Сергей Барнатин - Стиглеры- Новое поколение миротворцев Страница 26

Рыдая под пролившимся неожиданно дождем, Везавий вспоминал весь непродолжительный период своей дружбы с Ладом. Но в памяти почему-то всплывали только ссоры. И Везавий начинал бить кулаками в грязь, понимая, как несправедлив был когда-то. Так, изнемогая от пролитых слез и выплеснувшегося горя, он и уснул, словно вдруг кто-то сжалился над ним и подарил покой.

Проснулся Везавий под утро. Когда небо уже начало сереть, а воздух наполнился особым запахом — запахом расцветавшей после дождя весны. Кто-то опять едва ощутимо толкнул его и тихо произнес:

— Уходи же отсюда, скорее!

Везавий открыл глаза. Чья-то сутулая фигура удалялась прочь от него. Вяло поднявшись на ноги, Везавий с безразличием посмотрел ей вслед. Он не разглядел лица, заметил лишь, что это был старик. Да и какое ему дело до неведомого старца?! Прочь, скорее прочь отсюда — к Мауре! Только она может унять его боль. Только она разделит тяжесть его утраты.

Опустошенный и подавленный, Везавий вышел за ворота города и направился в лес. Он не оглянулся, чтобы поинтересоваться, где был. Он даже не посмотрел, в какую сторону идет. Ноги сами несли его туда, куда тянулась душа.

Глава 15

— Я нашла, нашла!!!

Рафи вбежала в кабинет отца вся растрепанная и страшно взволнованная.

— О-о, дочка, в чем дело?! — Бил-Линор оторвал голову от стола. — Ты же знаешь, как я занят! Хаус-Нари оставил нам богатое наследство. Кто бы мог подумать, что Главы уже нет в живых?! Спасибо акросу, а то бы мы…

— Вот, об акросе, — перебила Рафи отца. — Мы провели с ним анализ. Хаус-Нари действительно отправил Лада на Землю, как сообщил всем. Остались даже данные с дублирующего корабля о точном месте высадки.

Бил-Линор глубоко вздохнул.

— Рафи, прошло три года, — тихо произнес он.

— Ну и что?! Он не мог, не мог погибнуть! Я чувствую — он жив!

Бил-Линор опустил голову.

— Ты знаешь, Рафи, как тяжело мне об этом говорить, но маловероятно, что он выдержал борьбу за выживание с дикими животными. Но мы скоро организуем экспедицию на Землю, дочка. Вот только управимся с делами.

— Папа, надо лететь сейчас же!

— Подожди! — Линор поднял руку, успокаивая Рафи. — Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Акрос уже сообщил об этом всем. Да, пока мы находились в пустоте, на Земле прошло около шестидесяти пяти миллионов лет. И я знаю, что акросы оставили на Луне генератор эволюции. Вполне вероятно, что на Земле сейчас есть люди и Лад жив. Но в таком случае он подождет еще немного.

— Как ты можешь?! — Рафи заплакала.

— Могу, дочка, могу! — Линор сурово взглянул на Рафи. — Пост Главы обязывает! Ты же знаешь, у нас завал с делами!

— А если я найду добровольцев для экспедиции, ты дашь разведывательный звездолет?

— Хорошо, — произнес, словно выдохнул, Линор. — Но только не пробуй вербовать моих людей — они нужны мне здесь. И еще, экипаж звездолета должен состоять из профессионалов.

Рафи вытерла рукавом слезы.

— Я найду людей! — упрямо произнесла она. — Ведь своей свободой жители Конуса во многом обязаны Ладу!

Рафи повернулась и, полная решимости, вышла из кабинета отца. Бил-Линор еще некоторое время понуро сидел в своем кресле, а затем связался со службой безопасности и попросил их подготовить звездолет для экспедиции на Землю. В том, что Рафи найдет людей, он уже не сомневался. Лишь страх перед тем, что их надежды не оправдаются, неприятно сдавил его сердце.

Лес… Третий день один только лес, словно нет нигде ни широких полей, ни разлившихся весенних рек, ни людских поселений. Словно и не было никогда ни голосистых жаворонков в небе, ни шумного детского гама. Только скрип деревьев да завывание запутавшегося в ветвях ветра. Даже лесные жители почему-то попрятались.

Первые два дня Везавий был слишком подавлен, чтобы сообразить, куда его несет. А на третий, когда боль в душе немного притупилась, от голода и усталости он уже не мог здраво мыслить. Перед глазами все плыло, а где-то в самом уголке сознания вызревало предчувствие близкой смерти. Спотыкаясь на каждом шагу, Везавий с тупым упорством продолжал идти вперед. Не выбирая дороги и не пытаясь сориентироваться, он шел, казалось, только для того, чтобы быстрее умереть, потеряв последние силы. И они таяли — эти силы, словно уходили от него, не надеясь больше на благоразумие хозяина. А когда солнце в очередной раз ушло за кромку горизонта и в лесу быстро начало темнеть — ноги Везавия подогнулись. Он упал в еще вязкую землю весеннего леса и лишь усилием воли удержал на весу голову и не закрыл глаза. И тогда Везавий увидел большого тощего волка, словно сама смерть прислала к нему своего вестника.

Разговор был не из приятных, но Маура сдержалась и не заплакала. В последнее время она сильно изменилась и ко многому привыкла. Теперь в ней не было той изнеженности, которую так упорно взращивали ее родители. Поневоле Мауре пришлось стать сильной и принять на себя ответственность за свои же решения. Но она не жаловалась на судьбу, отнюдь. Раньше ей и не понять было, как приятно самой распоряжаться своей жизнью. Когда никто не давит на тебя и некому давать отчет о собственных действиях. Взрослея и набираясь мудрости от окружающего мира, взбалмошная девчонка из богатой семьи как-то невзначай превратилась в прекрасную умную девушку, которую не пугали больше никакие трудности.

Вот и теперь… Хозяин пригрозил ей, что выгонит из дома, если она не заплатит за жилье. Это была уже не первая угроза, но теперь кажется — реальная. У Мауры в запасе имелось еще три дня. А затем ей опять — самой — придется принять решение. Грязные намеки хозяина на возможность иной оплаты ее не устраивали. Она подождет три дня, а потом тихо уйдет — так будет лучше. Еще есть время, чтобы подумать, куда пойти.

Маура вышла во двор и набрала большую охапку дров. Воздух уже был по-весеннему теплым, но в доме — после зимней экономии — чувствовалась сырость. У Мауры было еще три дня. За это время она возьмет от хозяина все сполна. Экономь — не экономь, а платить ей больше было нечем. Все, что оставил Эгей, кончилось еще зимой, и если бы не ее предприимчивость — она уже давно была бы на улице.

С такими мыслями и с полной охапкой дров Маура и вошла в свою комнату. Привыкшая ко всяким неожиданностям, она не удивилась, увидев сидящую на скамье девушку.

— Добрый вечер, — поздоровалась Маура и положила дрова к печи.

Девушка встала и как-то странно поклонилась.

— Вы Маура? — спросила она необычайным говором, переходя сразу к делу.

Не ответив на вопрос, Маура села на свое скромное жесткое ложе и внимательно осмотрела незваную гостью. Что-то в их начинающейся беседе сразу не завязалось, словно они говорили на разных языках. Да и в облике девушки было нечто необычайное. Это была даже не девушка, а скорее уверенная в себе, привыкшая ко всяким трудностям женщина. Мауре не удалось и приблизительно определить ее возраст. По благоухающему свежестью лицу и по тонкой длинной шее гостья выглядела едва ли не девчонкой, а вот жилистые крепкие руки подходили разве что для давно уже обремененной заботами матери. Весь облик посетительницы состоял из сплошных противоречий. Ее простенькое платье было прошито таким безупречным ровным швом, которого Маура не видела и на самых богатых, изысканных нарядах. А волшебной красоты пояс на талии гостьи… На нем красовался меч. Притом меч настолько легкий, что даже не оттягивал бедра. На поясе висели еще какие-то предметы, но Маура не смогла догадаться, для чего они. Общий образ незнакомки походил на образ сказочной феи-воительницы. И появилась она из ниоткуда. Маура прекрасно помнила, что никого не встретила во дворе. Незнакомка могла попасть к ней в комнату — на второй этаж — только по воздуху.