Руслан Ершов - ЗОНА ВЛИЯНИЯ 2 Страница 25

Шершень сделал пометку на своем листе. Задумавшись, покусал нижнюю губу, затем продолжил.

– Я подсчитал общее количество людей, а также, наконец-то закончил инвентаризацию всего, что у нас хранится. Картина вырисовывается, не очень грандиозная.

Нахмурившись, хозяин кабинета положил свой подбородок на ладонь, облокотившись о столешницу. Докладчик же, продолжал. – Второе. Расклад по людям. После того, как мы разошлем по Зоне своих гонцов. На базе останется, пятьдесят два человека. Из них, двадцать шесть человек задействованы в охране. Семь человек, работники лаборатории. Два человека, хозяйственники, это хоздвор. И остается, семнадцать человек в резерве. – Он достал из папки, следующий лист. Пробежав по нему взглядом, положил на стол, перед Кощеем. – Здесь точные цифры, касательно провизии, имеющегося на базе оружия и боеприпасов к нему, и еще многое, и многое другое. В общем, около двух лет, мы сможем прожить в автономном режиме, невчем себе не отказывая при общем количестве населения базы, около ста – ста пятидесяти человек…

Кощей жестом остановил его. Взяв в руки предоставленный докладчиком материал, он долго всматривался в ряды цифр. Затем, положил исписанный лист на угол стола, дав понять Шершню, что ждет продолжения.

Докладчик, немного помедлил и продолжил свое повествование. – Третье. Из наличности, хранящейся в сейфе на нижнем уровне, тридцать тысяч евро, сорок долларами и восемьдесят тысяч, гривнами. Во втором, малом сейфе, на третьем уровне. Семьсот тысяч, рублями.

На какое-то время, в комнате воцарилась тишина. И докладчик, и его слушатель увлеклись роем однотипных мыслей, казалось бы, витающих в комнате.

Хозяин кабинета вышел из раздумий, первым.

– Не густо. Не густо. Иногда, мне кажется, что моя идея распространить по Зоне свое влияние и взять ее под контроль, мягко говоря, не скромна. Если не сказать, утопична. – В кабинете снова, повисла тягучая тишина. Затем Кощей встрепенулся.

– И в тоже время, эта идея щекочет нервы, и разжигает воображение, провоцируя немедленно взяться за дело и приступить к активным действиям.

Зная повадки шефа, Шершень понял, сейчас начнется философская тирада, плавно перерастающая в долгий монолог. Как бы глубокомысленно вздохнув, он приготовился выслушать ее. Кощей же, плавно набирал обороты, выстраивая мысленную конструкцию, более необходимую ему, нежили его собеседнику.

– У нас мало ресурсов! Можно сказать, их практически нет. Более того! У нас мало времени. Но на мой скромный взгляд, все эти недостатки, перевешивает одно, наше большое желание, добиться своего. Желание власти, равносильное желанию, жить. – Он поднялся с кресла, и несколько раз, прошелся по кабинету. – Для того чтобы приблизить к себе желанную цель. Нужно, многое обдумать. Многое переосмыслить.

Найти слабые и сильные стороны. Но в первую очередь, для начала дела, необходимы ЗНАНИЯ. – Кощей снова прошелся по комнате. – Что объединяет между собой, жителей этого странного, аномального мира?

Его взгляд, упал на Шершня. Тот в свою очередь, почесал ухо. – Охота за артефактами.

Кощей поднялся на носочки, затем снова стал на полную ступню. – Примитивно мыслишь! Хотя, конечно и охота за артефактами, играет немаловажную роль. Но!

Людей влечет сюда, даже если они об этом не догадываются, философия свободы!

Свободы духа и свободы быта. Здесь, каждый является тем, чем он является на самом деле. – Хозяин кабинета, поднял вверх указательный палец. – Здесь царит дух товарищества. – Немного задумался. – По сути, сталкеры не закрепощены мещанскими нормами, как люди, живущие на большой земле. Они странники. Как говорил в свое время некий Бердяев, 'Странник – самый свободный человек на земле…'.

И та Зона отчуждения, которая предстает перед нами, является зоной свободы и духовных просторов. Зоной странников, скитальцев, отшельников и искателей. Все это издревле зашифровано в славянских народах на генном уровне. Вот почему людской поток в этот агрессивный мир не иссякает. Для большинства стремящихся сюда, это просто, новые приключения! Посуди сам. По своему жизненному опыту пребывания здесь. Ты, когда-нибудь, видел сталкеров, разбогатевших на артефактах?

Шершень, пожал плечами. – Пожалуй, нет. Но упорные слухи, ходят.

– Скорее всего, эти слухи, распускают старейшины, чтобы как можно больше привлечь народу. Но посуди сам. Необходимо приобретать чистую еду, пополнять боекомплект, ремонтировать или покупать новое оружие, обмундирование и еще множество, и множество всяких мелочей. А стоит то это, не дешево. – Снова, круг по кабинету. – Теперь, давай подумаем над тем. Что разъединяет людей?

– Вражда!

– Тоже верно. Факторов разъединения, гораздо больше, чем факторов объединения.

Но самый опасный из них, и, на мой взгляд, очень нам нужный, это стремление к выгоде. Некто Локк, в своих трудах указывал, 'никто не может разбогатеть, не нанося убытка другому'. Вот тебе и разъединяющий фактор, в виде стремления человека к выгоде. Понятие свободы здесь, через призму этого явления, понимается, как автономное существование в среде конкуренции. Нам же! Для достижения наших целей, просто необходимо разобщить сталкеров и подменить им свободу странников, на свободную конкуренцию, в которой олицетворяется, 'война всех, против всех'.

Здесь работает принцип, 'разделяй и властвуй'. Именно ради упорядочивания такой вот войны, против себе подобных, человечеством было придумано – государство, стоящее на страже законности и прав воюющих. Типа арбитра, зорко следящего за выполнением правил игры, и узурпирующего монополию на насилие. В этом случае, работает принцип Макиавелли, 'Власть держится на силе, и согласии'. Животный страх перед хаосом, несущим беды и разорения, заставляет людей, давать свое согласие на управление ими, возводя любую силу способную упорядочить насилие, в ранг легитимности. Именно поэтому, я и завариваю здесь такой хаос. Люди в нем, конкурируя между собой за право жить, будут рвать глотки друг другу, а мы будем тихонечко пробираться к власти. Мы возьмем сталкеров, тех, кто останется в живых, так сказать, тепленькими и самое главное, с их непосредственного согласия.

Возбуждение Кощея росло. Этим возбуждением, незаметно для себя, заражался и Шершень, внемля каждому его слову.

– Здесь не должно быть никаких иллюзий, сожалений и жалости. Только работа на наше светлое будущее, и как говориться, ничего личного. Мы незримо и тайно, будем создавать предпосылки и условия, а все остальное, за нас будут делать сами сталкеры. И делать так, как это выгодно нам. В таком ракурсе, объекты наших воздействий, внушений, теряют лицо. Просто напросто, обезличиваются. Куда-то далеко, теряясь в тумане на заднем плане, уходят личностные качества адресата.