подошел к ней. Обнял за плечи и поцеловал в щеку. Острый край звезды на его кителе зацепился за ее платье:

— Прости старого идиота. Ну, ты же знаешь меня…

Она повернулась к нему. На миг улыбнулась, как будто на лицо упал солнечный лучик и тут же потух:

— Ты абсолютно не заботишься о себе…

— Ну и где Рамон? — спросил Сергей, закидывая ремень автомата за плечо.

— Действительно, — недовольно посмотрел на часы Тенгиз. — Не помнишь, кто обещал довезти нас до поселка?

Они вышли из штаба.

Небо хмурилось, порывистый ветер гнал по избитому асфальту какие-то бумажки.

— Ну, полковник! Ну, собака! Отдохнул, получается! — злился Сергей. — В гробу я видал эту командировку! Скажи, Тенгиз, разве я похож на торгаша?! Или на шпиона?!

— Нет, Серго, ты похож на древнего русского витязя, — улыбнулся Тенгиз. — Очень древнего и очень русского.

— А чего ты такой довольный?! — Сергей переключил свое раздражение на грузинского друга. — Послушался тебя! Сходили в гости! Слушай, Тенгиз. — Сергей достал из кармана спички, прикурил. — Вот ты мне скажи, что ты перед этим полканом так выеживаешься? «Так точно, сэр!». Ты что, военный?! Он ведь даже не твой прямой начальник!

— Вообще-то он намного старше меня, — заметил Тенгиз. — А что ему еще отвечать? Это ты все никак не можешь угомониться. Полковник — нормальный, адекватный человек.

— А я никогда не угомонюсь, — сказал Сергей. — И они для меня всегда будут чужаками. Ну, Рамон, — единственное исключение.

— Они такие же люди, как и мы. И скверные среди них есть люди, и хорошие, — заметил Тенгиз. — Вон, кстати, Рамон вышел.