Марина и Сергей Дяченко - «Если», 2000 № 07 Страница 27

На этот раз в бой вступает заскучавший инспектор полиции с «говорящей фамилией» Ностранд. Расследуя загадочные убийства вместе с агентом ФБР Люси Хадсон, изучающей паранормальные явления, он попадает в XVI век, где героя поджидают члены «Шестого ордена», готовые устроить Апокалипсис в веке ХХ-м. Для этого нужна самая малость — уничтожить полсотни людей из тайного списка. Трудность лишь в том, что сделать это надо в определенное время, в момент сочетания светил… Посланцы Ордена добросовестно выполняют свою работу, пользуясь машиной времени, только главный «фигурант», Люси Хадсон, никак не дается в руки. Предупредить ее берется Майкл Ностранд, который оказывается Нострадамусом, забывшим свои предсказания — как в будущем забыли самого Ностранда.

Неплохие, в общем, актеры истово пытаются втиснуться в нелепый сюжет. Роб Эстес, например, вполне натурально потеет. Сначала ему сочувствуешь, полагая, что его прошибает пот от сверхчеловеческих усилий сыграть роль, но затем обнаруживаешь, что это всего лишь бубонная чума…

МАУС-АМЕРИКАНУС,

ИЛИ ВИДОВАЯ ПОЛИТКОРРЕКТНОСТЬ

На фильм Роба Минкоффа «Стюарт Литтл», приносящий компании «Columbia Pictures» немалые кассовые сборы со всей Америки и недавно появившийся на нашем видеорынке, решил откликнуться российский фантаст, большой поклонник мышей.

Не все ладно в дружном семействе Литтлов, чей маленький трехэтажный домишко притулился между двумя небоскребами вблизи Центрального парка в Нью-Йорке.

А ведь так хорошо все начиналось! Маленький сын Литтлов очень мечтал о младшем брате и вовсе был не против того, что брат окажется сводным. Как и положено преуспевающей и политкорректной американской семье, Литтлы отправились в приют и усыновили понравившегося ребенка.

Тут-то проблемы и начались. Сыну Литтлов вдруг не понравился внешний облик брата и его физические способности. Долгожданный родственник был воспринят в штыки! Настолько, что даже на торжественном семейном обеде, на глазах у тетушек и дедушек, не проникнувшийся еще духом политкорректности ребенок сказал ужасную вещь: «Да какой же он мне брат? Это же мышь!»

Ну да, мышь. И что с того? Не принято, конечно, усыновлять «представителей других биологических видов». Но в исключительных случаях… Ведь маленький Стюарт, пускай он и в самом деле мышь ростом в несколько дюймов и с хвостом, достоин всяческого уважения. Он носит кроссовки и джинсы своего размера, ловко орудует зубной щеткой, начищая маленькие острые зубки, пытается наладить взаимопонимание с агрессивным котом семейства, храбро борется за жизнь, попав в стиральную машину, выигрывает гонку через пруд на модели парусника…

Разумеется, к концу фильма все это понимает и родной ребенок Литтлов. Ему больше не нужен другой брат, только Стюарт! И даже пушистый персидский кот, весь фильм плетущий против мышонка гнусные интриги, проникается его добротой и гуманизмом… простите — мышизмом!

На самом деле, несмотря на всю иронию, «Стюарт Литтл» действительно хороший фильм. Его можно с полным основанием считать фантастикой — ну разве не фантастика совместное существование человеческой и мышиной цивилизации? Ведь никого в фильме не удивляют говорящие или останавливающие такси мыши. Одновременно «Стюарт Литтл» — удачная семейная комедия. Многие места по-настоящему смешны, многие — трогательны. Достойна всяческого восхищения компьютерная анимация — мышонок Стюарт выглядит абсолютно живым и реальным. Актеры — и взрослые, и дети — взаимодействуют со Стюартом столь убедительно, будто и в самом деле его видят.

То, что перед нами великолепный образчик семейного фильма, не меняет его сути. На самом деле — это фильм о политкорректности. Многократно осмеянной, неуклюжей, пытающейся найти преступления там, где их нет и не было. Замените мышонка Стюарта негритенком Стюартом — конфликт не изменится. Это по-прежнему будет фильм о том, как важно понять и принять того, кто не похож на тебя, о том, что сила и рост не главное для человека (да и для мыши тоже). Посмеявшись над всеми использованными в фильме догмами политкорректности, надо все-таки признать: нашей стране, ох, как не помешала бы хорошая порция взаимной терпимости! И раз уж наши режиссеры разучились снимать добрые комедии, а мастера спецэффектов не обладают голливудским финансированием, то зрителям обязательно стоит посмотреть «Стюарта Липла».

И еще. Вот уже долгое время меня терзали смутные подозрения. Почему все чаще и чаще в фантастических фильмах перед нами возникают образы разумных, симпатичных, обаятельных мышей? То выходит «Мышиная охота», то в «Бэйбе» распевает песенки мышиное трио… а вот и «Стюарт Литтл». Неужели с нами готовится войти в контакт цивилизация разумных мышей, через своих агентов формируя свой положительный образ? Увы, действительность прозаичнее. Просто мощности современных компьютеров пока позволяют создавать полноценные образы лишь чешуйчатых рептилий и маленьких пушистых мышей. Года через два-три забегают по экранам говорящие котята и щенята. А лет через десять мы будем гадать, кто из людей-актеров настоящий, а кто — созданный в компьютере.

ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ

«Зеленой милей» заключенные прозвали обычный коридор за цвет стен. Между тем многим суждено пройти по нему и не вернуться.

Действие фильма происходит в тюремном блоке смертников, а коридор ведет к месту исполнения приговора — комнате с электрическим стулом посередине…

Тюрьма часто становилась объектом пристального внимания кинематографистов как место для разыгрывания жизненных драм. Именно здесь, в оторванности от внешнего мира, где обостряются чувства и меняется поведение, можно обнаружить сильные характеры и драматические коллизии. К тому же на стыке жизни и смерти может случиться многое, в том числе и самое невероятное…

А без этого не обойтись — ведь фильм снят по роману признанного короля ужасов Стивена Кинга, одного из самых экранизируемых современных авторов. К его творчеству проявляли интерес как настоящие мэтры кинофантастики, так и скромные обладатели весьма средних талантов. Режиссера Фрэнка Дарабонта к последним причислить нельзя. Для него это уже не первый фильм, поставленный по произведениям знаменитого писателя.