Сергей Казменко - Повелитель марионеток Страница 26

- А почему вы думаете, что мы позволим вам связаться с повстанцами, Мэг? - снова спросил Корбин.

- Потому что вы захотите торговать. Метрополия ограничила ввоз концентрата Гла-У - искусственно ограничила воз, специально, чтобы прижать вас с реенгритом - а повстанцам концентрат наверняка потребуется. В их секторе его не производят, вы для них - самый удобный поставщик. Если они победят, Сэлх получит выгодный рынок сбыта.

Все оживились. Видно было, что я попал в самую точку. Для них возвращение к торговле концентратом Гла-У значило возвращение к прошлой мирной жизни, которую они для себя уже не мыслили. И это для них было главным - не вопросы высокой политики, не проблемы борьбы повстанцев за независимость от Метрополии - торговля Гла-У, мирная тихая спокойная жизнь. Ради этого они были готовы на все. Даже на то, чтобы сейчас воевать.

Несколько минут они обсуждали все это между собой. Только Румбо да высокий Дьелле у двери не принимали в этом обсуждении никакого участия. Румбо молчал, сидел, ни на кого не глядя, и о чем-то думал. Наконец, он встал, и все, взглянув на него, понемногу затихли.

- Значит, так, - начал он. - Поговорили мы, послушали, пора и решение принимать. Я вам вот что скажу. Никто - я это повторяю - никто! - не может нам сказать, правду он нам говорит насчет рейдера или врет, правду говорит насчет повстанцев или нет. И решение наше не должно приниматься под воздействием этих его слов. Мы должны о другом думать. В чем он прав - так это в том, что с Комитетом надо кончать. Кто бы там в Галактике не победил, здесь, на Сэлхе, нам надо кончать с Комитетом. Потом будет поздно, в этом он прав.

- Да уж конечно, кончать с этими подонками, и нечего разговаривать, сказали из угла.

- Поэтому, - громко сказал Румбо, - я предлагаю начать собирать силы. Будем готовиться к захвату поселка. Кто за? Против? Воздержался?

Против никого не оказалось. Они делали то, чего хотел я.

Высокого звали Дьелле Сунгар, и он не был членом Совета повстанцев. Вот и все, что я узнал о нем за эти дни. Он неотступно следовал за мной, куда бы я ни направлялся - для моей же безопасности, как сказал Румбо с самого начала. Но со мной он не разговаривал, и на все мои расспросы отвечал односложно, если вообще отвечал. Меня, правда, это не очень волновало, но через несколько дней его постоянное молчаливое присутствие начало меня раздражать. Правда, пока не настолько, чтобы я решился что-то предпринять.

В остальном же все шло по плану, так, как я хотел. Они собирали силы для нападения на поселок и захвата складов. Судя по всему, Румбо сумел организовать все так, что подготовка проходила быстро и эффективно. Правда, повстанцам не хватало оружия и боеприпасов - этого от меня не скрывали. За пять дней они сумели собрать около пятисот добровольцев, но лишь половина из них была экипирована должным образом - имели карабин и пару запасных обойм к нему. Остальные вооружались кто чем, я видел даже, как на поляне у дома, где происходило совещание, тренировались лучники. Более тяжелого оружия фактически не было - сказывался запрет на ввоз его на Сэлх, постулированный в конституции планеты. Как и всякое ограничение, это имело оборотную сторону - чтобы воевать без оружия, приходилось привлекать к войне больше людей, и цель достигалась, фактически, теми же жертвами, что и при применении самых современных видов вооружения.

А-Курр с лучшими стрелками - ими, конечно же, были жители Континента - в первый же день организовали блокаду поселка. Правда, ополченцы сумели хорошо укрепиться и серьезного ущерба от блокады не испытывали. Снайперам А-Курра не удалось занять ни одной удобной позиции над поселком - на всех высотах уже окопались ополченцы и при попытке захватить одну из них отряд А-Курра потерял сразу троих бойцов.

Использование машин в боевых действиях также исключалось. Во-первых, сказывалось отсутствие достаточных запасов энергетических элементов, хотя их сбор и был организован по всему острову и Континенту. Да к тому же ополченцы каким-то образом сумели наладить в поселке производство самонаводящихся ракет, не слишком, правда, опасных, но попадающих без промаха. Две наши машины, появившиеся над поселком, были обстреляны и получили значительные повреждения, хотя никто из членов экипажей не пострадал.

Насколько я понял, в ходе конфликта бои происходили лишь на острове, а весь Континент остался в стороне. Да и тут они принимали характер скорее стычек, чем настоящих боев, лишь в поселке развернулось единственное сражение - первое в истории Сэлха. До конфликта на острове жило больше трех с половиной тысяч человек. Часть погибла в поселке, большинство улетело на Континент, переполнив те несколько небольших освоенных участков, что там были. Какая-то часть населения просто скрылась на Континенте - это, в основном те, кто опасался за свою жизнь из-за родственных отношений с кернеммитами. "Чистокровных" кернеммитов, судя по всему, не осталось, или же все они также сумели укрыться в дебрях Континента.

Но вообще чувствовалось, что напряжение, приведшее к такой острой стычке, спадает. Конечно, оставались те, кто в схватке потерял близких, чьи дома разрушили, кто жаждал отомстить за происшедшее, но все больше людей воевать больше просто не хотело. Даже если это была война за то, чтобы вернуть привычную спокойную жизнь. Румбо понимал это, и спешил с организацией штурма.

Правда, таяли и силы ополченцев. Многие из них оказались в ополчении случайно, и теперь при первой возможности спешили его покинуть. Комитет ввел суровые порядки - наблюдатели видели издали, что на главной улице поселка, напротив развалин особняка Крандалоса были возведены виселицы, на которых каждый день появлялись фигуры новых осужденных. Только за три последних дня из поселка бежало двадцать четыре ополченца. Они-то и рассказали о присяге Комитету, которую заставили принести всех, кто оставался в поселке, о численности и вооружении ополчения - их оставалось около трехсот человек, но вооружены они были гораздо лучше, чем армия Румбо. И еще о том, что в районе складов специальная группа ополченцев из числа наиболее преданных Комитету, готовит какое-то новое оружие.

Все это заставило Румбо ускорить подготовку к штурму поселка.

Атака была назначена на утро, через восемь суток после принятия решения о штурме поселка.

Все-таки воевать они не умели. Сначала, когда кое-как сделанные самодельные ракеты были выпущены сразу с трех сторон по позициям ополченцев, когда густой дым закрыл видимость и стрельба обороняющихся пошла наугад, совершенно бесцельно, они бросились вперед именно так, как и следовало - одновременно с двух сторон поселка, с целью соединиться где-то между мэрией и складами и рассечь силы ополченцев надвое. И им бы удалось это, если бы не ветер. Ветер в то утро был сильнее обычного, и уже через пять минут он сдвинул густое облако дыма, покрывшее сначала поселок, и понес его, постепенно рассеивая, в сторону океана. Делать дымовую завесу вторично оказалось незачем.