Фредерик Пол - За синим горизонтом событий (Хичи - 2) Страница 26

- Да, - согласился я, но не стал расспрашивать о них. Меня интересовало кое-что другое. - Альберт! Покажи корабли и станции, с которых ты получаешь информацию из космоса.

- Конечно, Робин. - Всклокоченные волосы и морщинистое приветливое лицо растаяли, и экран заполнился объемным изображением околосолнечного пространства. Девять планет. Полоска пыли - это пояс астероидов. И далеко за всем этим порошковая оболочка - облако Оорта. И примерно сорок светящихся точек. Изображение было дано в логарифмической шкале, иначе оно бы не вместилось, поскольку размеры планет и искусственных сооружений были значительно увеличены. Голос.

- Четыре зеленых корабля наши, Робин, - пояснил голос Альберта. Одиннадцать синих объектов - установки хичи: круглые только недавно обнаружены, зеленые огоньки в форме звезд - объекты, на которых побывали люди, на большинстве из них есть экипажи. Остальные корабли принадлежат другим коммерческим организациям или правительствам.

Я рассматривал голографическое изображение части нашей Галактики. Рядом с голубой звездой, обозначающей Пищевую фабрику, было не очень много зеленых огоньков.

- Альберт? Если бы мы направили другой корабль к фабрике, какой из них долетел бы туда быстрее?

Эйнштейн снова появился, но на этот раз в нижнем углу экрана. Он хмурился и покусывал мундштук трубки. Над его головой, возле Сатурна начал мигать золотой огонек.

- Это бразильский крейсер. Он только что покинул базу на Тритоне. Мог бы долететь за восемнадцать месяцев, - сказал Альберт. - Я показал только те корабли, которые входят в мою радиолокацию. Есть еще несколько, - по всему экрану возникли новые огоньки, - они могли бы долететь быстрее, если у них достаточно горючего и припасов. Но ни один не доберется быстрее, чем за год.

Я вздохнул.

- Убери это, Альберт. Мы столкнулись с чем-то неожиданным.

- С чем именно, Робин? - участливо спросил он. Эйнштейн снова заполнил собой экран и удобно сложил руки на животе.

- Этот кокон, кушетка с сетчатым пологом. Не знаю, как все это себе объяснить. Я не понимаю, как он функционирует. Для чего он служит, Альберт? Ты можешь высказать предположения?

- Конечно, Робин, - ответил он, оживленно кивая. - Мои лучшие версии имеют очень низкую вероятность, но это потому, что в уравнении слишком много неизвестных. Скажем так: допустим, вы - хичи, что-нибудь вроде антрополога, и вам надо последить за развитием цивилизации. Эволюция длится слишком долго, и вам недосуг все это время сидеть здесь. Вам хочется делать выборочные просмотры, скажем, через каждые несколько тысяч лет, что-то вроде контрольных срезов. Если у вас имеется такой кокон, вы можете посылать кого-нибудь на Пищевую фабрику один раз в несколько тысяч лет. Улегшись в кокон, исследователь мгновенно узнает, что происходит с подопытной цивилизацией. Это заняло бы какие-то минуты. - Раздумывая, Альберт немного помолчал и потом продолжил: - Далее я выскажу предположение, которое основывается на другом предположении. Я даже не стал бы вычислять его, вероятность слишком мала. Потом вы находите что-то интересное и тогда решаете заняться более глубоким исследованием. Вы можете даже пойти дальше и начать вмешиваться в развитие цивилизации, так сказать, вносить собственные коррективы. Внушать решения проблем, посредством того же внушения заставлять решать новые - нужные вам задачи. И так далее, и тому подобное. Кокон не только воспринимает, но и передает информацию, отсюда и приступы лихорадки. Предположим, он может передавать концепции. Мы знаем, что в истории человечества многие великие изобретения появлялись одновременно в нескольких странах и, по-видимому, независимо друг от друга. Не исключено, что это хичи внушили землянам с помощью кушетки.

Он сидел, попыхивал трубкой и улыбался мне, а я в это время думал о его словах.

Но сколько я ни думал, яснее не становилось. Страшнее - может быть. Но успокоиться мне было не на чем. Мир фундаментально изменился с тех пор, как первые астронавты открыли на Венере туннели хичи, и чем дальше продолжаются исследования, тем больше мир преображается. Заброшенный ребенок, играя чем-то таким, чего сам не понимал, на целых десять лет вверг человечество в приступы безумия. Если мы будем и дальше продолжать играть тем, чего не понимаем, что еще покажут нам хичи? Не говоря уже о тошнотворном предположении Альберта, что эти богоподобные существа шпионят за нами сотни тысяч лет и, может, время от времени бросают нам крошки со своего барского стола, чтобы посмотреть, как мы распорядимся тем или иным изобретением.

Я велел Альберту изложить мне все новости о том, что происходит на Пищевой фабрике, и пока он сообщал факты, вызвал Харриет. Она появилась в углу экрана, вопросительно взглянула на меня и получила заказ на обед. Альберт же продолжал говорить и демонстрировать кадры. Он получает сообщения круглосуточно и сейчас показывал мне отдельные сцены: юного космического робинзона Вэна, группу Хертеров-Холлов, закоулки фабрики. Проклятая махина продолжала упрямо двигаться по своему курсу. Оценки свидетельствовали, что она направляется к новому скоплению комет, в нескольких миллионах миль, и при нынешней скорости доберется туда через несколько месяцев.

- И что тогда? - спросил я. Альберт виновато пожал плечами.

- Предположительно, останется там, пока не переработает все содержащие CHON ингредиенты.

- Мы можем передвинуть ее?

- Неизвестно, Робин. Может быть. Кстати, у меня есть собственная теория об управлении нашими кораблями, которое практикуют хичи. Когда корабль достигает действующего артефакта - Пищевой фабрики, Врат или еще чего-нибудь, - открывается доступ к контролю, и корабль можно перепрограммировать на новый курс. Я считаю, что именно это произошло с миссис Патрицией Боувер. И тут, кстати, есть очевидные выводы.

Не люблю, когда компьютерная программа считает себя Умнее меня.

- Ты хочешь сказать," что по всей Галактике разбросаны застрявшие старатели с Врат, доступ к приборам у них открыт, но они просто не знают, как их настроить?

- Конечно, Робин, - одобрительно ответил он. - Может, с этим и связано загадочное явление - то, что Вэн Называет Мертвецами. Мы, кстати, получили некоторые их разговоры. Иногда ответы иррациональны, и, конечно, нам мешает то, что мы не можем участвовать в разговоре. Но похоже, что они являются... когда-то были обычными людьми.

- Ты хочешь сказать, что это не программы, а живые люди?

- Конечно, Робин. Хотя бы в том смысле, в каком запись голоса Энрико Карузо представляет некогда жившего неаполитанского тенора. Живы ли они сейчас, это вопрос определения, что такое жизнь. То же самое можно сказать... - пуф, пуф, пуф... - и обо мне.