Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10 Страница 26

Было начало вечернего дня, квартал как раз вынырнул из тени Верхнего Мира; пробудившийся после двухчасового сна город казался невыразимо прекрасным. Желтая, оранжевая, алая листва одних деревьев резко контрастировала с бледно- и темно-зелеными листьями других. В небе сверкали гондолы воздушных кораблей, а на реке белели паруса кораблей океанских, доставлявших в город различные товары из самых отдаленных уголков империи.

Но Лейн, хоть и сидел за письменным столом у окна, ничего этого не замечал. Весь день, томимый неким предчувствием, он ощущал возбуждение и любопытство. Судя по всему, вот-вот должно было произойти что-то крайне важное.

— Помоги мне составить список гостей, — сказала Джесалла. — Как я могу готовиться к приему, если не знаю даже, сколько у нас будет народу.

Лейн поднял голову и посмотрел на жену.

— По-моему, до Конца Года времени еще предостаточно.

— Как сказать. Во всяком случае, насчет гостей…

— Скорее всего, можно рассчитывать на всех, кто у нас обычно бывает, кроме, разве что, Толлера.

— Вот и хорошо. — Джесалла состроила гримасу.

— Наконец-то праздник пройдет без споров и потасовок.

— Не забывай, что Толлер — мой брат, — миролюбиво возразил Лейн.

— Сводный брат.

— Я рад, что моя мать не дожила до того, чтобы услышать это замечание.

— Я не хотела обижать твою мать. Просто Толлер больше похож на солдата, чем на члена вашей семьи.

— Иногда случаются генетические неудачи.

— И потом, он даже не умеет читать.

— Мы это уже обсуждали, — терпеливо сказал Лейн. — Когда ты поближе узнаешь Толлера, увидишь, что он не глупее остальных и на самом деле читает вполне бегло. Быть может, он больше воин, чем ученый, но исследователь-практик из него вышел бы отменный. И потом, чем тебя раздражает Толлер? Между прочим, в нашем окружении на Зеленой Горе полным-полно индивидуалистов и оригиналов.

Джесалла подошла к окну и вдруг нахмурилась.

— Ты ждал магистра Гло?

— Нет.

— Увы. Он приехал. Я исчезаю.

Глядя вслед жене, Лейн подосадовал, что она никак не перестанет напоминать о происхождении Толлера. Эй фа Маракайн, его мать, умерла при родах, так что если она и согрешила, то расплатилась сполна. И вообще, сколько можно толковать об одном и том же?

Он посмотрел в окно. Магистр Гло как раз вышел из видавшего виды фаэтона, на котором всегда ездил по городу. Кучер, удерживая под уздцы двух синерогов, терпеливо выслушивал указания.

Вскоре магистр вошел в дом и появился в кабинете Лейна. Маракайн подал ему бокал с вином.

— Ты очень любезен, — сказал Гло и направился прямиком к ближайшему креслу. Хотя магистру шел всего-навсего пятый десяток, выглядел он гораздо старше: весь какой-то оплывший, обрюзгший, от зубов осталось лишь несколько бурых пеньков, которые выглядывали из-за нижней губы.

— Всегда рад видеть вас, магистр, — сказал Лейн, прикидывая, чем обязан посещению; впрочем, не стоит торопиться — Гло не будет долго ходить вокруг да около.

Магистр одним глотком наполовину осушил бокал.

— Взаимно, мой мальчик. У меня кое-что есть. Тебе понравится.

Он отставил вино, порылся в складках одежды, извлек листок бумаги и вручил Лейну. Посредине листка находилось круглое пятно.

— Дальний Мир. — Лейн узнал световой портрет единственной, не считая пары Мир — Верхний Мир, крупной планеты системы. — Изображения улучшаются.

— Да, но нам пока не удается сделать их стойкими. Этот экземпляр заметно выцвел с прошлой ночи. Видишь, полярные шанки. едва заметны. Жаль. — Гло забрал фотографию и принялся ее изучать, непрерывно качая головой. — Юный Энтет получил подтверждение угла наклона. Лейн, ты когда-нибудь пытался представить себе, на что была бы похожа жизнь на планете с наклонной осью вращения? Жаркое время года, с длинными днями и короткими ночами, и холодное время года, с короткими днями и длинными ночами…

В детстве Лейн частенько задумывался о том, есть ли жизнь на других планетах, и заходил в своих фантазиях очень и очень далеко, но, повзрослев, обнаружил, что математика предоставляет куда больший простор для воображения. Поэтому сейчас он слушал магистра, который весьма пространно излагал свои соображения о природных условиях Дальнего Мира, что называется, вполслуха.

Наконец Гло кончил объяснять и откинулся на спинку кресла.

— Ты ни за что не угадаешь, что случилось.

— От вас забеременела какая-нибудь особа женского пола?

— Попробуй еще раз.

— Вы забеременели от какой-нибудь особы женского пола?

— Ошибаешься, Лейн. Но шутки в сторону. Король и принц Чаккел, наш главный промышленник, проснулись и неожиданно обнаружили, что у нас кончается бракка. Король созывает заседание высшего совета.

— Никогда бы не подумал. Вы что, прямо из дворца?

— Э… нет. Я знал про заседание уже несколько дней, но тебя известить не мог, поскольку меня отправили в Сорку. Я вернулся как раз сегодня, утренним днем.

— Я на вашем месте устроил бы себе там лишний выходной.

— Там было не до отдыха, мой мальчик. — Гло вдруг помрачнел. — Наши солдаты и летчики утрачивают боевой дух. Ходят слухи, что находиться рядом с пострадавшими от птерты чрезвычайно опасно, и люди этим слухам верят.

— Не понял.

— Говорят, несколько рядовых заразились птертозом, пообщавшись с больными.

— Полная чушь, — сказал Лейн, делая очередной глоток.

— Вот именно. Ладно, вернемся к нашим заботам. — Гло встал и принялся расхаживать по кабинету. — Это заседание, мой мальчик, дает сословию ученых прекрасную возможность восстановить утраченный авторитет. Я хочу, чтобы ты подготовил графики, показывающие, сколько пикона и халвелла произведет Колкоррон в течение следующих пятидесяти лет. Вдобавок, нужно продемонстрировать, что по мере того как потребность в натуральных кристаллах будет уменьшаться, мы начнем высаживать все больше бракки, чтобы…

— Погодите, магистр, — перебил Лейн. — Я не уверен, что в ближайшие годы мы сумеем получить искусственный пикон хорошего качества. Тот, которым мы располагаем сегодня, мало на что годится, да и халвелл немногим лучше.

— Послушай, мой мальчик, окажи мне услугу — не заводи об этом речь на совете. Договорились?

— Хорошо. Знаете, магистр, я, конечно, рад, что заседание состоится, однако провести его следовало гораздо раньше. Вам ведь известно, что бракка достигает зрелости и вступает в фазу опыления за пятьдесят — шестьдесят лет. Было время, когда Колкоррон мог уравновесить производство и потребление, но даже тогда принцы ничего не желали слушать. В нынешнем положении требуются радикальные меры. Но вы представляете, как отреагирует тот же Леддравор на предложение приостановить производство оружия?