Абрам Палей - Остров Таусена Страница 27

— Кипяток! — крикнул Гущин, подбежал и протянул руку.

— Не трогайте, — поспешил предупредить его Таусен. — Ошпаритесь!

— Ну и чудеса! — сказал Цветков. — Даровая горячая вода в Арктике!

— Ничего удивительного, — заметил Таусен, — это не такая редкость. Вспомните Исландию. Там и теперь двадцать шесть крупных действующих вулканов, среди них знаменитая Гекла, и множество всяких горячих источников и гейзеров. И землетрясения там очень часто бывают. В Антарктике, среди вечных льдов, также есть действующие вулканы.

— А здесь бывают землетрясения? — спросил Цветков.

— Нет.

— А вулканы есть?

— Тоже, к счастью, нет. Вообще здесь подземное тепло проявляется только в этом источнике. Судя по напору, с каким он вырывается, и по температуре воды, он, очевидно, бьет из большой глубины. Но ясно, что когда-то здесь действовали вулканические силы. Во многих местах почва состоит из базальта.

Встречается и окаменевший вулканический пепел. А пресный, да еще горячий источник — в самом деле большое для нас благо. Воды от дождя и снега нам вряд ли хватило бы.

— Но у этого озера, кажется, нет стока к морю? — спросил Гущин.

— Да, — подтвердил Таусен.

— Почему же оно не переполняется?

— Очевидно, вода фильтруется в почву через дно или где-нибудь есть подземный сток. Как видите, источник не только создал озеро, но и согревает его, а это привлекает птиц.

— А рыба есть? — спросил Цветков.

— Есть.

— Вы ее ловите?

— Нет, здесь почти не ловим. Оставляем для птиц. Нас море в избытке снабжает рыбой. Но пройдемте сюда.

Таусен повел гостей вдоль ручейков. Москвичи увидели, что это не ручейки, а каналы. Они растекались в разные стороны и напоминали речную дельту. Два крайних охватывали большое пространство, а другие пересекали его в разных направлениях и вливались в озеро.

У самого источника вода бурлила, пенилась, а дальше текла спокойно.

В низовьях дельты работала заступом женщина. Подойдя ближе, Цветков и Гущин узнали ее.

— Здравствуйте, Амалия! — сказал Гущин.

Она поняла, что ее приветствуют, и дружелюбно поклонилась, но тут же отрицательно покачала головой и, ткнув себя пальцем в грудь, сказала:

— Марта!

Гущин вопросительно посмотрел на Таусена. Цветков уже заметил ошибку приятеля:

— А верно, ты ошибся, Лева. Это другая женщина.

Гущин всмотрелся. Марта была моложе Амалии, живее, немного выше ростом.

Одета в такие же брюки и куртку, какие были на Таусене и его гостях. На голове у нее было что-то вроде шлема с загнутой назад верхушкой. Вид у женщины был утомленный. Она выпрямилась, опустила заступ и сказала несколько фраз Таусену. Он перевел:

— Она говорит, что рада видеть людей с Большой земли и что, наверное, наши люди вернутся сегодня поздно. Они будут рады поговорить с вами.

— А кто вернется и откуда? — спросил Гущин.

— Сегодня рано утром наша молодежь ушла в море на лов трески, — пояснил Таусен, — в это время года се здесь очень много.

Марта снова принялась энергично работать заступом.

— Чем же она занята? — спросил Цветков.

— Поправляет оросительные каналы. Ее обязанность — следить за ними, чтобы они не засорились.

— Как же они могут засориться, — удивился Цветков, — когда вода бьет тут же, прямо из скалы? Откуда с ней может быть ил?

— Ила в ней, конечно, нет, — сказал Таусен, — но в горячей воде источника — раствор кремнезема. Чем дальше от источника, тем температура воды ниже, и кремнезем осаждается. Он мог бы забить русла каналов, если бы их постоянно не очищали. Это работа трудная, но необходимая… А теперь я вам покажу орошенный участок. Обойдемте его кругом.

Каналы разделяли участок на три части. Одна из них была разбита на гряды.

— Да у вас тут огород! — улыбнулся Гущин.

— Да, — гордо сказал Таусен, — здесь мы выращиваем картофель, лук, репу, капусту, томаты и другие овощи. Как видите, гряды пустые. Сейчас осень, все убрано. Хранилища у нас хорошие. Овощей хватит на весь год. А вот тут — наше поле. Конечно, хлеб мы вручную и сеем, и убираем, и мелем. Амалия печет нам хлеб, иногда делает пироги.

— Да, поле невелико, — заметил Цветков.

— Правда, и нас мало. Впрочем, хлеба, как вы убедились, в обрез. Это в наших условиях самая трудоемкая культура, особенно, если принять во внимание обмолот зерна.

— Еще бы! — вставил Гущин и задумался.

Он вспомнил необозримые поля родной страны, по которым весной ходят многосильные тракторы, глубоко взрыхляя щедро удобренную землю, а в конце лета движутся неисчислимые мощные корабли степей — комбайны, убирая высокие колосистые хлеба…

— А вот здесь, — продолжал Таусен, подводя их к последнему участку, — наш стелющийся сад. (Еле поднимаясь над землей, тянулись длинные ветки, кое-где еще покрытые вялой листвой.) Еще недавно на этих ветвях вы могли бы видеть яблоки, груши и абрикосы, — объяснял Таусен. — Жаль, у нас фруктов мало: хватает только для детей, и то не на целый год. Здесь приходится культивировать такие деревья не только из-за холодов, но и потому, что постоянные ветры, часто очень сильные, сломали бы стволы молодых растений.

— Это ясно, — сказал Гущин, подумав о том, что Таусену приходится чуть не на каждом шагу с огромными усилиями добиваться уже достигнутого в широких масштабах в Советской стране. — А скажите, пожалуйста, — спросил он, — если сельскохозяйственные работы уже закончены, зачем прочищать каналы?

— Ну, это понятно, Лева, — сказал Цветков, — если их не прочищать, они до весны забьются кремнеземом и не будут годиться.

— Правильно, — подтвердил Таусен. — И потом цель этого орошения — вовсе не увлажнение почвы. У нас вполне достаточно осадков. Каналы проведены для согревания почвы, а многолетним растениям это нужно и зимой… Плохо то, — добавил он, — что все это приходится делать вручную. А рук у нас мало… И люди часто выбиваются из сил.

Короткий день сменился сумерками, когда гости закончили осмотр сельского хозяйства. Возвращаясь домой, они встретили Амалию. Видно, она была чем-то взволнована, когда заговорила с Таусеном.

— Она сказала, что люди уже вернулись с промысла, — перевел Таусен, — и очень просят вас побеседовать с ними сегодня же. Им хочется узнать все новости. А я думал, что они устали и, может быть, лучше встретимся с ними завтра. Но она уверяет, что они готовы слушать хоть сию минуту, если вы согласны.

Пока он говорил, Амалия посматривала на гостей и, улыбаясь, кивала головой.

— Конечно, согласны! — живо ответили москвичи.

Таусен что-то сказал Амалии: она быстро ушла.