Павел Данилов - Власть будущего (сборник) Страница 26

– «Гиппократ-4», – позвал оператор, – как прошла посадка?

– Лучше не бывает.

– Самолеты взлетели.

– Жду.

Фридрих сдвинулся лишь на пару сантиметров – ремни держали надежно. Компьютер самостоятельно переориентировал кровать дном к источнику гравитации. Аппаратура работала исправно, и Игорь направился в грузовой отсек.

Все вертикальное стало горизонтальным. Врач двигался по скобам лестницы, словно по перекладинам мостика на детской площадке.

Лекарство пережило полет и надежно удерживалось ремнями. Игорь открыл широкий разгрузочный шлюз и вдохнул влажный воздух планеты Spes. Теперь, когда корабль лежал на боку, груз стал ближе к поверхности.

Через пятнадцать минут недалеко от корабля приземлились шесть самолетов, из которых выбежало человек двадцать и выехало полдюжины погрузчиков.

Машины приставили к кораблю раскладной трап, и Игорь спустился на планету.

– Здравствуйте, – поздоровался один из пилотов. – Я руковожу операцией.

– Мы бесконечно рады, что вы смогли добраться до нас, – сказал его помощник, держась рукой за темя.

– Я тоже, – скупо ответил Игорь. – В госпитале находится капитан. Пускай четверо перенесут его в самолет – его нужно доставить в вашу больницу. Остальные могут начинать разгрузку. Только очень аккуратно, лекарство висит на ремнях.

Через час три самолета разлетелись по городам, неся на своих крыльях половину лекарства. Пока люди продолжали разгрузку «Гиппократа-4», Игорь устроил конференцсвязь со всеми больницами планеты – в трех городах их набралось не так уж и много.

– Даю последнюю инструкцию. Вы всё знаете, но хочу повторить, – произнес Игорь. – Взрослым колоть полную ампулу, детям до десяти лет – три миллилитра. И еще. Лекарство действует как сильное снотворное, потому не пугайтесь, что все пациенты будут засыпать почти мгновенно. Есть вопросы?

– А как насчет себя? – спросил один из врачей.

– Оставьте последнюю ампулу себе, – ответил Игорь. – Обслужите больных, введите лекарство себе и просыпайтесь на здоровой планете.

Послышалось несколько смешков.

– Все?

Динамик молчал.

– Тогда за работу.

Четыреста человек по всей планете взяли чемоданчик с тысячей ампул и рюкзак с многоразовыми шприцами, дезинфекторами и иглами. Одним из них был Игорь.

Первый симптом болезни, который мог продолжаться от нескольких часов до трех дней – это сильная боль в районе темени. Затем человек падал и несколько дней смотрел остекленевшими глазами в бесконечную даль, даже если перед ним была стена. Метаболизм замедлялся, словно больной погружался в анабиоз. Потом человек умирал.

Половина людей еще передвигались по дому, держась рукой за темечко. Остальные лежали на кроватях и смотрели в потолок глазами, полными мудрости и понимания.

Двери во всех домах были открыты. Лишь к одной семье Игорю пришлось пробираться через окно – все четверо лежали на полу и не могли пошевелиться.

Обход своего района Игорь закончил только к вечеру. Врач валился с ног от усталости, а боль в темени явно говорила о том, что он тоже заразился.

В последнем доме оказалась семья из трех человек: мама, папа и шестилетний ребенок. В чемодане – три ампулы. Отец еще пытался шевелиться, мать и сын лежали неподвижно и смотрели в бесконечность.

Игорь ввел взрослым по полной ампуле и достал последнюю. Врач видел, что малышу осталось жить считанные часы. Сердце билось не чаще двадцати раз в минуту.

Игорь вколол ребенку положенные три кубика, а себе – оставшиеся два. Хотя догадывался, что они его не спасут, а лишь замедлят развитие болезни.

Врач высшей категории победил пиратов и долетел до системы в шестнадцати парсеках от дома, спас капитана и почти полмиллиона человек. Осталось только вернуться к Сьюзан. Уверенность, что он возвратится, не покинула Игоря даже когда он упал рядом с детской кроваткой и забылся бредовым сном.

Игорь летел сквозь космос. Без корабля, без скафандра. Он сидел за столом с госпожой Бесконечностью и ее подругой Смертью. Затем Бесконечность заиграла на фортепиано симфонию, а Смерть закружила в дьявольском танце. В какой-то миг, когда Игорь готов был присоединиться к ним, рядом появилась фигура в белых одеяниях, сверкающая светом всех звезд Вселенной. Бесконечность сыграла фальшивую ноту, и Смерть растворилась, словно дым под порывом ветра.

Игорю показалось, что он не проспал и получаса. Над ним стояла Сьюзан. Жена улыбалась, хотя глаза покраснели от слез.

– Сьюзан …

– Помолчи, любимый, ты еще слаб.

– Я скучал.

– Я горжусь тобой, – сказала она спустя минуту. – Ты один спас целую планету.

– Ее спасли тысячи людей, – возразил Игорь. – Те, кто создал лекарство, построил корабль…

– Не уменьшай своих заслуг, – засмеялась Сьюзан. – Если б не ты, их работа стала бы космическим мусором.

– Это сделала ты, – не согласился Игорь. – Я все время думал о тебе, мечтал к тебе вернуться.

Сьюзан покачала головой и с теплой улыбкой ответила:

– Значит, это сделала любовь.

Охотник за пузырями

– Молодые люди, можно забрать бутылочки? – спросил Иван, одетый в строгие потертые брюки и, несмотря на теплую погоду, плотную олимпийку. На ногах красовались старые белые кроссовки.

На мгновение шумная компания затихла. Три парня тупо уставились на кучу темно-зеленых бутылок, припорошенных пустыми пачками из-под сухариков, чипсов, фисташек.

– Да бери, – буркнул один из отдыхающих.

Второй, не найдя что добавить, глотнул из бутылки. Третий, сделав большую затяжку и отбросив окурок щелчком, медленно проговорил:

– Дед, а тебе не западло вот так корячиться? На че тебе деньги?

Иван, нагнувшийся и уже пронзенный болью в пояснице, выпрямился. В молодости худощавый старик был роста немалого, но возраст сделал свое. Дед поставил большую болоньевую сумку на захарканную землю и поправил лямки светло-зеленого походного рюкзака, откуда донесся характерный звон.

– А что мне? – хрипло проговорил Иван, прищурив тусклые серые глаза, – с голоду помереть?

– В молодости надо было чего-то добиваться, – наставительно заявил парень.

Дед обомлел от такой наглости, но внешне сохранил спокойствие.

– В молодости я был таким как ты, – сказал Иван, засовывая в рот, зияющий дырами недостающих зубов, сигарету без фильтра, – язвительным и знающим жизнь.

– Я бутылки собирать не буду, – поморщившись, презрительно заявил парень.

Старик пожевал губами, отчего сигарета метнулась вверх-вниз.

– Я тоже так думал, глядя на нищих. У меня было много друзей, мы разговаривали о жизни, ее смысле, перспективах.