Михаил Клименко - Иной цвет Страница 24

Вцепившись ногтями, девчонка до боли сжимала мне руку.

Я наклонился и шепнул ей:

- Ты не бойся, ладно? Ничего со мной не бойся!

- Ладно!-убежденно прошептала она.

Мне показалось, что некоторые из жрецов незаметно приблизились к нам, пока мы разговаривали. Все бледно-тау-цветные, они стояли полукругом, как тогда в лесу.

- Эй, куда ты ползешь! - грубо крикнул я.- Эй, ты!.. Я же тебе сказал! Сейчас,-шепнул я девочке,- я выстрелю. В воздух, ты не бойся.

- Страшно боюсь...- прошептала она как будто даже весело.

Я немного отошел от нее и выстрелил на ту сторону, вверх над озером.

Сдавленный гул заколыхался вслед за ударом и затих.

Подземные отшельники лишний раз уверились, что я действительно вижу их в этой кромешной тьме и никаких попыток что-либо предпринять для спасения "своих бреяных тел" больше не делали.

И вот-наконец-то!..-где-то вверху над нами, на самой вершине башни, "ведущей на небеса", что-то застучало, забрякало, зазвенело.

Над сводом, куда вонзалась эта бревенчатая башня-лестница с белымиоконцами, послышались торопливые голоса.

В далекой вышине кто-то внятно сказал:

- Ребята, вот он, по-моему, ход!.. Тут стена из бревен. Во-от... Ага!.. А тут вырез в бревне. Так он тряпкой забит... Э, нет! Это, ребята, не стена. Это дверь. Вот ручка!

- Ну и чертовщина,-ответил ему другой.- Придумают же!

Что-то там со скрежетом, сильно стали ломать.

- Не сорвись: ступеньки скользкие... Да сними

ты рукавицы! Ребята, примите ломик.

- Какая высота?-спросил кто-то.

- Да может, метров сорок,- сказал Руслан. (Я сразу узнал его голос.)-Посветите ему. Смотри не сорвись.

Где-то там, высоко под сводом пещеры, ударил яркий, ослепляющий луч света, туда-сюда метнулся по стенам вверху; по стенам же, причудливо неровным, начал спускаться ниже, ниже.

- Эй!-крикнул Руслан.-Костя, как дела? Жив?

- Нормально,-задрав голову, сдавленным голосом ответил я.-Вас сколько там человек?

- Хватит... Ребята, не лезьте же вы все разом! Гниль ведь-вся эта башня. Степан, свети! Да сними ты рукавицы! Сразу за мной никто, ребята, не лезь. А то один там сорвешься - и всех разом посшибаешь.

Сквозь веки я все явственней ощущал теплый и ровный световой фон. Я потихоньку открыл глаза. Пещеру освещал обычный свет карманных фонариков.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Я даже не заметил, как постепенно во всех окружавших меня людях почти бесследно растаял незнаемый цвет тау. Больше не виден был и тот белесый налет, который я принял за иней. Так виделась мне какая-то подземная плесень - вот откуда седой, мертвенный след на траве!.. Перегнившая до брожения болотная почва прилипала к подошвам посетителей пещеры, и они на своих ногах выносили на поверхность споры грибка, который и поражал траву! Так появилась белесая тропа, которую я увидел вечером...

По скользкой лестнице внутри башни мы с Женей поднялись на поверхность земли. Когда я вышел из сеновала, у меня закружилась голова. Наверное, я слишком устал за последние дни. А может, голова кружилась оттого, что здесь был такой свежий утренний воздух-не то, что в затхлом подземелье. Или потому, что чистейший свет, разлитый над лесом по восточному небосклону, слепил меня своей прозрачной бездонностью.

Когда я снова почувствовал себя легко и уверенно, слабые тауцветные оттенки из всего, что меня окружало, совершенно исчезли.

Я видел, как и прежде! Как и все!

У меня было такое ощущение, будто я после очень долгих странствий вернулся домой. Над зелеными, близкими и далекими лесами светилась огромная бледно-палевая заря. А над ней простиралось хризолитовое, а выше бирюзовое, а еще выше - над самой головой - синее небо!

Внизу по низинам неслышно текли белые туманные реки. Вокруг зеленела трава и темно-зелено-тихие, еще не проснувшиеся деревья.

Мы с Женей медленно пошли по старой, заросшей дороге. Потом свернули и неторопливо зашагали по холму.

Девочка молчала, смотрела по сторонам, словно кого-то надеялась увидеть. У нее было такое выражение лица, как будто она что-то пыталась вспомнить.

И до чего ж она была бледна и худа. Огромные глаза да торчащие ключицы. А на скулах шершавые, розоватые лишаи.

Мы шли с ней медленно, просто так - пока "оживителей" воды извлекали из подземелья и покатам, в сеновале, что-то выясняли и уточняли. Вокруг было очень тихо. С каждой минутой лес и окрестные поляны становились светлей и теплей. На деревьях давно уже щебетали и кричали птицы. А в близкой деревне орали петухи.

- Сейчас май?-вдруг спросила она.-Или какой месяц?

- Уже июнь. А что?

- Просто так... А как вас зовут?

- Костя.

Мы с ней отошли от мрачного тяжелого сеновала метров на двести.

- Когда тебя украли? - спросил я.

- Давно,- ответила она и задумалась.- В том году, а может, и раньше. Тогда тоже было лето... Я купалась, а потом пошла домой. И брат Диомид позвал меня в машину... А когда мы отсюда домой уедем? Я маму плохо помню,виновато улыбнулась она.

- Скоро. Сегодня утром ты будешь дома! - улыбнулся я ей.-А где же ты жила?

- Теперь? Или давно?

- Где тебя прятали?

- Под полом у брата Диомида. Там есть маленькая комнатка. А двери из толстых-толстых белых досок. И еще там Оля была. Она там еще раньше меня жила. Мы с ней в куклы играли или вышивали. Но ее брат Диомид с миром отпустил домой, и я осталась.

- Страшно было?

- Скучно... Да и страшно, когда брат Диомид свет выключал.

До заросшей дороги мы по кругу не дошли метров пятьдесят. Снизу из туманной низины мчался мотоцикл.

Еще не поравнявшись с нами, мотоцикл остановился...

С заднего сидения мотоцикла соскочила девушка, остановилась, замерла, глядя на нас.

Мотоциклист покатил к шумному сеновалу.

- Это Лариса,-глянув на меня, спокойно сказала Женя.-Моя сестра.

Я и так видел, что это Лариса.

Она бежала к нам.

-Женька!! Женя!..-побледнев, закричала она.-Неправда! Неправда!..-подбежала, схватила ее в объятия.

А девочка улыбалась и не по-детски сдержанно смотрела на Ларису, Сквозь ее наивную доброту и спокойную улыбчивость просвечивало все ее непонимание невероятности происходящего: очевидно, она всегда была уверена, что такая встреча произойдет,

Я только теперь обратил внимание, что Лариса в ярко-зеленом, с изумрудными отливами платье. Да, волосы у ней каштановые, золотисто-умбровые. Цвет лица-нежно-персиковый. А глаза!.. Зеленые, каких я никогда не видел. Зеленые, небесно-зеленые,- такой иногда бывает средина весенней зари...

У меня снова возникло такое ощущение, как будто я только что вернулся домой из далеких и долгих странствий.

- Лариса,- сказал я,- когда ты подбежала, я вспомнил, что ты говорила мне о ней, о Жене. А до той минуты и не догадывался, что это именно она и есть.