Елизавета Манова - Рукопись Бэрсара Страница 24

- Все, что делается во дворцах локиха, акхона и Тисулара. Кто на доверии, кто в опалке, с кем встречались и, главное, гонцы.

- Ну, ты и запрашиваешь! Что я тебе, господь бог?

- Мы не на базаре, Асаг! Грош цена твоей разведке, если мы не можем опережать врага. Мы должны знать то, что он уже сделал. Хочешь пример? Я узнаю о тайной беседе Тисулара с акхоном, после чего кто-то из них или оба сразу отправляют гонцов в Кайал. Ясно, как день: они уже столковались, и с ликихом, можно сказать, покончено. Но путь до Кайала неблизкий, у нас будет время кое-что предпринять. Ясно?

- Давай дальше, - хмуро сказал Асаг.

- Дальше мне надо знать, что делается в стране. Как с хлебом, платят ли налоги, не бегут ли уже в леса. Как настроены калары, что говорят о войне, как относятся к Тисулару.

- А это еще зачем?

- Затем, что в Квайре, Биссале и Согоре живет треть населения страны. Не грех бы поинтересоваться, что думают остальные две трети.

- Да, - только он почти с уважением, - котелок у тебя варит. Только что в нем за варево, а?

И поехало понемногу - с руганью, со скрипом, с ошибками, но туда, куда надо. Квайр открывался мне, и это был совсем незнакомый, не очень понятный город.

Он открылся с предместий - с Садана и Ирага - ведь это было то, чем жило Братство, что вырастило и питало его. Садан был важней. Я видел его только мельком: те же грязные улочки и убогие домишки, те же угрюмые, испитые лица, та же беспросветная нищета. Даже большая - ведь в Ираге жили вольные люди, а в Садане - подневольные ткачи. Тысяча людей, лишенных всяких прав - даже права поменять хозяина.

Лучшие мастера за день работы получили 5-6 ломбов (а прожиточный уровень 4-5 ломбов в день). Шерстобиты - 4 ломба, чесальщики шерсти - 3. С них драли налоги, вычитали за хозяйские инструменты, за брак (а надсмотрщики браковали до трети работы). Их били плетьми за дерзкое слово, за сломанный станок бросали в тюрьму, за невыход на работу ставили к позорному столбу. Армия доносчиков превращали их жизнь в вечную пытку страхом. Только Братство было у них - единственная их защита, последняя надежда. Это оно усмиряло надсмотрщиков, убивая самых жестоких. Это оно истребляло доносчиков и их семьи. Это оно в ответ на произвол жгло мастерские и склады шерсти.

Братство было таинственно и неуловимо. Темное облако мифов окружало его, и не было в Квайре человека, который осмелится отказать тому, кто скажет: "Во имя святого Тига".

По косвенным сведениям, замечаниям, намекам я уже мог представить структуру Братства. Наверное в нем было не так уж много народу, иначе власти - за столько-то лет! - нашли бы его следы. Большинство - младшие братья - входили в не связанные между собой группы, которые звались д_о_м_а_м_и_. Во главе каждого дома стоял Брат Совета, и все они составляли Совет, управляющий делами Братства. Но главные решения принимала совсем небольшая группа - Старшие братья. Их слово было законом, а власть - абсолютной. Асаг был Старшим. Кстати, он вдруг перебрался ко мне в подвал.

- К родичам отпросился, в деревню. Мне-то нынче простор надобен, а попробуй, не пойди на работу!

Я только головой покачал. Этот властолюбивый человек, хозяин над жизнью и смертью сотен Братьев - и вдруг забитый ткач из Садана? Вот тебе и одна из причин неуловимости Братства.

Асаг не сидел на месте, только на ночь он возвращался в подвал. Долго отогревался, медленно ел, чуть не засыпая в тепле. А потом вдруг встряхивался, хитро щурил глаза:

- Ну, что новенького, брат Тилар?

- Начнем со старенького, - отвечал я привычно, и начиналась работа. Это были мои часы: полновластный хозяин становился учеником, и я учил его трудной науке обобщения данных.

Трудно ему приходилось: ум, привыкший к конкретному и простому, очень трудно схватывал суть. А еще заскорузлая корка суеверий и предрассудков: это было достаточно больно - для него, а порой и достаточно опасно - для меня.

Но мы оба уже научились вовремя остановиться, обойти опасное место и нащупать окольный путь.

- Смотри, - говорил я ему. - Вот сегодняшняя сводка. Локих заказал трехдневную службу с молитвами о победе Квайрского оружия. Тисулар задержал выход обозов с продовольствием для армии. Кеватский посланник взял ссуду в банкирском доме Билора. Акхон вызвал всех поделтов на тайное совещание. Поговаривают, что поделт Биссала Нилур будет смещен и заменен поделтом Тиэлсом из ближайшего окружения акхона. Люди Симага арестовали Калса Энасара, старейшину цеха красильщиков, обыска не было, засады в доме не оставили. Ну, какая тут связь?

- А черт его знает!

- Давай разбираться. С чего начнем?

Он хмуро пожимал плечами.

- Тогда со службы. Позавчера прибыл гонец от кора Эслана. К нам он, конечно, не завернул, но мы и сами сообразим. Я вот думаю, что речь идет о крупном наступлении, иначе зачем бы тревожит бога?

- Пожалуй.

- И Тисулар это подтверждает: задержка обозов сорвет или отсрочит наступление. Впрочем, это одно и то же. У Тубара отличные лазутчики, а у наших офицеров длинные языки. Можешь не сомневаться: Тубар успеет принять меры.

- А Тисулару это на что?

- Он боится армии и боится Эслана потому, что у Эслана ровно столько же прав на престол. Пока что Эслан в армии не популярен - он вельможа, а не солдат, но в армии не любят Тисулара, и армия устала от поражений. Несколько удачных операций - и положение Эслана сразу упрочится. А уж тогда...

- Может, так и надо?

- К сожалению нет, Асаг. Кор Эслан на это не пойдет.

- Чего?

- Это значит: война с Кеватом, ведь Тисулар их ставленник. Эслан побоится. Ладно, теперь акхон. Ну, его положению не позавидуешь. Он, иноземец, чужак в Квайре, окружил себя такими же чужаками. Почти все поделты в стране - кеватцы, это значит, что между ним и низшим духовенством - квайрцами - глухая стена.

- Да, простые попы его не более, чем черта почитают!

- Чем дольше война, тем бедней народ, а чем бедней народ, тем меньше доходы Церкви, и страдает тут не высшее, а низшее духовенство. Дело дошло до того, что во многих селах открыто молятся одиннадцати мученикам, и теакху это известно, потому что кеватские лизоблюды акхона доносят на него наперегонки. А вдобавок - он и с Тисуларом не поладил, есть у него привычка лезть не в свои дела.

- Ну и что?

- Да ведь надо же было вернуть благоволение теакха, вот он и затеял процесс против родни одиннадцати.

- А тут мы. Ну, а дальше?

- А дальше у нас с тобой тайный совет. Тут зацепка пока одна - слухи о смещении Нилура.

- Слухи?

- Да как сказать? Давно к этому шло. Акхон уже пытался свалить Нилура - но проиграл. У Нилура есть могущественный покровитель - поделит Илоэс, казначей святейшего двора, его дядя по матери.