Джон Уиндем - Песчаные короли Страница 28

Итак, следите за газетой на протяжении следующей недели, и мы откроем вам то, что вы хотите знать!”

Френсис с чувством обманутого человека отложил газету в сторону: интересно, сколько еще статей выпустит “Радар”, прежде чем дойдет до сути?

Он развернул другую статью — немного скромнее, всего на две колонки. Она тоже открывалась контрастными фото, но меньшего формата, и изображали они лишь две пары лиц. Это были не те люди, что в предыдущем квартете из “Радара”….

На этот раз заголовок был такой: “Старости не будет!..” А ниже, сбоку — подпись: “Джеральд Марлин”. Статья начиналась так:

“Ни для кого не секрет, что некий салон красоты на Мейфере скорее согласится выплатить щедрую компенсацию за причиненный ущерб, чем раскрыть свою деятельность перед судом. Итак, честь высших сфер и на этот раз спасена.

Аллергия — неприятная вещь, она возникает внезапно и иногда очень болезненна. Поэтому наши симпатии должны быть на стороне леди, которой пришлось страдать физически, к тому же в одиночестве, без поддержки мужа, ибо неотложные дела еще год назад вызвали его в Южную Америку и не дали возможности в трудную минуту находиться возле жены, не говоря уж о том, чтобы вернуться навсегда. Однако она заслуживает не только наших симпатий, но и поздравлений: все это пошло ей на пользу.

Но аллергия поражает не только того, кто имеет к ней склонность; тот, кто довел до нее человека, тоже чувствует себя плохо, особенно, если это фирма со стойкой и солидной репутацией, которая помогает знатным дамам скрывать свой возраст, и, как об этом красноречиво свидетельствуют помещенные вверху фотографии, весьма успешно. Несчастные случаи, конечно, случаются везде, но в элегантных салонах стремятся, чтобы все, что там происходит, скрывалось под завесой тайны. С одной стороны, лучше не волновать щедрых клиентов, а с другой — все профессии имеют свои секреты, и было бы безумством публично признать, что источником немалых прибылей является не экзотический продукт из Аравии или какое-то другое редкостное вещество, а нечто совсем обычное, что растет буквально возле вашего порога….”

Френсис Саксовер, несколько устав от выспреннего стиля мистера Марлина, пропустил все, кроме последнего абзаца.

“Причину аллергии клиентка так и не узнала. Кажется несправедливым, что женщину оставили в состоянии постоянного беспокойства, ведь в любую минуту она может снова натолкнуться на вещество, которое вызовет аллергию, причем на этот раз болезнь может оказаться не такой уж легкой. И вот из сочувствия к страданиям этой женщины мы можем посоветовать ей: если уважаемой миссис придется побывать в бухте Голвей, пусть избегает купания там или, вернее, остерегается одного вида растущих там морских водорослей. Эта простая рекомендация полностью оправдает себя, если, конечно, не случится так, что и другие косметологи поддадутся искушению добывать свои богатства из еще какой-нибудь магической водоросли…”

После завтрака Френсис не пошел, как обычно, в свою лабораторию, а направился в кабинет. Положив руку на телефон, он минуту раздумывал и, решив, что Диана, очевидно, уже на работе, набрал номер. Он не ошибся.

— Спасибо за газетные вырезки, Диана, — сказал Френсис. — Если принять во внимание, что до сих пор еще никто не поинтересовался, почему у миссис Уилбери аллергия на грибы в результате лечения водорослями, то, по-видимому, все сделано чисто.

— А никто и не будет интересоваться, — ответила Диана. — Аллергия — слишком удивительное и загадочное явление, чтобы это вызвало какое-нибудь подозрение. Но я не согласна со словом “по-видимому”. Это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Все мои ненавистные конкуренты провели вчера целый день у телефонов, пытаясь разузнать чуть-чуть побольше. Мистеру Марлину предлагают целые состояния за подробности. Меня в приемной ждут представительницы почти всех женских газет, а девушка на коммутаторе говорит, что нам нужно купить попугая, который отвечал бы всем: “Никаких комментариев”. Мне известно, что есть запрос из министерства сельского хозяйства и рыболовства, имею ли я разрешение от министерства торговли на импорт морских водорослей из Ирландии.

— Интересно, — проговорил Френсис. — Вряд ли у них было время развернуть такую деятельность исходя только из сообщений воскресных газет. Наверное, об этом еще откуда-то узнали.

— Конечно, — согласилась Диана. — Еще неделю назад я постаралась, чтобы это под величайшим секретом дошло до ушей трех моих самых болтливых девушек. К этому времени слухи могли уже разойтись. Кажется, это будет весьма забавно.

— Послушайте, Диана, боюсь, что здесь я с вами не согласен. Но, думаю, лучше об этом не говорить, потому что я собираюсь сегодня в Лондон. Нам нужно встретиться. Вы согласны пообедать со мной? В восемь тридцать у Клериджа вам подойдет?

— Время — да, место — нет. Сейчас очень важно, чтобы ваше имя не связывали с моим. Я становлюсь заметной женщиной благодаря всему этому, а потому вам лучше не появляться там со мной. Я предлагаю встретиться в небольшом ресторане “Атониум” на Шарлотта-стрит. Вряд ли там нас кто-нибудь увидит.

— Я тоже так думаю — согласился Френсис. — Итак, “Атониум”, восемь тридцать.

— Отлично, — отозвалась Диана, — с нетерпением жду встречи после стольких лет. Мне так хочется с вами поговорить и многое объяснить. — Она помолчала и затем добавила: — Ваш голос… Это очень серьезно, Френсис?

— Да. Боюсь, что так, — ответил он.

— О, это ты? — спросил редактор. — Ты, кажется, весьма доволен собой?

— Конечно, — довольно улыбнулся Джеральд Марлин.

— Тут Уилкиз из “Радара” страшно ругался по телефону. Ты расстроил все его планы.

— Очень плохо, очень плохо, — бодро проговорил Джеральд.

— Что случилось?

— Как я уже тебе говорил, если учесть сумму, которую они заплатили этой Уилбери, там что-то было, чего они не хотели разглашать. И я не удивляюсь. Невероятно, но это заведение и в самом деле творит чудеса со своими клиентками. Во всяком случае, я разыскал девицу, невинную на вид, которая очень любит икру и шампанское, но торгуется, как барышник. Я подумал, что ресторанчик Квоглино — наиболее подходящее место, но когда мы туда зашли, я увидел молодую женщину, которая сидела в шезлонге и как-то испуганно посмотрела на мою спутницу, а потом сделала вид, что не замечает ее. Моя девица немного смешалась, и я спросил, в чем дело. Она объяснила мне, что та, другая, тоже из “Нефертити”. Как раз в это время к той подошел и поздоровался… Фредди Рамер из “Радара”, если хочешь знать. Я отвернулся, чтобы он не узнал меня. И когда они спокойненько отправились в зал, мы решили пообедать в другом месте.