Остров для особенных (сборник) - Хельга Лайс Страница 27

зациклен на том, что мы натворили с Анной. Нам было по 15 лет, а мы ещё даже школу не окончили, и совершенно не имеем средств к существованию как возможная семья. На почве мысленных усилий и нарастания тревожности меня начало раздражать буквально все. Некогда здешние друзья снова стали напрягать меня со своими «особенностями»; их родители казались слишком суетливыми, Анна меня избегала. И вообще я начинал испытывать злость на весь городок, в котором совершенно ничего не происходит! Да черт побери, я даже не знаю, что происходит в мире, и с каждым днём информационный вакуум ощущался яснее. Судя по тому, что к нам не врывались со соседнего дома с проклятиями в мой адрес, то Анна ещё не рассказала своей матери о проблеме. Визиты всяких тёток и тренера тоже порядком подливали масла в огонь. Мне хотелось жить без этого надзора. И тренировки сборные сидели у меня в горле. Но нет, показывайся всем и вся в любом случае, словно я самая важная персона. Один раз я имел смелость послать к черту тренера, за что был схвачен за руку сзади. От боли у меня потемнело в глазах. – Больше не разговаривай со мной в таком тоне, понял? – процедил он, причиняя мне все сильнее боль. Мне пришлось ответить так, как он этого требовал. И впредь если я высказывал своё раздражение, то так, чтобы он не видел и не слышал. В конце концов, видно, что это его работа. В общем, я совершенно охладел к городку. Здесь на меня давило чувство ответственности, которую надо принять даже вопреки нежеланию. Но для того, чтобы свалить отсюда, надо поговорить с матерью, а возможно ли подобное, если не рассказывать о моих тайнах, давящие всем своим весом. Я засыпал в панике, и с ней же и просыпался. Сидя на кровати перед сном, я подумал о том, чтобы воспользоваться старым добрым способом, то есть написать письмо Анне. Ведь нам рано или поздно надо разобраться как быть дальше. «Анна, прошу тебя прочесть это письмо! Если у тебя сложилось впечатление, что я отказываюсь от поиска решения наших проблем, то уверяю, это не так! Нам нельзя больше отмалчиваться и игнорировать друг друга. Мы здесь в замкнутом пространстве, и не можем не привлечь наших матерей. Не знаю, как ты, а я готов положить конец нашим тревогам. Пожалуйста, выйди завтра в десять часов утра, я буду ждать. Твой Макс» Написав послание, я тут же выскочил на улицу. Десяти вечера ещё не было, но никого не было. Класть письмо в ящик не стал, так как не было уверенности в том, что оно дойдёт прямо в руки получателя. Есть на свете необъяснимые вещи, и среди них – мой страх перед матерью Анны. Вдруг та раскроет моё письмо и прочтёт. Хотя я старался не писать прямо про возникшие проблемы, но подозрение мог вызвать. Пока я собирался с мыслями, на твоих глазах появился он в гордом одиночестве, пожимающий что-то в единственной руке. Вот и решение. Я был уверен, что мать Анны расположена отрицательно только по отношению ко мне. – Не поздновато ли к ним стучаться? – начал он отнекиваться, держа в руке запечатанную бумагу. – Это очень важно, её мать к тебе относится намного лучше, чем ко мне, по крайней мере, она не захлопнет перед твоим носом дверь. Скажешь, что надо кое-что вернуть, ну мне ли тебя учить. Пожалуйста. – Ладно, но обещать ничего не могу. Я ожидал Данилу у входа в собственный двор, потому что только так меня не видно со стороны дома Анны, что меньше всего было бы кстати. – Вручил, – вернувшись, в своей лаконичной манере бросил он, и не стал даже слушать благодарность в его адрес. Он отмахнулся и бегом ускакал к себе домой. Начиная с этой минуты, я пребывал в мощном эмоциональном хаосе, умножившимся, когда встал утром возле её дома. Десяти ещё не было, но я совершенно представлял себе в другом месте. Ровно в десять отворилась дверь, откуда вышла почему спокойная и даже беззаботная Анна. Но её лицо помрачнело, когда она заметила мою нервное топтание на месте. Какой-то момент ею владело колебание, и это никак не придавало мне спокойствия. – Чего хотел? – вот так начала она, сразу взяв быка за рога. – Поговорить о нас. – А чего говорить? Если ты переживаешь о том, беременна ли я, то спешу тебя успокоить, нет. И впервые за несколько дней свалилась гора с моих плеч! Подробности меня меньше всего интересовали в этот момент. – Да это же прекрасно! – Я хотел броситься к ней с объятиями, но она сделала пять шагов назад, выставив перед мною руку. Меня ошарашило её поведение. Вот уж с ней не соскучишься: общаться с Анной – все равно, чтобы ходить по минному полю. – Что происходит? – Я в тебе разочаровалась, когда ты стал меня обвинять в том, что это я тебя склонила к интимной близости. – Да я просто ляпнул, но на самом деле мои настоящие мысли противоположны тому, что ты вынужденна была услышать. Я растерялся. – Не верю твоим словам, у тебя видимо передок чешется, раз ты прискакал сюда с извинениями. Я обалдел от такого грубого заявлений! Но поскольку мне больше хотелось с ней помириться, то я пересилил себя: – Прости меня, я не хотел тебя обидеть, ну, пожалуйста! Я едва не падал на колени. Анна увидев, что я раскаиваюсь, бросилась ко мне с объятиями. Удовлетворённые тем, что наша ссора позади, мы направились к нашему любимому месту. Несмотря на примирение, которого я жаждал, меня не покидало чувство опустошённости. Я не мог взять в толк, что со мной происходит. Пресыщение? Тоска по дому? Отсутствие учебной рутины? Да ну, звучит как полный бред! Наверное, я слишком погрузился в себя, держа Анну за руку, но словно не замечая её. Потому что она сжала мою ладонь со всей силы. Я повернул к ней лицо. – Ты любишь меня? – этот вопрос поставил меня в тупик. Не знаю, что случилось, но мои чувства уже не радовали такой страстью и остротой, как прежде. Мне уже не хотелось часами смотреть на неё, как на известную картину какого-нибудь выдающегося художника. Её несносное поведение становилось все заметнее, чего стал старался не замечать. Анна психовала на ровном месте в любой момент. Складывается такое впечатление, что ей в руки попала какая-то книга на тему «Как привязать к себе мужчину», где дают вредные советы, вроде «веди себя