Н. Тасин - Катастрофа. Том I Страница 27

Стефен энергично протестовал против этих мер.

— Господа! — говорил он горячо. — Да ведь это та же диктатура, только вместо одного диктатора у нас целых три.

— Называйте как хотите, — возражали ему коллеги, — но серьезность положения требует и серьезных мер. Если мы будем миндальничать, в Париже скоро начнет свирепствовать гражданская война со всеми ее ужасами и затормозит начатое нами дело. К тому же, все это не так страшно. Левое крыло парламента само ничего не имеет против его закрытия, центр тоже понимает целесообразность этой меры; одни только господчики из союза «Друзей порядка» на стены полезут, но с ними церемониться не приходится: их, собственно, давно уже следовало бы упрятать в тюрьму, точно так же, как и редакторов субсидируемых ими газет.

Стефен остался в меньшинстве и вынужден был подчиниться.

В тот же день, от имени Комитета обороны, выпущено было энергичное воззвание к населению. В нем категорически опровергались распространяемые по городу слухи относительно якобы предполагаемого кучкой привилегированных захвата подземного города.

«Это наглая клевета, пущенная в ход продажными негодяями! — говорилось в воззвании. — Подземный город воздвигается на средства народа и будет составлять его собственность. Члены правительства и высшие чины администрации спустятся в него последними. Никаких привилегий не будет. В интересах полной справедливости, город будет разбит на участки, причем вопрос о том, в каком порядке население этих участков будет переселяться в подземный город, решится жребием. Жеребьевка будет иметь место в здании министерства внутренних дел, под руководством особой комиссии, выбранной для этой цели самим населением. О дне жеребьевки и способе производства выборов население будет своевременно оповещено.

Граждане! — гласили заключительные строки воззвания. — Не слушайте клеветников. Переживаемый нами трагический момент требует крайнего напряжения всех сил, а это возможно только при полном единодушии в наших рядах. Тяжело работать в атмосфере недоверия и вечных подозрений. Верьте нам, помогайте нам по мере сил — и мы доведем начатое дело до конца. Не забывайте, что от успеха нашего опыта зависит спасение Парижа, Франции и, быть может, всего человечества».

Воззвание произвело благоприятное впечатление. В тот же день, в разных пунктах Парижа, были жестоко избиты некоторые осведомленные люди, которые пытались набросить тень на намерения правительства. Полиции стоило немалого труда вырвать их из рук рассвирепевшей толпы.

Несмотря на запрещение манифестаций, улицы Парижа в течение нескольких часов оглашались криками:

— Да здравствует Стефен!

— Да здравствует Комитет обороны!

— Долой союз «Друзей порядка»!

— Смерть клеветникам!

XVI

Несколько дней спустя, а именно 16 мая, произошли события, которые снова обострили положение и имели трагические последствия.

Солнце недавно только зашло. Невидимая рука стирала с небосклона багрянец и пурпур, которыми разукрасило его перед уходом на покой дневное светило. Потянуло вечерней прохладой. Небо с каждой минутой темнело, словно спешило спрятать к приходу ночи лучезарную улыбку, которой оно проводило солнце: хмурая ночь, такая строгая и серьезная, не любила улыбок, чересчур ярких красок и бликов, и с суровым презрением смахивала их концом своего черного плаща. На восточной стороне небосклона показались неясные контуры молодого месяца. Там и сям замигали, словно высланные вперед лазутчики, первые звездочки. Земля, с бешеной силой мчась по предначертанному ей пути, собиралась войти в длинный темный туннель и зажигала фонари, чтоб хоть немного осветить мрак его.

— Для зоотавров еще рано! — говорили парижане, глядя на небо.

Но крылатые чудовища на этот раз явились раньше обычного.

Еще не все звезды зажглись на небе, еще бледен был месяц, а их черные громады уже нависли, словно зловещие тучи, над городом. Подобно гигантским воздушным кораблям, они плавно реяли на высоте, медленно описывали круги и, казалось, высматривали добычу, прежде чем опуститься на землю.

Число их с каждой минутой становилось все больше. Казалось, что они покрывают все небо. Обыкновенно они появлялись небольшими группами, и только раза два их налетел сразу целый десяток. Но в эту роковую ночь парижане насчитали до сорока зоотавров.

Сорок зоотавров! Сорок чудовищ, каждое из которых могло бы превратить в развалины целый квартал, убить и искалечить тысячи людей, нагнать панику на целый город.

Сердца сжались в мучительном предчувствии. Люди в отчаянии ломали руки и, как безумные, метались из стороны в сторону. Женщины голосили, словно заранее оплакивая покойников, плакали испуганные общей тревогой дети, ревел охваченный темным предчувствием надвигающейся опасности домашний скот.

Вдруг с разных сторон раздались крики:

— В подземный город! Надо спасаться в подземный город!

Крики эти перекатывались из квартала в квартал, из улицы в улицу, росли, крепли, становились все настойчивее.

И со всех сторон тысячами бежали люди к спускам в подземелье. Бежали в одиночку и целыми семьями, старые и молодые, мужчины и женщины, часто с малыми детьми на руках. Задыхались от быстрого бега, спотыкались, падали, поднимались и еще быстрее бежали дальше, точно за каждым из них уже гнались зоотавры.

— Скорей! Скорей! В подземный город!

По мере приближения к спускам толпа росла, разбухала, превращалась в бурный, все сметающий на своем пути поток.

— Скорей! Скорей!

Бежали по телам упавших, безжалостно давя их насмерть ногами. С разгона разбивались в кровь о фонарные столбы, о стены домов, о киоски.

— Скорей! Скорей! Спасайся кто может!

Комитет обороны, узнав о повальном бегстве населения к подземному городу, пришел в ужас.

— Боже мой! Боже мой! — кричал, хватаясь за голову, Стефен. — Они все дело погубят!

— Надо остановить этих безумцев! Надо преградить им дорогу! — взволнованно настаивал Кресби Гаррисон.

Военным властям Парижа по телефону отдан был приказ тотчас же, не медля ни минуты, заградить всеми наличными воинскими силами доступы к подземному городу.

— Если толпа будет упорствовать, пустить в ход оружие!

— приказывал по телефону военный министр. — Будьте жестоки, беспощадны, если нужно! Осыпайте толпу смертоносным огнем, но не допускайте ее к подземному городу!

Комитет обороны бросился на улицу, чтоб лично руководить делом. Стефен и Гаррисон, без шляп, задыхаясь от быстрого бега, мчались вперед, как если б они собственными силами могли остановить бурно несущийся поток человеческий. На первом же перекрестке они столкнулись с огромной толпой, которая бежала, как испуганное ножом мясника стадо баранов.