Джин Дюпро - Город Эмбер: Люди Искры Страница 25

— В северных лесах я натыкался на старые дома, в окнах которых еще оставались стекла. Потребовалось немало времени, чтобы вынуть их, не разбив, — почти четыре дня, но я справился. Правда, порезал руку. — Он вытянул здоровенную руку над столом и показал крошечный шрам на ладони. — Вытекло много крови. А около болота ведьм я нашел очень ценную вещь. — Он оглядел всех и улыбнулся.

— Какую? — спросил Торрен, забыв, что злится на старшего брата.

— Древнюю статую. Изображение какой—то древней птицы с длинной шеей и с одной ногой. Вы увидите, она выкрашена в розовый цвет. — Он приумолк.

— Цвет, свет, бред, — подала голос Поппи. — Розовый бред. — Девчушка посмотрела на Каспара и засмеялась.

— Замолчи, Поппи, — одернула ее Лина.

— Потом в Арденском лесу, — продолжал Каспар, небрежно покручивая ус, — мне пришлось проучить нескольких бандитов.

— Бандитов? — воскликнул Торрен. — Правда?

— Ну, может, и не бандитов. Как выяснилось, оружия у них не было, но они точно собирались обокрасть меня. Я избавился от них несколькими ударами кнута. — Рука Каспара рассекла воздух, нанося воображаемый удар. — И там же я нашел несколько коробок докатастрофных искусственных цветов, сделанных из очень хорошей материи, практически невыцветшей.

— Искусственных цветов? — переспросила Лина, не понимая, зачем жителям Искры могут понадобиться искусственные цветы, если вокруг полно настоящих.

— Да, — сказал Каспар, — есть у меня дар находить необычные вещи.

Мэдди не участвовала в разговоре. Один раз миссис Мердо из вежливости спросила, нравится ли ей быть сталкершей. Мэдди сухо улыбнулась и коротко ответила:

— Я не против. Есть занятия и похуже.

Миссис Мердо ожидала, что сейчас услышит об этих занятиях, но Мэдди была немногословна.

Когда пришло время ложиться спать, Каспар поднялся на чердак, и Торрен побежал за ним. Мэдди, пожелав всем спокойной ночи, удалилась в медицинскую комнату, плотно закрыв за собой дверь. Доктор помогла Лине и миссис Мердо устроиться на диване и на полу.

— Интересная работа у этих сталкеров, — мечтательно вздохнула Лина.

— Похоже, что да, — согласилась доктор.

— И у Каспара дар находить вещи? Доктор наклонилась к Лине и прошептала на ухо:

— У Каспара дар находить никому не нуж ные вещи. Он всегда привозит горы того, что уже есть у людей, но никогда не находит тех вещей, которые действительно нужны. Искус ственные цветы! — Она покачала головой. — Что мы будем делать с искусственными цвета ми? — Доктор прошлась по комнате, гася све чи. — Он всегда был немного странным. А те перь странности в нем еще прибавилось. Он, конечно, старается. И честолюбия ему хвата ет. Он хочет стать знаменитым сталкером — не знает, что уже знаменит среди других сталкеров, только не так, как ему хотелось бы. — Она протянула горящую свечку Лине и вышла из комнаты.

Следующий день выдался странным и неприятным. Каспар сидел в большом кресле и рассказывал истории о своих приключениях, а Торрен вертелся вокруг, задавая вопросы. Лина сначала тоже слушала его. Все, что было связано со сталкерами, интересовало ее. Работа эта представлялась ей захватывающей. Она даже подумала, что, наверное, хотела бы стать стал кершей. Но вскоре Лине стало скучно, потому что Каспар ничего не говорил о самой важной части своих приключений. Ей хотелось услышать о далеких краях, о том, как выглядят старые дома и что в них внутри, а Каспар только расхваливал свою храбрость и умение находить вещи.

Мэдди не слушала Каспара. Большую часть времени она просидела сложив руки во дворе или на огороде, неподвижная и молчаливая, и смотрела на растения. Время от времени она срывала листок или цветок, растирала его пальцами и нюхала. Однажды, сорвав листок, она спросила Лину, что это за растение.

— Точно сказать не могу, — ответила Лина. — Я знаю только несколько.

— Значит, ты знаешь больше меня. — И Мэдди одарила девушку неожиданной улыбкой.

Но больше она ни с кем не разговаривала. Не злилась, не печалилась, просто пребывала в собственном мире. Лина хотела бы узнать побольше о великанше сталкерше, но задавать вопросы стеснялась.

Потом Каспар отогнал Торрена, сел к столу, вытащил из кармана какие—то бумажки. Разложив их на столе, он уткнулся в них и с серьезным видом стал водить пальцем по строчкам. Потом что—то писал огрызком карандаша, при этом хмурился и бормотал что—то нечленораздельное. Лина едва могла разобрать, что это какое—то число. «М—м—м—б—г—л б—б—л—б—б—л тридцать пять семьдесят восемь» или «Труб—б—г—м вул—л—г—м ф—ф—лан—н—н—ф сорок четыре два ноль девять». Лина старалась пройти мимо и заглянуть ему через плечо. В конце концов, ей уже приходилось иметь дело с порванными документами и текстами, требующими расшифровки! Но Каспар поворачивался и злобно смотрел на нее, прикрывая бумаги руками.

— Тебя не касается! Не касается!

Он не подпускал к столу и Торрена, который сидел на подоконнике и дулся.

Во второй половине дня в комнату вбежала доктор, растрепанная и уставшая. На ее рубашке краснели пятна крови.

— У меня закончились чистые бинты, — объ явила она. — Лина, ты приготовила их? И еще ла вандовый экстракт. Бутылка. Нет, лучше я возь му две. — И поспешила в медицинскую комнату.

Лина совсем забыла про бинты. Прибежав на кухню, она вытащила тряпки из корзины, разорвала их на длинные полосы и отнесла доктору, которая, стоя на коленях, рылась на нижней полке.

— Сегодня я хочу сделать горчичники. Схо ди в сад и нарви цветы горчицы. Мне нужно много. Бери и листья, и корни — растения це ликом, — велела доктор.

Найдя нужные бутылочки, она сунула их в саквояж вместе с бинтами и выбежала из дома.

Лина заметно погрустнела. Ей не хотелось собирать горчицу. Стояла сильная жара. Ее тошнило от жары, одежда прилипала к спине. Ей надоело вести домашнее хозяйство. Волоча ноги, Лина вышла во двор, где растения чахли в горшках, дошла до колонки, набрала ведро воды и полила все. Потом села в тени винограда под окном и подумала о том, что все пошло не так.

Лина злилась на доктора за то, что та давала ей слишком много поручений и почти не замечала, когда она их выполняла. Она злилась на миссис Мердо, которая не хотела перебираться в гостиницу «Пионер». Она терзалась одиночеством. Ей хотелось быть среди людей, которых она знала. Очень недоставало Дуна, тех отношений, которые возникли у них, когда они вместе искали путь из Эмбера. Но теперь Дуна, похоже, больше интересовали его новые друзья. Всякий раз, думая о нем, Лина ощущала укол боли, будто внутри был синяк, которого она неловко касалась.