Александр Шуваев - Книга Предтеч Страница 24

ЧЕЛОВЕК, И ЧАСТИЧНО-УПРАВЛЯЕМЫЙ КОМПОНЕНТ ЕГО ХИМИЧЕСКОГО ОКРУЖЕНИЯ (Тезисы)

Предпосылками для некоторых выводов, сделанных на тему, вынесенную нами в заголовок, взяты два внешне разнокачественных факта, две тенденции, сопутствовавших развитию человечества на протяжении всей его истории. Первая более существенна: она состоит в том, что силы стихийные, по отношению к человечеству внешние, с течением времени поглощаются обществом, становясь в той или иной мере его внутренними силами. Тенденция эта практически универсальна, а исключения если и существуют, то незначительные: ушиб камнем - удар камнем, порез - каменные орудия, лесной или степной пожар - освоение огня, эпидемии - культуры полезных грибков, а затем и других микроорганизмов. Стихийная сила туров легла в основу большинства пород крупного рогатого скота, безжалостные волчьи стаи дали в конечном итоге столь незаменимого помощника человека, каковым является собака. У большинства индоевропейских народов олицетворением могущества и овеществленным божьим гневом считались гром и молния, атрибуты верховного божества, в основе которых лежат электрические явления, ставшие истинной основой современной цивилизации. Число примеров подобного рода можно продолжать и дальше. Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что некоторые узкие аспекты проблемы химического окружения человека изучены значительно меньше, хотя, например, имеет место мнение, согласно которому употребление в пищу жареного мяса ускорило эволюцию гоминид ввиду слабых, но достоверных мутагенных свойств последнего, а употребление в заметных количествах морепродуктов могло оказать и еще более сильное в этом смысле воздействие. Но нас интересует и еще более узкий аспект проблемы: отношение человечества и разного рода психоактивных веществ. Если сформулировать "стихийное", как независимое с своем проявлении от воли человека, а признаком такого рода независимости - универсализм явления при каких-то условиях, то применение психоактивных веществ следует безусловно считать стихийным явлением, поскольку такого рода традиции носят универсальный характер для всех традиционных или же космополитизированных обществ, известных науке. Трудно назвать даже изолированную группу людей, вполне свободную от применения каких-либо одурманивающих средств. Для Ойкумены Восточного полушария наиболее типичным, разумеется, является употребление алкоголя, причем есть основания считать его открытие в доколумбовой Америке вполне самостоятельным. В русле южно-азиатской традиции (как и в традиции некоторых "малых" африканских культур) лежит использование различных препаратов конопли. Позднее и преимущественно в результате интерференции культур широко распространилось применение давно известного опиума, а использование кокаинсодержащих растений в изоляции было исключительно южноамериканской традицией. Существование же узколокальных традиций одурманивания только доказывает универсальный и, следовательно, стихийный характер явления, поскольку снимает гипотезу "привнесения" обычая откуда-то извне. Примерами такого рода могут служить весьма локальные поначалу традиции употребления мескалина, псилоцибина, атаурина, и даже у ведущих и по сей день практически-изолированный образ жизни племен Амазонии установлено использование сильнейшего психостимулятора, превосходящего по активности амфетамины. Явлением того же порядка можно считать традицию весьма различных северных народов опьянять себя особым образом приготовленными мухоморами. Нет никакого сомнения, что развернутая картина любой наркомании ужасна; вопрос состоит лишь в том, считать ли это своего рода био-социальным несчастным случаем сродни заражению тяжелой инфекцией во время эпидемии, или же крайним вариантом, крайним выражением явления общеадаптивной направленности, стихийного только в силу своей "неокультуренности", недоведенности по ряду параметров до оптимального сочетания адаптивных и антиадаптивных, прямо контрвыживательных свойств. Употребление героина, гранулированного кокаина, синтетических галлюциногенов явно ведет к гибели личности, социальному загрязнению, деградации общества. В то же время даже такой потенциально-опасный препарат, как морфин, до сих пор является ценнейшим, в некоторых случаях - практически незаменимым терапевтическим средством. Тем более человека не делает в большинстве обществ изгоем спорадическое употребление табака и алкоголя, и уж совершенно не осуждаются потребители чая и кофе даже в чрезмерных количествах. На вопрос относительно исходных причин употребления веществ в той или иной мере влияющих на психическое состояние человека, отвечают обычно, что они в субъективном плане облегчают жизнь: позволяют собраться в физиологически неблагоприятный момент для выполнения профессиональных обязанностей, помогают преодолеть коммуникационные и общественные барьеры, или наоборот, помогают снять стресс, добиться психической релаксации, перенести, в случаях анестезии или обезболивания, крайне неблагоприятные обстоятельства. Психофизиологическая схема человеческого организма и биохимия его сложились в принципиально иных условиях, совершенно другом окружении раннего антропогена, и человек в ходе своей деятельности еще больше изменил собственную среду обитания. Настолько, что условия эти привели современного человека к пределу его биологической пластичности - по крайней мере для большинства индивидуумов. Речь в данном случае идет даже не столько о загрязнении окружающей среды, - это тема для совершенно отдельного большого разговора, а о характере предъявляемых к нервной системе требований, общей схеме нагрузок и усилий. В таких условиях создание биохимических "подпорок" и тем более становится объективной, хотя и не декларируемой потребностью человека и общества. В этом смысле определенной альтернативой все более распространяющейся наркомании становится деятельность фармакологов, создающих препараты со все более избирательным действием, все менее токсичные, обладающие все меньшим числом побочных эффектов. Современная, т.е. чисто техническая направленность нашей цивилизации стала настолько всеподавляюще-сильной, что нет никаких оснований рассчитывать на сколько-нибудь радикальное изменение ее основных тенденций в обозримом будущем, и процесс последовательной биохимической дезадаптации будет продолжаться и в дальнейшем. Разумеется, универсальное в сколько-нибудь значительных людских сообществах существование самоодурманивания не является полностью лишенным всякого противодействия, накладываясь на те или иные проявления инстинкта самосохранения. Тенденция к одурманиванию, к употреблению биохимических "протезов" является в общем более сильной и преобладает над самосохранением, но все-таки модифицируется, и равнодействующей обеих тенденций на современном этапе является обычное для цивилизации окультуривание, "приручение" стихии. В дальнейшем следует ожидать постепенного вытеснения наркотиков "дикого" типа санкционированным или полусанкционированным применением вновь создаваемых препаратов все более избирательного действия, не являющихся, строго говоря, наркотиками, все менее вредных для здоровья, все более эффективных на своем месте во все меньших дозах. Творческие работники, зайдя в тупик своей деятельности, будут использовать средства со слабым или скрытым ( новое понятие!) галлюциногенным и психостимулирующим эффектом, для работы, подобной работе диспетчера или оператора высокосложных систем потребуются психостимуляторы особого рода, не снижающие стрессоустойчивости и не возбуждающие вегетативных центров. Наконец, в жизни одного и того же человека возможна своего рода фармакологическая многофазность, когда одни средства будут применяться в периоды монотонной деятельности и значительных физических нагрузок, для периодов, требующих интеллектуальной сверхпродуктивности - иные, и, наконец, совершенно другие (возможно - не одного типа) препараты возможны к использованию в периоды отдыха. Пределом такого рода тенденции может стать возикновение нерасторжимого биохимического единства нового типа, включающего, наряду с человеческим организмом все более сложную ауру психомоделирующих препаратов. Можно предвидеть резонное возражение: возможны и другие способы психофизической адаптации к современным условиям, или же, напротив, изменение этих условий или же тенденций их развития. Против этого нечего возразить, кроме существования у людей почтенной традиции добиваться результата с минимумом усилий, а по возможности - просто даром, идти по линии наименьшего сопротивления и упорно принимать анальгетики, когда необходимо срочно идти к зубному врачу. Это делает путь длительного, качественного, трудоемкого самосовершенствования и тренировок уделом немногих и, тем самым, практически несущественным с точки зрения развития общей тенденции, зато формирование психофармакологической ауры указанного типа кажется в подобных условиях совершенно неизбежным. Такова складывающаяся на современном этапе реальность, она объективна для движения значительных людских масс, и, парадоксальным образом, от воли отдельных людей никак не зависит. Другое дело, что такое развитие событий не устраивает лично меня. Собственные желания, поскольку они не во вред окружающим, по крайней мере столь же важны для меня, как и судьбы человечества. И при этом мне меньше всего хотелось бы платить по чужим счетам и расплачиваться за чужие глупости, какое бы множество людей ни было их автором. Неспособный бороться, не желающий подчиниться может только уйти в поисках лучшей жизни. Это единственная альтернатива позорному смирению, и вопрос состоит только в том, какой путь для этого возможно избрать. Любой, кто сможет выступить с перспективными предложениями по данному вопросу, может рассчитывать на всемерное и многоплановое содействие автора.