Роланд Грин - Конан храбрый Страница 27

"Еще одна несоевременная шутка?"

"Позволь мне идти, черт бы тебя побрал!"

"Меня проклинало много мужчин и женщин, а я здоровее многих из них."

Потом он увидел, как слезы полились из ее глаз. Он отпустил ее и отвел лошадь на безопасное расстояние, пока она успокаивалась и сидела в тишине, трясясь и всхлипывая.

Наконец она оторвала руки от глаз, вздохнула и снова посмотрела на Конана.

"Конан, прости меня. Это была на самом деле жестокая шутка, но ты не мог знать на сколько. Меня изгнали из Боссонии. У меня нет дома, кроме того, куда Иллиана меня приведет. Иллиана ил кто-нибудь похуже.

"Так что , я обязана ей молчанием о ее секретах и возможно чуть больше. Скажи мне, мой Цимерийский друг. Что ты скажешь на шутку, что Старший Капитан Хадьяр оплачивался Лордом Хаумой?"

Конан почувствовал, как к его лицу прилила кровь. Раина показала на его кулак, поднавшийся сам собой.

"Ты понял. Я должна Иллиане столько же, сколько ты - Хадьяру. Давай следовать старому Боссонианскому совету - 'если ты не сожжешь мой стог сена, моя скотина не осквернит твой водоем'. Справедливо?"

Конан снова подвел лошадей и обнял Раину. "Справедливо."

В ущелье умерло последнее неистовое мычание. Исчезло последнее стадо. Даже Еремиус слышал только жадное глотание, звуки разрываемого мяса и ломаемых костей, это Трасформированные расчленяли тела. Время от времени он слышал рычание и визжание сопровождающее ссору из-за особо лакомого кусочка.

Он не боялся , что эти ссоры станут кровавыми. Трансформированные не были дисциплинированной армией, старшие находили способы поддерживать порядок. Иногда , Еремиус подозревал, что эти способы связаны с исчезновением одного или двух монстра. Потеря конечно, но не существенная.

Сегодня ничего подобного не случится. Трансформированные устроили пиршество. Они знали о предстоящем сегодня вечером еще большем пире сопровождаемый кромсаемой человеческой плотью и смакованием человеческого ужаса.

Капитан Насро подполз к шесту Еремиуса и упал на колени.

"Мастер, поток у подножия ущелья осквернен. Кровь и навоз сделали его непригодным для питья."

"Это совершенно не важно для Трансформированных. Или ты это забыл?"

"Я помню, Мастер." сглотнул он. Пот обильно покрыл его лицо. "Все же - вы - я также помню- , что наши люди, не Трансформированные нуждаются в чистой воде."

"Тогда пусть идут выше по течению и пьют там!" прорычал Еремиус. Сила его гнева подняла его посох с земли и повернуться к голове капитана. Посох приблизился столь близко , что мужчина вздрогнул. Палка слегка похлопала его по щекам.

"Подумай. Ты думаешь, я позволю твоим людям страдать от жажды? Я оставил тебе и им достаточно разума, чтобы найти пищу и воду. Используй его и оставь жменя в покое!"

Насро снова вздрогнул, поклонился и попятился назад.

Свободный ото всего кроме своих мыслей и шума питающихся Трансформированных Еремиус присел, положив посох поперек колен. Жаль, что он не мог надеяться , что Насро и все его люди не погибнут в ночном сражении против деревень. Вряд ли деревни окажет какое-то сопротивление.

Кроме того, он все ещже нуждался в Насро и его друзьях. Только когда у него будут оба Камня он сможет от них избавиться.

Тот день обещал многое. Как и другой, когда он сделает Трансформированных способными размножаться. Созданные и управляемые с помощью одного камня, они были бесплодны. Когда Еремиус будет дуржать обе Драгоценности, положение исправиться. Тогда он будет управлять постоянным племенем женщин, пригодных для трансформации и приносящих трансформированных.

Говорили, что дети полученные от трансформированных обеими камнями достигали окончательных размеров за год. Еремиус определенно мог убедиться в этом в самые кратчайшие сроки. Если бы это была правда, он бы получил еще один подарочек для своих врагов.

Конечно, с помощью Иллианы или хотя бы ее Драгоценности он мог убедиться в этом и вручить подарок еще десять лет назад! Эти мысли все меньше управляли его настроением вместе с приближением дня начала военных действий и победы. Но они глубоко засели в мозгах, вгрызаясь в них, как бешеная собака и зачерняя самый яркий день.

"Поток окрасился кровью!"

"Демоны наложили на него проклятье!"

"Кто навлек их гнев на нас?"

"Найдите его!"

Услышав последние слова , Бора бросился бежать. Он хотел достигнуть реки прежде, Чем толпа решит, что это его надо найти и превратится в банду, ищущую его.

Крики нарастали. Бора никогда не бегал с такой скоростью, разве, что от горных демонов. Он выскочил из деревни и врубился в толпу. Он был на берегу реки прежде, чем увидил как он приближается.

Он остановился, глядя в некогда прохладные и чистые, как глаза Кари, воды. Сейчас они имели дьявольский алый цвет воспаленных тканей. На поверхности плавали куски нечистот, ноздри Боры заполнила дьявольская вонь.

Селяне расступились вокруг него. Боялись они его или это было вызвано вонью? Он засмеялся, с трудом проглотив комок. Он боялся, что если он начнет сейчас смеятся ему трудно будет остановиться.

Задержав дыхание, он опусился на колени и подцепил кусок плавающего дерьма. Затем рассмеялся.

"Теперь мы знаем, что стало со стадом Перека!" прокричал он. "Скотина вероятно упала в ущелье выше по течению. Несчастный Перек."

"Как и для нас!" прокричал кто-то. "Нам всем хватит воды из колодца, пока поток опять станет чистым?"

"А что делать?" пожал плечами Бора.

Этот законный вопрос заставил некоторых согласно покачать головами. Другие нахмурились. "Что если скот умер - не естесственной смертью?" произнес один. Никто не смел сказать вслух слово "демоны", будто боясь тем самым позвать их. "Очистится ли вода снова?"

"Если - что-то против природы - приложило здесь свою руку, это покажет вода," заявил Бора. Ему пришлось глубоко вздохнуть, прежде, чем он смог следующие слова спокойным тоном. "Я войду в воду. Если я вернусь невредимый, нам нечего бояться, кроме тухлой скотины."

Эта речь вызвала бурю одобрительных и негодующих возгласов. Несколько поспорили и наконец между двумя противниками вспыхнула драка. Бора, не обращая внимания на окружающих, начал быстро стаскивать одежду, боясь растерять свое мужество.

Вода, как всегда прохладная, прошлась своими острыми голодными зубами от пальцев ног до груди. Погрузить свое лицо и гоову в эту воняющую воду он не мог.

Бора оставался в потоке пока не начали неметь конечности. Толпа напряженно застыла. Он еще немного постоял, пока не потерял ощущение рук и ног. Затем повернулся к берегу.

Сам он уже не мог подняться по склону и к нему на помощь поспешила дюжина селян. Другие принесли полотенца. Они окружили его и растирали, пока кожа не сменила цвет с синего на розовый, а зубы не перестали стучать.