Филип Дик - Лейтесь, слёзы... Страница 28

Соскользнув с табурета, Ясон со своим бокалом поплелся по бару, пока не оказался прямо перед Рут Рей. Естественно, он не ждал, что она его узнает. Тем не менее в свое время она уже раз выяснила, что ему не удержаться… так почему она не могла выяснить это снова? Лучшего оценщика сексуальной перспективы, чем Рут, просто не существовало.

— Привет, — сказал Ясон.

Подняв голову, Рут Рей с прищуром (очков-то на ней не было) стала его разглядывать.

— Привет, — пропитым голосом проскрежетала она. — Ты кто?

— Несколько лет назад мы встречались в Нью-Йорке, — ответил Ясон. — У меня была немая роль в эпизоде «Фантома Боллера», а ты, как я помню, отвечала за костюмы.

— В том эпизоде, — прохрипела Рут Рей, — где на Фантома Боллера нападают пираты-педерасты из другого временного периода. — Она рассмеялась затем улыбнулась Ясону. — Как тебя зовут? — спросила она, искусно покачивая выставленными напоказ буферами с проволочной поддержкой.

— Ясон Тавернер, — ответил Ясон.

— А мое имя ты помнишь?

— Еще бы, — сказал он. — Рут Рей.

— Теперь Рут Гомен, — прохрипела она. — Присаживайся. — Рут огляделась, но свободных табуретов поблизости не было. — Давай вон туда за столик. — Она сверхосторожно слезла с табурета и нетвердой походкой направилась в сторону вакантного столика; Ясон взял ее под руку и проводил. После нелегкой навигации ему удалось усадить Рут за столик, а самому сесть вплотную.

— Ты так классно выглядишь… — начал было Ясон, но Рут тут же его перебила.

— Я старуха, — проскрежетала она. — Мне тридцать девять.

— Подумаешь, старуха, — отозвался Ясон. — Мне сорок два.

— Для мужчины это самое то. Но не для женщины. — Рут близоруко уставилась на свой приподнятый бокал мартини. — Знаешь, чем занимается Боб? Боб Гомен? Разводит собак. Шумных, нахрапистых волкодавов с длинной шерстью. Потом они отправляются в рефрижератор. — Она мрачно отхлебнула мартини; затем лицо ее вдруг оживленно просияло. Повернувшись к Ясону, Рут сказала: — А ты не выглядишь на сорок два. Ты вообще классно выглядишь! Знаешь, о чем я подумала? Ты наверняка из Голливуда или с телевидения.

— Я бывал на ТВ, — осторожно сказал Ясон. — Изредка.

— Ну да, на шоу вроде «Фантома Боллера». — Рут кивнула. — А теперь давай начистоту. Ведь ни тебя, ни меня там не было.

— За это стоит выпить, — с радостной иронией отозвался Ясон, потягивая свой виски с медом. Кусочек масла уже растаял.

— Кажется, я тебя припоминаю, — сказала Рут Рей. — Ты, часом, не делал кое-какие проекты для одного дома на острове в Тихом океане? В тысяче миль от Австралии? Это был ты?

— Да, — соврал Ясон. — Это был я.

— И еще ты вел туда хлоппер «роллс-ройс».

— Ага, — подтвердил он. Это уже была сущая правда.

Тогда Рут Рей с улыбкой сказала:

— А знаешь, что я здесь делаю? Есть у тебя мысли на этот счет? Я пытаюсь познакомиться с Фредди Гидроцефалом. Я в него влюблена. — Рут испустила гортанный смешок, который Ясон помнил еще с прежних времен. — Я без конца шлю ему записочки «я тебя люблю». А он, причем на машинке, пишет мне в ответ: «Я не хочу себя связывать; у меня личные проблемы». — Она снова рассмеялась и добила свой мартини.

— Еще бокал? — предложил Ясон, поднимаясь.

— Нет. — Рут Рей помотала головой. — Мне больше нельзя. Вот было время… — Тут она осеклась, и на лице ее выразилась тревога. — Интересно, было у тебя что-то подобное? На вид вообще-то непохоже.

— А что такое?

Крутя в руке пустой бокал, Рут Рей объяснила:

— Я пила все время. Начиная с девяти утра. И знаешь что со мной из-за этого случилось? Я быстро постарела. Я выгляжу на все пятьдесят. Бухалово проклятое. Из-за алкоголя с тобой случается все то, чего ты больше всего боишься. По-моему, алкоголь — худший враг жизни. Согласен?

— Не совсем, — ответил Ясон. — По-моему, у жизни есть враги пострашней алкоголя.

— Да, наверное. Вроде исправительно-трудовых лагерей. А знаешь, ведь меня в прошлом году пытались в один из таких отослать. У меня тогда правда был жуткий период. Денег ни цента — Боба Гомена я тогда еще не встретила. И я работала в сберкассе. Однажды пришел депозит наличными — не то три, не то четыре пятидесятидолларовые купюры. — Она какое-то время размышляла. — Короче, я взяла их себе, а извещение и конверт от депозита бросила в бумагорезку. Но меня засекли. Планирование провокации.

— Ого, — сказал Ясон.

— Но понимаешь… у меня с боссом кое-что было. Полы хотели упаковать меня в исправительно-трудовой лагерь — тот, что в Джорджии, — где меня наверняка затравила бы всякая деревенщина. А босс меня защитил. До сих пор не знаю, как ему это удалось, но меня отпустили. Я в большом долгу перед этим человеком, и никогда уже с ним не увижусь. Ведь ты никогда не видишься с теми, кто на самом деле любит тебя и помогает; вечно общаешься с чужаками.

— Так я, по-твоему, чужак? — спросил Ясон. А про себя подумал: «Я ведь еще кое-что про тебя помню, Рут Рей». Рут всегда содержала дорогущую квартиру. Независимо от того, за кем была замужем; она всегда жила припеваючи.

Рут Рей вопросительно на него смотрела.

— Нет. Я считаю тебя другом.

— Спасибо. — Ясон взял ее суховатую руку и немного подержал у себя в ладонях. А отпустил в нужную секунду — ни раньше, ни позже.

Глава 9

Квартира Рут Рей поразила Ясона Тавернера своей роскошью. По его прикидке, эти апартаменты стоили ей никак не меньше четыреста долларов в день. Видно, у Боба Гомена с финансами все в порядке, подумал Ясон. Или было все в порядке.

— Совсем ни к чему было покупать эту поллитровку «Вата-69», — заметила Рут, снимая с Ясона пальто и относя его вместе со своим к самооткрывающемуся платяному шкафу. — У меня тут есть «Катти Сарк» и бурбон «Хайрем Уокер»…

Да, Рут много чему выучилась с тех пор, как Ясон последний раз с нею спал. Вот уж сущая правда. Обессиленный, он лежал нагишом на заполненном водой матрасе, потирая болезненную точку на переносице. Рут Рей — или, вернее, уже миссис Рут Гомен — сидела на ковровом полу, закуривая «Пэл Мэл». Какое-то время оба молчали; в комнате стояла мертвая тишина. И еще, понял Ясон, там чувствовалась та же, что и у него, опустошенность. Нет ли там какого-то закона термодинамики, подумалось ему, согласно которому тепло нельзя уничтожить, а можно только передать? Да, но ведь есть же еще энтропия.

Теперь я чувствую на себе всю тяжесть энтропии, решил Ясон. Я разрядил себя в вакуум и никогда не получу назад того, что отдал. Все уходит только в одну сторону. Да-да, подумал он, я в этом уверен. Наверняка это один из фундаментальных законов термодинамики.