Андрэ Нортон - Янус: Суд на Янусе. Победа на Янусе. Тайна затерянной расы Страница 25

— Но разве это так? — возразил Нейл. — Разве это и в самом деле наказание, Иллиль? Разве ты ненавидишь лес? Неужели ты несчастлива здесь, как это должно быть при наказании?

Может, Нейл и не очень умело аргументировал, но он был уверен, что должен разрушить в ней взгляды Верующих. Если она верит, что лес — наказание за грехи, она будет и дальше относиться к нему именно так.

— Настоятель говорил… — начала было Эшла, но остановилась, обдумывая какую-то мысль, возможно, не новую для нее, но к которой она относилась явно настороженно. Она резко остановилась у дерева и коснулась его древним жестом, будто ее теплая плоть прикоснулась к чему-то своему, любимому и прекрасному. — Это… это не зло! — громко крикнула она. — И город деревьев, который я видела во сне, тоже не зло! Это доброе и очень хорошее! Для Эшлы это зло, а для Иллиль — добро. Для Иллиль тут нет Настоятеля, никто не скажет ей, что плохо то, что хорошо! — она посмотрела на Нейла с улыбкой, глаза ее сияли, все лицо светилось открытием радости свободы. — Теперь я Иллиль, мир для меня хорош, в нем больше нет греха.

Нейл ответил ей улыбкой. Между ними пронеслась волна радости, и Нейл на мгновение забыл усталость и боль. Но позади лаяли собаки, и в его мозг глубоко вошло предупреждение Хурурра:

— Они двигаются быстрее. Уходи, лесной брат!

Нейл схватил Иллиль за руку и пошел быстро, насколько мог.

К Зеркалу

Досаждавшее им солнце наконец скрылось за густыми облаками. Иллиль смотрела на открывшееся перед ними речное ложе. За ней на высоком камне примостился Хурурр, то посматривая на Нейла, то переводя взгляд на север и издавая недовольное пощелкивание.

По ту сторону воды лежал каменистый берег, где вялыми шлейфами тянулся не то туман, не то дым от погасшего костра.

— Что там? — спросила Иллиль.

— Не знаю. Но…

— Там зло! — уверенно сказала Иллиль, подняла руку к голове, чуть наклонилась вперед и прищурилась. Нейл положил руку ей на плечо.

— Тебе плохо?

Она покачала головой. Кваррин зашевелился и посмотрел на девушку с таким явным удивлением, какое могло появиться лишь на человеческом лице. Из горла Хурурра вырвались мурлыкающие звуки, каких Нейл еще ни разу от него не слышал. Затем кваррин приподнял правую ногу, затем левую, словно собираясь начать церемониальный танец.

Нейл увидел, что голова Иллиль стала поворачиваться в том же ритме, в такт переступам Хурурра и его негромким крикам. А может, кваррин подражал ей? Нейл не понимал происходящего, но в нем росло убеждение, что лидерство в их маленьком отряде перешло к Иллиль. Он попытался еще раз взять ее за плечо, но она легко уклонилась, метнулась вперед, в мелкую воду, и пошла вброд, придерживаясь течения. Хурурр громко закричал и полетел кругами над девушкой. Нейлу ничего не оставалось, как последовать за ними.

Иллиль без колебаний шла вперед, словно точно знала, куда идет и зачем. Она отклонилась от прямой линии, обходя принесенные бурей обломки деревьев, но тут же вернулась к своему курсу, который, по-видимому, вел ее к выступу скалы на другом берегу. Один из шлейфов тумана протянулся над рекой, и Нейл уловил запах дыма.

Девушка вскарабкалась на выступ, прошла по нему на четвереньках до вершины скалы. Хурурр кружил над ней, но теперь уже молча. На плоской вершине скалы Иллиль остановилась и напряженно замерла. Мокрая одежда прилипла к ее телу, к исцарапанным и избитым ногам. Руки ее были опущены, глаза широко раскрыты, но, как показалось Нейлу, взгляд их был устремлен к определенной точке вдали. То ли она видела дальше, чем он, то ли смотрела во что-то внутри себя. Приходите в тайный час!

Факел укажет путь.Меч озаряет вас!Силу, как из ручья,Пьет война своим жадным ртомИ зовет вас с собой в поход!

Голос ее был очень тих, близок к шепоту, и она странно выговаривала слова нараспев.

— Хуууруррр! — громко отвечал ей кваррин.

Когда Нейл добрался до нее, девушка повернула голову, и он опять увидел сияющие искры в ее глазах.

— Силы малы. Видимо, больше нельзя собрать.

Что означали эти слова? Похоже, они поднялись из самых глубин памяти Иллиль, если Нейл не мог понять ее.

— Пошли, — сказал он, глядя на восток, в сторону Ифткана.

— Этот путь закрыт, — теперь уже ее рука удерживала его. — Барьер уплотнился, — на ее губах появилась улыбка. — Ни один воин не сможет прорубить тропу через Белый Лес.

— Что? — Нейл растерялся, но понял, что ее загадочное предупреждение было сделано всерьез, тем более что память Айяра тоже зашевелилась, разбуженная упоминанием о Белом Лесе. — Как же мы тогда пройдем?

Иллиль подняла голову. Ноздри ее затрепетали. Темную массу туч прорезала стрела молнии, над рекой запел ветер, и ему вторил громкий голос:

Многие вместе стеклисьГрязи ручьи — выпьют корни их воду.Ничтожно мелкою пылью станут они!

Нейл потерял терпение. Быть застигнутыми такой же грозой, как предыдущая, на открытом месте — безумие, близкое к самоубийству. Он повысил голос, чтобы перекричать ветер:

— Мы должны укрыться от грозы!

Она взяла его за руку и заспешила к западу по каменистому выступу вдоль реки. Нейл чувствовал, что мешает девушке бежать: его больная нога совсем перестала сгибаться. Иллиль посмотрела на него и пришла к какому-то решению.

— … не… бежать… — ее слова уносил ветер. Она круто повернулась от реки к мраку Пустоши. Нейл упирался и протестовал.

Эшла-Иллиль молчала, но было видно, что какая-то великая цель перебарывала ее прежнее отвращение к этой местности.

— Зеркало! Зеркало Танта!

Память Айяра… На мгновение в мозгу Нейла появилось изображение чего-то серебряного в раме из остроконечных камней. Место Силы — не Силы Леса, но все равно Силы.

Изображение исчезло, и множество его значений пропало для Нейла, когда ветер разогнал мрачный туман на их пути и расчистил тропу в унылой растительности Пустоши.

Нейл не сразу заметил, что у него под ногами не изрытая земля с ловушками из спутанных лиан, а мостовая из серого камня, очень древняя, с пыльными выбоинами и трещинами, как бы истертая ногами, ходившими здесь много столетий. Древняя… и чуждая даже для ифтов, но не запретная.

Иллиль бежала чуть впереди. Она выпустила руку Нейла-Айяра, и он перестал спотыкаться. В ней чувствовались радость и нетерпение. И не только в глазах и в изгибе губ, но в каждой линии ее сухощавого тела. Она словно спешила на долгожданное свидание… или домой.