Дмитрий Шашурин - Печорный день (сборник) Страница 27

Случилось же опять-таки обычное для зимней рыбалки происшествие — поклевка крупной рыбы, когда ее и ожидать забыл. Трясешь себе удочкой, чтобы сторожок маленько подрагивал, и одновременно поднимаешь мормышку от дна, потом кладешь ее обратно на дно и снова, с потрясыванием вверх, доводишь удочку до уровня плеча, глаз или выше — как когда. Трясешь и поднимаешь бессчетно. Вот тут-то и случается все как во сне: сторожок останавливается и медленно гнется, рука автоматически делает подсечку, и, только когда леска напрягается под тяжестью рыбы, начинаешь действовать. Сбрасываешь рукавицы, перехватываешь леску, потихоньку, упаси боже поторопиться, подтягиваешь рыбу вверх, упирается — немного отдаешь лески и опять вверх, вверх. Под самым льдом рыба ни за что не желает влезать в лунку, шарахается, снова туда, сюда! Проходит несколько минут, а то и десяток. Так случилось и у рыбачка. Сел на его мормышку к тому же килограммовый налим, что происходит уж совсем редко. Налим — рыба ночная, а тут среди дня, да протаскал рыбачок налима «на лифте» дольше чем десять минут, да на его призыв: багорик! У кого есть багорик? — кроме владельца багорика, примчались и другие соседи. На белом льду очень далеко видно, как сходятся темные фигуры к одному месту, к заветной лунке, и долго потом тянутся сюда любопытные со всего водоема.

Да пока все насытились зрелищем вытащенной рыбы и много раз повторенным рассказом рыбачка: «…А он давит… а я даю… а он… а я…» Хвать, бигудишки-то и нет. Выпала она, видно, из рукавицы, сброшенной в поспехе. Сначала рыбачок заподозрил любопытных — может, отфутболили ее в сторонку, потом догадался, что она втаяла в лед. И действительно, обнаружил рядом с тем местом, где лежала рукавица, кругленькую дырку во льду. Но и там уже бигудишки не было — тю-тю! Протопила она лед насквозь и опустилась на дно. Если б вывалилась бигудишка из рукавицы боком и не встала бы на попа, может быть, не успел протаять полуметровый лед, или хоть дырка получилась бы продолговатая.

Уж соседи начали его обрубать — сверлить вокруг лунки, а рыбачок все еще пребывает в раздвоении: то ли спасать бигудевину, то ли продолжать ловлю — вдруг клюнет еще один налим! Решил, конечно, спасать, ну и стал торопиться: не рассчитал, не подумал — пустил в кругленькую дырочку мормышку, чтобы зацепить этой мормышкой бигудинку, которая непременно находится под мини-лункой, и вытащить ее на лед. Чтобы ему догадаться — просверлить на этом месте нормальную лунку! Ведь раз начались неудачи — жди продолжения. И вроде мелькнула у рыбачка мысль, что надо бы лунку: ведь если бигудишка, когда зацепится, пойдет боком, не пройдет она в дырочку. Но уж трудно ему было остановить спешку, надеялся и бигудевинку спасти, и половить еще рыбки. Понадеялся, словом, на удачу. Вреднее же такой надежды на рыбалке ничего нет. Стучал, стучал рыбачок мормышкой по дну, но бигудишка не попадалась на крючок, вместо этого мормышку цапнул окунек или кто другой, а рыбачок его подсек — у опытного рыбака это происходит автоматически. Подсечь подсек, но что с ним теперь делать? Пытаться вытащить рыбу через узенькую дырку все равно что пытаться протащить сквозь замочную скважину батон хлеба. Надо окунька отпустить, и рыбачок отпустил леску. Обычно стоит нечаянно лишь чуть ослабить натяжение лески, как рыба сразу же соскакивает с крючка. Но тут, наоборот, как рыбачок ни старался ссадить окунька с мормышки, тот держался за нее крепко.

Конечно, найдись у кого-нибудь пешня, быстро расширил бы лунку. Да в середине зимы, на толстый лед ходят только с ледобурами. Начни сверлить вокруг лески ледобуром — сразу же перережешь. Рыбачку не хотелось терять ни лески, ни мормышки, ни, самое главное, призывать кого бы то ни было на помощь. Он продолжал свои попытки избавиться от окунишки, а окунишка, или кто там сидел на крючке другой, не отдавал мормышки. Хорошо еще, что вмешалась третья сторона — удочка в руке у рыбачка дернулась, щелкнула, обрываясь, леска — окунишку или кто там был вместе с мормышкой утащил хищник.

Обрыв! Только зимним рыболовам вполне понятно, что стоит за этим словом. Не зря, когда перечисляют они свои трофеи за день, как о главном улове упомянут: и один обрыв. Словно: и один осетр. Обрыв! Тут уж самый скрытный рыболов, который молчком вытащит и спрячет леща, не сказав никому ни слова, не утаит обрыва. Будто он охотился за ним все время, потраченное на рыбалку, вот наконец есть! Обрыв! На обрыв сбежится еще больше народа, чем к вытащенной рыбине, насверлят массу лунок, чтобы и им тоже досталось по обрыву.

Столь волнующее событие опять надолго отвлекло рыбачка от спасения бигудишки. Короткий же зимний день был на исходе. На берегах уже наступали сумерки, а на широком белом пространстве водоема держались лишь отблески заката.

В сумерках потери чувствуются острее. Пора уходить, а чего-то ждешь, держит какая-то неокончательность. Тут-то и вспомнились рыбачку законы термодинамики, старик, его обещания. Он постарался представить облик старика.

Последний сосед собрался, брякнул ящиком о ледобур, забрасывая их за спину, спросил:

— Остаешься на ночь?

— Ага! — буркнул рыбачок.

Хотя это одна из шуток зимних рыболовов относительно тех, кто засиживается на льду позже других, рыбачок и на самом деле чуть было не остался на ночь. С отчаяния стал прикидывать, как с рассветом выловить бигудиночку. Сидят же лещатники целую ночь над лунками в своих палатках. В том-то и дело, что в палатке, в которой горит керосинка или примус. Мороз там градусов на пятнадцать меньше, разве без палатки выдержишь утренник?

Сосед, погромыхивая ящиком о коловорот, поднимался к дороге. Решился и рыбачок покинуть свою лунку. Пустяк, полый цилиндрик из пластмассы с пупырышками — старался рыбачок думать с пренебрежением. Глубже шли другие мысли: и хорошо, что с пупырышками, хорошо, что старик не спилил пупырышки. За эти пупырышки легче будет зацепить бигудишку. Плюну я на нее, какая невидаль, — старался настроиться рыбачок на лихость. Сам же придумывал снаряд — весь из крючков-тройников наподобие браконьерского черта, которым таскают рыб из зимовальных омутов. Придумывал, под каким предлогом отпроситься завтра с работы. Нет! Не пустяк из пластмассы, а опровержение законов термодинамики.

Так и отпросился с работы: на три часа — выяснить насчет термодинамики. Причина показалась уважительной. Черта он изготовил с вечера, коловорот оставил в камере хранения на вокзале, чтобы не догадались на работе, какая такая термодинамика, если он будет отпрашиваться, а потом возьмет ледобур и выйдет.

К полудню рыбачок подходил к карьерам. Еще один поворот на лесной тропинке, и он увидит водоем, а на вчерашнем месте будет торчать палка, которую он воткнул в протаянную бигудишкой дырку. За ночь она должна вмерзнуть намертво, чернеет теперь одиноко на белом ковре — ночью был снегопад. Вот и водоем, но вместо одинокой палки — большая черная клякса — промоина, а кругом мокрые следы рыбацких галош и сами рыбаки.