Юрий Петухов - Вторжение из ада Страница 28

– Встань! Очнись!

Иван ударил прикладом в жирную, омерзительную харю резидента. Скривился, будто коснулся рукой гадины.

Сван Дэйк пришел в себя почти сразу. Глазки налились кровью, ненавистью. Он уже понял, что пощады не будет. Он пытался встать.

Но Иван йе дал ему этого сделать, еще одним ударом он повалил борова. Потом захлестнул толстые ноги у самых лодыжек петлей, сделанной из микротроса карманной лебедки-подъемника, забросил конец наверх, за кронштейны верхних мониторов, вздернул борова, не включая движков, полтора центнера вонючего мяса и костей! Теперь мясистая рожа покачивалась в полуметре над черным поблескивающим полом.

– Получай, скотина!

Иван пнул ногой багровеющую, наливающуюся черной кровью морду. И снова опустился в жесткое кресло.

Через десять, самое большее, пятнадцать минут этого «инструктора» хватятся, сюда прибегут охранники, персонал. Надо управиться раньше. И надо управиться еще кое с кем. И потому разводить политесы некогда, не время!

– А теперь, гнида, когда ты в трезвом уме и доброй памяти, ты мне четко и ясно ответишь на каждый вопрос, понял? Отвечать быстро и коротко! Кто еще из ваших в Желтом шаре? Имена. Должности. Где они сейчас?!

– Пошел ты! – процедил боров. Его лицо было залито кровью и потом. Но он еще держался.

– Хорошо! – Иван вскинул лучемет, дал самый малый, вскользь.

Тройной комбикостюм из светло-голубого пластикона, обволакивающий жирное тело, начал темнеть, потекли первые горячие капельки, пластикой не был рассчитан на воздействие трехструктурной плазмы. Раскаленные струйки заливали грудь, шею, мясистые щеки.

И вот тут боров заверещал – пронзительно, мерзко, по-свинячьи. Иван даже подумал, не переборщил ли он.

Но из визга вдруг выделилось нечто не сразу уловимое, но членораздельное:

– Все-е ска-а-ажу-у-у…

– Быстрей!

– Гон Снакерс. Инструктор. Третий уровень, блок ХХ-2. Родер Гат. Инструктор. Третий уровень, блок «гамма», сектор 7. Мальга Рова. Советник. Там же. Булан Ольхов. Ведущий программы. Первый уровень… – он называл фамилию за фамилией.

Иван считал – десять, пятнадцать, восемнадцать. Восемнадцать посвященных! Восемнадцать агентов и резидентов, открыто работающих против России. А времени в обрез! Четверо чужие. Остальные свои, русские – гады!

предатели! подонки! Ладно, успеется, все успеется!

– Отпусти меня! Я лопну! Я не могу больше! – верещал боров.

Иван видел, что Свану Дэйку и впрямь несладко.

Один глаз уже вытек – не выдержал давления, из ушей сочилась кровь. Но он знал, на что шел. Прекрасно знал!

Ничего, потерпит еще немного.

– А теперь быстро называй резидентуру в Совете безопасности и в Правлении. Ну?!

– Не-ет! Не знаю! Я не посвящен… правда!

– Они там есть?!

– Есть! Есть! Они проводят все программы! Отпусти меня-я!!! Я больше не могу… – боров задыхался, терял сознание. Но Иван не давал ему отключиться, он усилием воли держал борова в сознании, это было и тяжело и противно, но так было надо. – В Правлении их много, две трети, самое меньшее две трети… Но я не знаю имен, не посвящен!!! Отпусти-и! Я хочу жить!!!

Леший! Ускользающий, подлый леший, внутри которого голый червь с прозрачной головкой и высвечивающимся мозгом. Это там, в Пристанище! Рон Дэйк! Воплощенный и почти бессмертный. Резидент Ай-Тантры.

Иван будто наяву видел его лицо – странное и страшное, уже почти нечеловеческое. Значит, они и там! Они внедряют своих резидентов повсюду… и имя им – легион!

Это непостижимо и невыносимо. Отряд «Сигма-11». Проект Визит Вежливости. Четвертый сектор Ай-Тантры находился в Лас-Римосе. Ну и что? Эти сектора разбросаны по всему свету. Надо бить в голову. Но уже поздно. АйТантра мелочь, поверхностная мелочь. Синклит! Антарктический город-дворец, уходящий на километры вглубь.

Центр? Одна из резиденций? Скорее всего, последнее.

Нет, надо делать дело… так, как решил. Другого пути не будет! Все пути-дорожки отрезаны! Они приперли его к стенке… и бросили, он им не страшен. И он сам припер себя к стенке! Так почему же Рон Дэйк, почему этот леший Пристанища хотел его убить? Подлинно воплощенному было бы сто раз наплевать на какую-то там земную букашку, на тлю смертную! Нет, значит, он, и воплотившись, продолжал работать на Ай-Тантру, на Синклит… и еще черт знает на кого. С ними надо иначе.

– Ну ладно. Хватит! – устало вымолвил Иван. – Пора тебе, гадина, возвращаться в свою обитель, домой, в преисподнюю. Прощай!

Приклад лучемета в каком-то неуловимо-изящном движении коснулся жирной спины висящего, хребет переломился – и боров обвис мешком, вывалившийся язык едва не доставал черного поблескивающего пола.

Уходить из шара, из его тройной оболочки, не повидав остальных работничков спецслужб Сообщества, Иван никак не мог. Н" сил оставалось мало. Он проглотил подряд три стимулятора, воспрял. Надо! Надо вывести эту нечисть! Даже зная, что любая шальная или пущенная именно в него пуля, любой сноп излучений, плазмы, сигма-энергий может стать для него завершающей точкой, нож, сеть-парализатор, умелый удар – только один, и нельзя рисковать! Но если не рисковать… тогда и браться за дело нечего, тогда… Нет! никаких тогда!

Еще полчаса он потратил на агентуру Синклита – Сван Дэйк не обманул, перед смертью мало кто обманывает. Иван доставал их по одному и, не тратя ни времени, ни слов, отправлял вдогонку жирному борову, которого Харон уже наверняка перевозил через унылую реку Стикс. Правда, дрогнула рука, когда добрался до Малый Ровы, все ж таки женщина… но заглянув поглубже в зеленые глаза стареющей блондинки, понял – таких стерв земля не должна носить, тем более, земля родимая, российская. Змеи подколодные! Гадины! Таких только в ад! только в преисподнюю! теперь уже не время следствий и судов! раньше надо было… Он сжег блондинку – она и не сообразила, что же происходит, как ее не стало, только распыленные в воздухе молекулы да атомы, которым уже не воссоединиться никогда в ее образ. Чище! Чище становится на родимой сторонушке. Иван почти физически ощущал это, хоть плачь от умиления. Но некогда!

Во всех сферах, на всех этажах и уровнях Желтого шара и примыкающих к нему помещений парила кошмарная суета. Такого переполоха здесь отродясь не видывали.

Ну и пусть. Иван знал, что если его не взяли сразу, то в этой дикой кутерьме его не возьмут никогда. Он победил.

Но он не будет ожидать лавров и венка победителя. Они даже не узнают, что на их "особо важном объекте малость пошуровал свой брат десантник, только классом повыше, но свой… они будут ругать его, будут проклинать за разрушения и смерти, и они, скорей всего, не узнают, что он их спас, что он остановил разрушительный для страны Проект, вывел под корень инструкторов-резидентов…