Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 3 Страница 25

– Неужели Третья мировая война? – вздрогнул мальчик, и глаза его предательски сверкнули, выдавая интерес.

– Если верить Юмико, то немного раньше.

– Раньше Третьей мировой войны?! – Джаво раскрыл рот, затем подозрительно прищурился. – Кто такая Юмико? Звучит как имя девчонки.

– У тебя нет среди друзей девчонок?

– Фу!

– Ну ради тебя, думаю, Юмико примет другой образ. Хотя ей нравится быть девчонкой. Таким был создан ее основной алгоритм.

– Алгоритм? Так она всего лишь сложный протокол?

– Она гениальная разработка тек-инженера из далекого прошлого. Юмико называет его мастер Ючи. Ты знаешь, кто такие тек-инженеры?

– Инженеры – всегда инженеры, – пожал плечами Джаво.

– Верно. Но Ючи, пожалуй, можно назвать гением. Если верить Юмико, то он создал базу основных нейронных протоколов восприятия Размерности еще до того, как появились необходимые для этого сети и само понимание Размерности.

– Если верить Юмико? – зацепился за слова мальчик.

– В свободном доступе нет реконструкций периода, предшествующего Третьей мировой войне.

– Можно проникнуть в официальные архивы Иерархии, – предложил Джаво.

– Мы нейропаты, а не банда «Двухголовых драконов» из игрового проекта «Голод».

– Но… – мальчик помрачнел.

– Зато Юмико может предвидеть будущее, – поспешил обнадежить его Рахаб.

– Чушь! – вытаращил глаза Джаво.

– А как, ты думаешь, я смог найти тебя?

– Ну, для тех, кто может взломать защитные системы пневмотоннелей общественного транспорта, написать алгоритм слежения, подключившись к нейронным службам контроля, не составит труда.

– А то, что нас не трогают ремонтные синергики? Ты же сам сказал, что невозможно внести изменения в активированные ядра биоэлектронного мозга.

– Можно придумать новый протокол восприятия, который сделает нас для синергиков невидимыми.

– И ты слышал, что такое возможно?

– Нет, но и о том, что можно предсказывать будущее, я тоже не слышал… Тем более странно, что это может делать какая-та девчонка из прошлого.

– Это не девчонка, – не смог сдержать улыбки Рахаб. – Ее создали во времена, когда люди ничего не знали о Подпространстве и терминалах. Учению Энрофы только предстояло зародиться. По всему миру функционировали коррекционные тюрьмы класса «Тиктоника». Планета была разделена на технократические и корпократические державы. Правительства стран-лидеров готовились к войне, втайне начиная возводить гигантские военные базы, которые позднее превратятся в жилые комплексы, став основой современного мира. Если верить находящимся в общем доступе немногочисленным реконструкциям, созданным хронографами, то центром столкновения противодействующих держав оказались азиатские страны. Большинство аналитиков сходятся, что название Свободный Токио больше подчеркивает весь период того времени, нежели название одного города, который, по мнению многих, играет важную роль в начале Третьей мировой войны, не вписываясь в устройство мира той эпохи.

– Это как сейчас не вписывается наш жилой комплекс? – подметил Джаво и гордо вздернул нос, когда новый знакомый похвалил его за сообразительность.

– Думаю, о коррекционных тюрьмах класса «Тиктоника» тебе не нужно рассказывать? – спросил Рахаб.

Мальчик энергично тряхнул головой, выдвинув предположение, что тек-инженер, создавший первичный алгоритм Юмико, работал в одной из таких тюрем, и смутился, когда Рахаб дал отрицательный ответ.

– Но ведь это же логично! – заупрямился мальчик. – Коррекционные тюрьмы работают с сознанием. Где, как не там, создавать революционный первичный алгоритм личности?!

– Это же не игра, – пожал плечами Рахаб. – В жизни часто все наперекосяк. Взять хотя бы коррекционный тюрьмы времен Свободного Токио. Правительство искренне верило, что способно извлечь из человека сознание, корректировать личность и вернуть обратно в тело. В действительности технологии тех времен позволяли только копировать алгоритмы личности, нарушая основные связи сознания, в результате чего появлялась возможность вернуть копию воспоминаний в тело, которое превращалось в тюрьму для подлинника. Люди думали, что совершили прорыв, научившись извлекать и корректировать сознания, но в действительности разработали новую пытку для каждого заключенного, проходившего корректировку. В защиту ученых можно лишь сказать, что любые открытия достигаются методом проб и ошибок.

– Как радиация, исходившая от реакторов древних источников питания?

– Ты очень образованный мальчик, – похвалил Рахаб, отдавая должное, что и без доступа к информационным базам данных нейронных сетей Джаво продолжает давать правильные ответы и находить уместные сравнения.

– Но кем тогда был тек-инженер по имени Ючи? – спросил мальчик, пропустив похвалу мимо ушей. – На кого он работал? Тогда ведь не было акеми, Энрофы и адептов «Мункара и Накира».

– Ты что-нибудь слышал о кланах якудзы? – спросил Рахаб, увидел, как вспыхнули темные глаза Джаво, и понял, что долгие объяснения о природе и важности клана не потребуются.

– Думаю, что якудзы – это самая лучшая раса на игровой площадке «Голода», – сказал мальчик, заставляя Рахаба признать, что игры иногда приносят пользу. – Ты знал, что наномечи и нейронные татуировки, которые используются в «Голоде», являются прототипом настоящего оружия прошлого? – Джаво увидел улыбку нового знакомого и смущенно поджал губы.

– Тек-инженер Ючи работал на клан большой тройки, – пояснил Рахаб, боясь, как бы мальчик не начал развивать идеи и домыслы игровых площадок, где задействованы персонажи прошлого. – Проверяя правдивость истории Юмико, я изучил много реконструкций того времени, но расхождений не нашел… Впрочем, не нашел я и подтверждения этих историй… – Рахаб осознанно выдержал долгую паузу, подогревая интерес Джаво. – Юмико говорит, что первые ядра протоколов ее программы были созданы в коррекционной тюрьме – копия сознания девочки, отец которой, пытаясь спасти дочь, использовал тело одного из заключенных…

– Так Юмико все-таки девчонка! – всплеснул руками мальчик.

– Спасая дочь, отец не знал, что не извлекает ее сознание, а всего лишь делает копию, – терпеливо продолжил Рахаб. – Таким образом, личность заключенного оказалась плененной в собственном теле, взаимодействуя с новым ядром сознания.

– Алгоритм внутри алгоритма! – восхищенно воскликнул Джаво.

– Биоэнергетическое сознание внутри искусственного алгоритма, – уточнил Рахаб. – В те времена ученые еще не открыли мир Подпространства, поэтому и о связи энергетической части сознания с биологической оболочкой ничего не знали. То, что случилось с Юмико, можно назвать ошибкой коррекционных систем. Отцу умирающей девочки пришлось работать в экстремальных условиях – одна из реконструкций, изученных мной, подтверждает, что на «Тиктонику» было совершенно нападение одним из кланов якудзы. Событие вызвало резонанс в мировой политике и повлекло за собой ряд радикальных мер, включивших в состав охраны коррекционных тюрем предоставленных корпократами боевых синергиков. В числе жертв действительно были один из главных врачей коррекционного центра и его дочь. О пропавших заключенных не сообщалось, но в те времена о многом замалчивалось, чтобы не обострять и без того накаленную обстановку. Так что мы склонны верить Юмико, которая рассказывает, что, покинув «Тиктонику», попала к тек-инженеру по имени Ючи, который занимался программированием синергиков для клана «Тэкия». Незаконченная коррекционная программа, сохранившая остаточные связи сознания заключенного с мозгом собственного тела, позволила заключенному вступить в симбиоз с копированным сознанием девочки – ядро внутри ядра, как ты уже подметил. Подобное отклонение превратило мозг девочки в мощнейшую аналитическую систему, которая, усиленная нейронными модулями для лучшей интеграции в существующие в то время информационные сети, могла просчитывать развитие мировых событий на десятки шагов вперед. Тек-инженер, отметив эту особенность, провел исследования и усовершенствовал систему, восстановив незавершенный процесс корректировки заключенного, тело которого использовала Юмико, чтобы создать сеть из подобных аномалий. На свет появилась дюжина оракулов, способных анализировать триллионы вариантов развития событий, отметая малозначимые и тупиковые, оставляя единственно верные.