Альфред Ван Вогт - Слэн Страница 28

С первого взгляда он заметил, что это была рубка управления. В ней стояли стулья, и панель со множеством сложных приборов, и еще большие, изогнутые, блестящие панели по обе стороны от нее. Виднелась еще одна открытая дверь, ведущая во второй отсек корабля. За какую-то секунду он вскочил внутрь и затащил паникующую старуху за собой. Затем он легко подскочил ко второй двери.

Джомми осторожно остановился на пороге и заглянул вовнутрь. Во втором помещении стояли такие же глубокие, удобные кресла, как и в первом. Но больше половины пространства было занято привязанными цепями упаковочными ящиками. Виднелись еще две двери. Одна, очевидно, вела в третий отсек  длинного корабля. Она была приоткрыта, и за ней тоже виднелись ящики и, смутно, еще одна дверь, ведущая в четвертый отсек. Но то, что он увидел в другой двери, заставило Джомми замереть на месте.

Дверь была позади стульев и вела наружу. Через нее в корабль лился свет из огромного зала снаружи и виднелись мужские фигуры. Он широко раскрыл свое сознание. Мгновенно он уловил нахлынувшие мысли многих людей, их было бесчисленное множество, они не были полностью укрыты щитом, и он воспринимал эти просочившиеся, угрожающие, настороженные обрывки мыслей, и ему казалось, что сотни слэнов без усиков снаружи чего-то ждали.

Он оборвал мысленный контакт и подбежал к приборной панели, которая занимала всю переднюю часть рубки управления. Сама панель была примерно ярд в ширину, два ярда в длину, и представляла собой множество светящихся лампочек и сверкающих рычажков на металлической подставке. Рычажков было больше десятка, до всех было легко дотянуться со стоявшего напротив стула.

По обеим сторонам приборной панели располагались большие, изогнутые, блестящие, похожие на металлические пластины, которые он уже видел. Их выпуклые поверхности светились мягким светом. Невозможно было разобраться в незнакомой системе управления за несколько секунд. Сжав губы, он сел на стул напротив панели, быстро, намеренно грубо, включил все переключатели и передвинул все рычажки в верхнее положение.

Раздался звук закрывающейся двери. Наступило чудесное ощущение легкости, потом стремительное, почти давящее чувство движения вперед и затем тихий, ритмичный, низкий рев, и тут же назначение больших выпуклых экранов стало понятным. На правом появилось изображение неба впереди. Джомми была видна земля и огни внизу, но корабль поднимался слишком круто вверх, и земля была видна лишь в искаженной нижней части экрана.

Но на левом экране было все великолепие освещенного города, такого огромного, что оставалось только удивляться, когда он проплывал внизу. Далеко в стороне он заметил ночное великолепие дворца.

Потом город исчез вдали. Осторожно он отключил механизмы, которые запустил, наблюдая за результатом каждого своего действия. В течение двух минут ему стало ясно предназначение панели и тех механизмов, которыми она управляла. Назначение четырех выключателей оставалось непонятным, но этим можно было заняться позже.

Он выровнял корабль, потому что не планировал выход в безвоздушное пространство. Это требовало близкого знакомства с каждым винтиком машины, а его целью было создать новую, безопасную базу для дальнейших действий. А потом, когда корабль понесет его, куда он захочет…

Его мысли унеслись вдаль. У него внезапно возникло странное ощущение силы. Многое нужно было сделать, но в конце концов он вырвался из клетки, достаточно взрослый и сильный, физически и умственно, чтобы жить безопасной, защищенной жизнью. Должны пройти годы, долгие годы, отделявшие его от зрелости. Нужно было овладеть наукой отца, научиться пользоваться ею. И прежде всего нужно было тщательно обдумать реальный план обнаружения истинных слэнов и сделать первые пробные шаги в этом направлении.

Мысль пропала, когда он внезапно вспомнил о Бабушке. Мысли старухи легонько стучались в его сознание все это время. Он знал, что она прошла в соседнюю комнату, и в его мозгу разворачивалась картина того, что она видела. И вдруг — так просто — картинка медленно исчезла, как будто она внезапно закрыла глаза.

Джомми Кросс выхватил пистолет и одновременно повернулся и отпрыгнул в сторону. В дверном проеме сверкнула вспышка огня, который пролетел как раз там, где только что была его голова. Пламя коснулось приборной панели и погасло. Высокая, взрослая женщина слэн без усиков, стоящая в дверном проеме, мгновенно навела ствол своего небольшого серебристого пистолета в его сторону. Все ее тело окаменело, когда она увидела, что за оружие направлено на нее. Долгое мгновение они не двигались. Глаза женщины засверкали.

— Ах ты — проклятая змея!

Несмотря на гнев, а может быть, из-за него, ее голос звенел, как золотой колокольчик, и внезапно Джомми Кросс почувствовал себя побежденным. Ее вид и ее голос внезапно пробудили мучительные воспоминания о матери, и он беспомощно понимал, что никогда не сможет убить такое прекрасное существо, так же как он не смог бы убить свою собственную мать. Несмотря на то, что он держал ее на прицеле своего могучего оружия, а она держала на прицеле его, он был полностью в ее власти. И то, что она выстрелила ему в спину, указывало на ее решимость, которая сверкала в блестящих серых глазах. Убийство! Сумасшедшая ненависть слэнов без усиков к истинным слэнам хотя Джомми Кросс и был напуган, рассматривал ее и все больше очаровывался. Она была сложена просто, изящно, но крепко. Она стояла, вскинув голову, насторожившись, наклонившись вперед и отставив ногу, как бегун, готовый к старту. Ее правая рука, в которой она держала пистолет, была тонкая, с изящными пропорциями, с красивым загаром, но в ней чувствовалась и сила. Левая рука была наполовину спрятана за спиной, как будто она быстро шла, свободно размахивая руками, а потом замерла на месте, с одной рукой, поднятой кверху, а другой — за спиной.

Она была одета в простой мундир, туго перетянутый в талии. Как гордо она наклонила голову с блестящими темно-каштановыми волосами, коротко подстриженными и завитыми. Ее лицо под каштановой короной волос несло выражение чувственной красоты, не слишком полные губы, тонкий, правильной формы нос, нежные щеки. Но в линиях ее лица неуловимо проглядывала властность, недюжинный ум. Ее кожа была мягкой и чистой, цвет лица — безукоризненным, а в глубине серых глаз сверкали искры.

Нет, он не мог стрелять; он не мог убить эту изысканно красивую женщину. Но все же — все же ему нужно было заставить ее поверить, что он сможет это сделать. Джомми стоял и изучал мысли на поверхности ее сознания, маленькие обрывки, которые мелькали в нем. Она не могла полностью скрыть их, ее защита отличалась той же неполнотой, которую он заметил у других слэнов без усиков, возникающей, возможно, из неспособности читать мысли и таким образом определить, что же на самом деле значила полная защита.