Последний Иггдрасиль: Фантастические произведения - Янг Роберт Франклин Страница 28

Разумеется, я давно мертв, но — в реальном времени, а здесь, в безвременности вещи в себе, застрял на границе между жизнью и смертью. Кюран предполагал, что при повышенной частотности навязчивых снов их объект способен существовать и мыслить независимо от субъекта. Я — наглядное тому подтверждение.

Как меня убили?

Рассудок затуманивается. Период бодрствования затянулся, но совсем не спать в промежутках между видениями Шерил не получается. Меня отчаянно клонит в сон. Сопротивляюсь изо всех сил, но без толку. Сознание гаснет.

В тот день мы охотились. Да, верно: мы с Шерил охотились на оленя, вооруженные мелкокалиберными дробовиками. Закон по-прежнему запрещает ходить на оленя с винтовкой.

Было начало зимы. Точнее, конец ноября. Отчетливо вспоминаю это, вернувшись после очередной бессмысленной погони. Итак, конец ноября. Погода солнечная, повсюду лежит снег — идеальный день для охоты.

Мы идем по следам на снегу. Доходим до опушки. Чувствуем, олень где-то рядом. Замираем у кромки. Внезапно из леса появляется крупный самец. Мы вскидываем дробовики. Мой заряд попадает зверю в горло, но не убивает. Шерил стоит не шелохнувшись. Второй залп попадает оленю в голову и приканчивает на месте. У Шерил изо рта вырывается пар. Вижу собственное дыхание. Шерил не опускает дробовик.

— Проверь, вдруг он жив, — говорит она.

— И проверять нечего, — ворчу я, но все же иду к добыче.

Первый заряд бьет мне в плечо. Разворачиваюсь, кулем оседаю на снег и натыкаюсь на ее мертвый, невидящий взгляд.

— Нет, — затравленно шепчу я.

Шерил чуть вздрагивает. Дальше — ослепительная белизна. Провал.

Слава богу, я ей снова приснился!

С последнего раза прошло много времени. Нутром ощущаю долгие дни, недели. Я должен любой ценой выбраться из сна. Должен!

Может ли объект сна видеть сны? Есть ли шанс предстать во сне самим собой и вернуться в реальность?

До сих пор мне не снилось ничего. А вдруг?

Надо попытаться, иначе отсюда не выбраться.

Если удастся воплотить себя настоящего, наверняка сумею избежать смерти в светлой зоне. Просто не повернусь к Шерил спиной и не выйду на опушку.

В идеале, нужно воспроизвести момент встречи с оленем. Потом я дважды выстрелю, но останусь стоять. Шерил рядом, с дробовиком на плече. Скажу: «Проверь, вдруг он жив». Она отвернется и получит заряд картечи в затылок.

Несчастный случай на охоте. Сработало с ней, сработает и со мной.

Сосредотачиваюсь и пытаюсь заснуть. Мысленно представляю опушку. Представляю, как из-за деревьев появляется самец. Представляю Шерил, стоящую рядом. Нас двое. Опушка. Олень.

Свершилось! Замечаю деревья!

Пока не видно ни Шерил, ни опушки, но это только начало.

Она не грезила обо мне слишком долго. Сознанием ощущаю неприятную скованность. Главное, мне снились деревья. Толстый ковер из листьев на земле. Я почти у цели! Собираюсь с силами и погружаюсь в сон. Мы с Шерил на опушке. Вот-вот появится олень. Решающий миг настал!

Землю покрывает толстый ковер из листьев. Глубоко увязаю в жухлой листве. Кругом высятся деревья. Бросаю взгляд влево. Шерил нет. Только лес.

Впереди поляна. Нет, что-то не так. Я должен стоять с краю, с женой. Озираюсь по сторонам, причем не поворачивая головы. Странно. Втягиваю носом воздух и пробираюсь на опушку. Наконец замечаю Шерил… и себя. Мой же дробовик держит меня на прицеле. Пытаюсь крикнуть «нет!», но не могу выдавить ни звука. Тишину нарушает выстрел. В горле вспыхивает мучительная боль. Я падаю. Дуло дробовика по-прежнему смотрит на меня. Снова пытаюсь закричать, но голоса нет. Перед смертью вдруг понимаю, что отсек от себя темную зону, но не одну, а вместе со светлой.

КУКЛЫ НА НИТКАХ

Едва Хокинс заметил флотилию кусов, как угодил в межпространственный разлом (по крайней мере, так подсказало чутье), и в следующий миг его разведывательный челнок самопроизвольно приземлился на песчаную поверхность странного мира, озаряемого подобием земного солнца.

Мелькнула шальная мысль, будто разлом — это вражеские происки. А хотя нет. Кусам, при всей их технологической мощи, управлять пространством пока еще не под силу…

Хокинс прятался недалеко от противника, который дрейфовал на марсианской орбите, готовясь к налету на Землю. Благодаря отражающим экранам вражеская флотилия была невидима для радаров, попадая разве что в окуляры телескопов, да и то на относительно небольшой дистанции. Полгода назад судно, снабжавшее припасами колонию Н на звезде Бернарда, засекло кусов на входе в Солнечную систему и даже сумело сделать кое-какие мутные снимки. С тех пор за маршрутом чужаков неустанно следил специальный беспилотник. Разведчелнок стал первым, посланным земными ВМС. Хокинсу поручили наблюдать за флотилией противника и немедленно доложить на земной флагман, как только та выдвинется к Земле…

Хокинс попробовал запустить стартовый двигатель, чтобы поискать межпространственный разлом и вернуться на просторы космоса. Но рычаг запуска разломался у него в руках. Хокинс не поверил своим глазам. Сталь стала хрупкой, как пластмасса.

Позабыв, что, возможно, он — в тысяче световых лет от Солнечной системы, Хокинс схватился за рацию, но обнаружил, что держит ее пластмассовый аналог.

Приборная панель претерпела те же метаморфозы.

Он стукнул по ней кулаком — звук получился глухой и гулкий, как от пустой бочки.

Постучал по переборке, по палубе — то же самое.

Надо ли понимать, что теперь весь челнок сделан из пластмассы?

На месте обзорного экрана зияло окно. А за ним — песок, песок, песок.

Как человек здравомыслящий, Хокинс попытался найти этому логическое объяснение.

Не так давно доктор с Земли выписал ему новое лекарство от болезни Аддисона. У лекарств часто бывают побочные эффекты, и новый препарат, видимо, не стал исключением. Прием таблеток вызвал галлюцинации.

У Хокинса отлегло от сердца. Уж лучше пусть разлом и пластмассовый челнок ему мерещатся, нежели существуют в реальности. В любой момент иллюзия развеется, и он окажется на борту своего надежного судна.

Надо только дождаться. Однако этот момент никак не наступал.

Ничего, еще наступит. А пока можно присмотреться к диковинному миру.

Хокинс шагнул в переходной шлюз и плотно прикрыл за собой дверь. Потянулся к скафандру — тот на вид остался нетронутым, — как вдруг заметил, что внешняя дверь стоит нараспашку, и понял, что легкие наполнены чужеродным воздухом, который, к слову, ничем не отличался от обычного.

Толкнув дверцу, Хокинс спустился по трапу на грунт. Гравитация была в точности как на родной планете, о чем он смутно догадывался с самого начала. Песок слепяще отблескивал на солнце, но глаза быстро привыкли к яркому свету. Корабль стоял в огромной песчаной впадине. Вокруг — ни намека на растительность. Похоже, здесь никогда ничего не росло.

Признаков разумной жизни тоже не было. Хотя кто знает. Хокинс машинально нащупал в набедренной кобуре ионный пистолет, но не успел перевести дух, как в голове мелькнуло: а вдруг оружие тоже превратилось в пластмассу? При ближайшем рассмотрении выяснилось, что нет.

Увязая в песке, он вскарабкался на ближайший склон. Судя по отсутствию тени, солнце стояло прямо над головой. Лучи приятно грели, не обжигая.

С вершины открылась новая впадина, неотличимая предыдущей. Вдали вырисовывалась крохотная гора причудливой формы. Отвесные скалы зубцами вырастали из основания приземистых, остроконечных холмов. Внезапно поднялся ветер. Порывистый, словно выдуваемый кузнечными мехами из горных недр.

Слева поблескивало озерцо, справа высилась крутая насыпь.

Нет смысла гадать, куда его занесло. Даже если планета и существует, то наверняка где-нибудь по ту сторону галактики.

В момент посадки Хокинс не заметил ничего, кроме бескрайней пустыни (озеро, и то проглядел), но, судя по всему, где-то здесь должна была быть растительность, иначе откуда взяться кислороду.