Владимир Клименко - Ловцы ветра. Резервация для чудаков Страница 25

– Пока не вижу связи с генератором, – глубокомысленно произнес Сеймур.

– Неужели? – удивился Тан.

Анита слушала мужчин очень внимательно. Она отдавала себе отчет, что вряд ли сможет поддержать этот ученый разговор, но кое-какие свои соображения у нее все же были. Сеймура она побаивалась, Тан казался ей непроницаемо мудрым. Она прислонилась к стене, но в этот момент китаец удивленно заметил, что зря они, наверное, стоят в коридоре. Может быть, стоит пройти в зал или к кому-нибудь в комнату.

Вначале решили вернуться в зал, но за углом коридора вдруг обнаружили еще одну дверь. Раньше она была плотно закрыта, а теперь чуть отходила от косяка, колеблемая легким сквозняком.

– Там балкон, – сказала Анита, и первой взялась за ручку двери. – Может быть, туда?

С балкона открывался вид на ту же лужайку возле дома. Сеймур хмыкнул, увидев шезлонги и легкий столик с пепельницей и спичками. Он быстро взял коробок в руки.

Анита подошла к перилам, заглянула вниз. Около дома никого не было. В сосновом бору, похожем на леса Тюрингии, пели птицы. Анита с удовольствием подставила лицо солнцу и раскинула руки, словно собиралась взлететь.

– Так вот... – продолжил Тан. Он сел в шезлонг, который оказался для него слишком велик, и, побарахтавшись, вынужден был переместиться на самый край. – Так вот, Шредингер, размышляя о странном поведении частиц, поставил мысленный эксперимент, который заключался в следующем. Допустим, предполагал он, в закрытом ящике находится кошка. Там же есть счетчик Гейгера, баллончик с ядовитым газом и радиоактивная частица. Если последняя проявит себя как корпускула, то счетчик радиоактивности сработает, включит баллончик с газом, и кошка умрет. Если частица поведет себя как волна, счетчик не среагирует, и кошка, соответственно, останется в живых. Что можно сказать о кошке, глядя на закрытый ящик?

– И что можно сказать о кошке? – лениво поинтересовался Сеймур.

Ему наконец удалось раскурить сигару, и теперь он, вытянув ноги, как перед камином, развалился в шезлонге, пуская клубы дыма. Анита обошла его кругом и устроилась с наветренной стороны,

– С житейской точки зрения, кошка либо жива, либо нет, – скупо улыбнулся Тан. – Но законы квантовой физики предполагают, что кошка и жива, и мертва одновременно. И такое ее странное состояние будет продолжаться до тех пор, пока какой-нибудь наблюдатель не снимет эту неопределенность, заглянув в ящик.

– Изящно, – пробормотал Сеймур. – Оригинально. По всему выходит, что квантовая физика допускает существование бога, то есть стороннего наблюдателя, от которого зависит состояние человечества, живущего в «ящике» под названием Земля. Живы и мертвы одновременно. Изящно. Но, с другой стороны, разве можно переносить законы микромира на большой мир?

– Так-то оно так. – Тану наконец, надоело бороться с шезлонгом, и он встал. – Но позже физик Дэвид Ричард доказал, что квантовая физика распространяется не только на элементарные частицы, но и на молекулы, а затем Кристофер Монро экспериментально подтвердил реальность парадокса «кошки Шредингера» на атомном уровне. Не буду вас утомлять описанием эксперимента, но впервые на физическом уровне был получен результат, эквивалентный «кошке Шредингера», которая и жива, и мертва одновременно. А это уже доказывает, что не только микро-, но и макросистемы – например, человек – при определенных условиях способны раздваиваться или, как электрон, исчезать в одном месте и появляться в другом.

– Но это говорит лишь о возможности телепортации.

Сеймур описал сигарой широкий полукруг, и толстый столбик пепла свалился ему на колено. Он торопливо стал его стряхивать.

– Не надо так волноваться, – попыталась успокоить его Анита. – Принцип описан Таном верно. Подобные перемещения возможны и во времени.

– Возможны, – мрачно хмыкнул Сеймур. – Чему мы сами наглядный пример.

Анита вновь подошла к балконным перилам. Как все-таки удачно все получилось. Если бы ей сейчас предложили вернуться обратно, то она восприняла бы это как наказание. Страшный мир европейского Средневековья убивал в человеке даже надежду, и то, что ей выпал счастливый случай вырваться из застенков инквизиции и остаться в живых, не вызывало сомнений.

Как хорошо!

Она повернулась к своим собеседникам. Теперь они казались ей симпатичными, почти родными. Даже Сеймур Гаррет с его вечно скептически поджатыми губами и взглядом обращенным внутрь. А Тан – просто умница, философ. Да и остальные...

Все они здесь оказались неслучайно. Их связывает даже нечто большее, чем кровное родство. Они – одна семья. Пусть не все из их команды чувствуют то же самое. Это пройдет. Кстати, как там остальные...

– Эй, – послышалось с лужайки, и Анита резко обернулась. Шаки, Бакаль и Денис неспешно подходили к воротам. За их спинами маячили двое сопровождающих «санитаров», держась, впрочем, на приличном расстоянии.

– Эй, – крикнул снова Денис. – Почему бы вам тоже не сходить искупаться?

11. Тан

Впервые обедать всех пригласили в столовую, а не разнесли еду по комнатам. От предложения можно было отказаться, но Тан даже не подумал об этом. Стоит ли прятаться от всех теперь, когда наконец хоть что-то прояснилось.

Столовая располагалась на первом этаже, и, когда Тан спустился туда, почти все места за большим круглым столом оказались уже заняты. Одно взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – не хватает только Аниты.

Фрогг и Поланский сидели рядом, словно боялись оказаться по разные стороны стола.

До этого Тан даже не предполагал, что в доме окажется такое большое помещение. Двусветный зал с камином, закрытым сейчас цветным экраном, современные пластиковые панели, стилизующие резьбу по дубу, празднично сверкающий хрусталь и накрахмаленные салфетки.

Тан усмехнулся. Походило на торжественный обед. Вернее, банкет по случаю... По случаю снятия недоразумений, добавил он про себя.

Короткий разговор с Сеймуром и Анитой, обмен мнениями с Бакалем, Денисом и Шаки, казалось, расставил последние точки над i. Хотя ни слова не было сказано о дальнейшем плане действий, можно было уже не сомневаться – все пришли к единому решению, что надо как-то сотрудничать, надо налаживать отношения и думать о будущем. А будущее пока связано только с одним – заданием, суть которого им пока довольно скупо изложил Фрогг. Но, кажется, другого выбора просто нет.

Днем, говоря о парадоксе Шредингера, Тан умолчал, что пытался проверить его на практике. Его действия мало напоминали научный эксперимент, и ему так и не удалось ввести себя в состояние, позволяющее, пусть на очень коротком расстоянии, внезапно перемешаться, не меняя положения тела. Зеркало подтверждало, что из этого ничего не выходит. Мгновенный рывок через пространство требовал больших усилий.