Дженнифер Фаллон - Медалон (Дитя Демона или Хроники Хитрии - 1) Страница 26

- С каких это пор тебя привлекает участие в праздничном параде? - На лице Тарджи блеснула самодовольная улыбка.

- Мэгина собирается объявить о некоторых изменениях. Я хочу присутствовать при этом, чтобы насладиться выражением лица нашей возлюбленной матушки, - он наклонился к сестре и нежно поцеловал ее в лоб. С тех пор, когда Тарджа делал это последний раз, прошло уже много лет, Р'шейл тогда была еще маленькой девочкой. - Береги себя, Р'шейл.

- Ты тоже, - опустив ресницы, эхом отозвалась она. Когда она открыла глаза, Тарджи уже не было на террасе.

Глава 9

Три недели Тарджа во главе своего маленького отряда скакал на север, к малонаселенным плоскогорьям у границы с Кариеном. По мере продвижения группы виднеющиеся на западе у горизонта заснеженные вершины Священных гор становились все ближе, а воздух - холоднее. Зима начинала вступать в свои права. Низкие серые облака закрывали солнце, но пока, к вящей радости путников, угрожали разве что дождем. Через несколько недель те же облака принесут на плоскогорье снегопады. К тому времени Тарджа надеялся уже быть далеко на пути к Цитадели.

Гарет послал Тарджу с инспекцией по северным поселкам с целью узнать мнение кавалерийского офицера насчет того, справятся ли они с тем наплывом защитников, что прибудут сюда для сооружения и приведения в порядок приграничных фортификаций. Следовало также принять во внимание все проблемы, связанные с размещением там постоянного гарнизона. С одной стороны, конечно, животные могли бы пастись на местных пастбищах, но верховой лошади требуется порядка двадцати фунтов корма ежедневно и его придется поставлять вместе с прочими необходимыми для жизни гарнизона вещами. Гарет справедливо полагал, что договор с Кариеном до сих пор держался в равной степени на доверии и взаимной выгоде. Тарджа был склонен с этим согласиться, лично убедившись, насколько поселки на севере Стеклянной реки не приспособлены к обороне.

Наиболее уязвимым местом на границе между Кариеном и Медалоном было именно это поросшее густой, буреющей с приближением зимы, высокой травой плоскогорье, на подходе к которому горная цепь резко обрывалась, открывая глазу ничем не защищенную обширную равнину. На первый день бригедды Тарджа и его спутники добрались до полуразрушенной сторожевой башни - единственного в окрестностях признака человеческой деятельности. Он вспомнил сегодняшнее число, рысью приближаясь к постройке, и невольно задумался, кем была эта самая Бригедда. Все медалонские месяцы назывались в честь сестер Основательниц, некоторые из них, как, к примеру, Парам, отнявшая контроль над Медалоном у харшини и установившая в стране власть Сестринской общины, были довольно известны. О некоторых - о той же Бригедде - в памяти остались лишь их имена, обозначившие собой годовые циклы.

Тарджа даже не вспомнил бы о старой башне, если бы хозяин постоялого двора в Лиливэйле не упомянул о ней в разговоре.

Любопытство взяло верх, и Тарджа решил, что у них есть немного времени для небольшой экскурсии. Одного взгляда издали оказалось достаточно, чтобы убедиться, что со стратегической точки зрения сооружение было совершенно бесполезно. Когда до развалин оставалось уже рукой подать, Тарджа перевел лошадь на шаг. Немного в стороне от тропинки, ведущей к башне, он заметил пять маленьких свежих могильных холмиков, покрытых связками увядших полевых цветов. Тарджа остановил коня и спешился. Дэвидд Тайлорсон, приписанный к нему Гаретом лейтенант, последовал его примеру. Это был серьезный темноволосый молодой человек. Тардже было по душе его спокойное общество. В тех редких случаях, когда юноша высказывал свои мысли вслух, они действительно того стоили. Посмотрев на захоронение, Дэвидд слегка нахмурился.

- Языческие могилы, - отметил он, присев на корточки у ближнего холмика.

- И слишком маленькие, чтобы в них покоились взрослые, - согласился Тарджа, посмотрев в сторону заброшенной башни.

- Как вы думаете, как их сюда занесло?

- Все лучше, чем рядом с городом. Наверное, они считали, что в таком уединенном месте их никто не найдет.

Дэвидд выпрямился и проследил за взглядом командира:

- Возможно, башня не так уж и заброшена?

- Что же, есть только один способ развеять наши сомнения, верно?

Дэвидд молча кивнул, и они снова сели в седла. Сделав знак остальным четырем спутникам отъехать подальше, оба офицера направили лошадей спокойным шагом, стараясь не делать ничего такого, что могло бы быть расценено как угроза, - хотя если в руинах затаились язычники, то одного вида красных мундиров было уже бы более чем достаточно.

- Знаете, что вдруг пришло мне в голову, - проговорил Дэвидд, - красные мундиры на фоне бурой травы представляют собой отличную мишень.

Тарджа взглянул на лейтенанта и рассмеялся:

- Мне следует познакомить вас с неким капитаном Гоуном, в настоящее время проходящим службу на южной границе. Он не понаслышке знает, сколь опасно разгуливать в красном мундире на коричневом фоне поблизости от вражеских лучников. Но, полагаю, в данном случае нам ничего не грозит.

- Если только язычники в башне не поклоняются Зигарнальду.

- Если бы они были последователями Зигарнальда, то двинулись бы на юг. Здесь им нечего делать - тут и сражаться-то не с кем.

По мере приближения к развалинам Тарджа замечал все больше следов человеческой деятельности. Чуть к западу виднелись обработанные поля. Камни с рушащихся стен были старательно уложены в ряд, образуя грубый загон для тощей коровы и нескольких нестриженых овец. До них доносился легкий запах горящих кизяков - на этой лишенной деревьев равнине неоткуда было взяться дровам. Офицеры въехали на мощенный булыжником внутренний дворик, где на огне без присмотра кипел медный котел. Никого из обитателей не было видно.

Они остановились и немного подождали - вдруг кто-нибудь покажется. Прошло несколько минут, ничто не нарушало царящую вокруг тишину. Запах горящих кизяков щипал ноздри. Наконец Тарджа повернулся в седле и крикнул:

- Выходите!

Тишина не дрогнула, разве что на пыльном дворе легко вздохнул ветерок да скрипнула кожаная упряжь, когда лошади повернули головы, словно их, как и седоков, также заинтересовало это загадочное местечко.

- Мы не причиним вам вреда.

Прошло еще несколько минут, когда из-за полуразрушенной стены того, что раньше, вероятно, было главным залом, показалась худенькая фигурка немолодой женщины, одетой в грубое домотканое платье. На бедре женщина держала судорожно вцепившегося в нее малыша. Не отходя от стены, она настороженно посмотрела на солдат.

- Если вы и вправду не хотите нам зла, то уходите, - правильный выговор резко контрастировал с грубой одеждой.