Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13 Страница 28

— Как? — Гамильтон Феликс резко выпрямился. — Как так?

— Это все, что мне известно, — подтвердил Смит. — Я только-только собрался сказать ему, чтобы он продолжал, как вдруг понял, что нахожусь уже не там. Комната была полна незнакомых людей — и это была другая комната. Я оказался теперь.

— По этому поводу стоит еще выпить, — заметил Гамильтон.

Они молча пропустили по стаканчику.

— Вся беда в том, — снова заговорил Смит, — что я совсем не понимаю этого мира. Я бизнесмен. Я и здесь хотел бы заняться бизнесом. Заметьте, я ничего против этого мира не имею; в этом времени вроде бы все о'кей, только я его не понимаю, И потому заняться бизнесом не могу. Черт возьми, все тут работает как-то не так. Все, чему меня учили в школе, все, чему я выучился на Уолл-стрит — совсем не похоже на то, как делается бизнес теперь.

— По-моему, нынешний бизнес не отличается от того, каким он был во все века — производство, продажа, покупка…

— И да и нет. Я финансист — но, черт возьми, финансы сегодня окоселые.

— Я готов допустить, что детали несколько усложнились, — возразил Гамильтон, — однако основные принципы достаточно очевидны. Вот что: скоро сюда придет мой друг, он — главный математик Министерства финансов. Вот он-то вам все и объяснит.

— Меня и так уже до смерти замучили консультациями, — решительно затряс головой Смит. — Нынешние специалисты на такой тарабарщине изъясняются…

— Ну ладно, — вздохнул Гамильтон. — Попробую взяться за эту проблему сам.

— Правда? Пожалуйста!

Гамильтон задумался. Одно дело было поддразнивать чересчур серьезного Монро-Альфу, проезжаясь по адресу его «денежной машины» — и совсем другое растолковывать роль финансов в экономике пришельцу с Арктура.

— Попробуем начать вот с чего, — проговорил он. — В основе всего лежат себестоимость и цена. Бизнесмен что-то производит. Это стоит денег — материалы, зарплата, строительство и так далее. Чтобы не прогореть, он должен эти затраты вернуть — за счет цены. Понимаете меня?

— Это очевидно.

— Прекрасно. Значит, наш с вами бизнесмен пустил в обращение некоторое количество денег — точно эквивалентное его затратам.

— Повторите еще раз.

— Э? Здесь же простое тождество. Деньги, которые он истратил, пустив в обращение, и составляют его затраты.

— А… а как насчет прибыли?

— Прибыль является частью его затрат. Не хотите же вы, чтобы он работал за так?

— Но прибыль — не затраты. Она… она прибыль.

— Будь по-вашему, — Гамильтон был несколько озадачен. — Затраты — это все, что вы называете затратами, плюс прибыль — должны равняться цене произведенного товара. Затраты и прибыль создают покупательную способность, чтобы приобрести продукт по эквивалентной им цене.

— Но… он же не покупает сам у себя!

— Одновременно он и потребитель. А значит, использует свою прибыль, чтобы заплатить за товар — как собственный, так и других производителей.

— Но ведь его продукт — его собственность.

— Теперь вы и меня запутали. Забудьте о том, что он может покупать и собственный товар. Предположим, он приобретает все необходимое у других бизнесменов. В конце концов, это то же самое. Давайте двигаться дальше. Производство автоматически запускает в обращение деньги — в количестве, необходимом, чтобы купить произведенный товар, не больше и не меньше. Но какая-то часть денег должна быть вложена в развитие производства. Существует также и надбавка к стоимости, с той же самой целью. Все это сокращает покупательную способность. И это сокращение компенсирует государство, выпуская новые деньги.

— Вот это меня и беспокоит, — заметил Смит. — Выпускать новые деньги — обязанность государства, но оно должно их чем-нибудь обеспечивать, например золотом или государственными облигациями.

— Но что же, Бог мой, должен представлять собой символ — кроме своего номинального участия в процессе?

— Вы говорите так, словно деньги — простая абстракция.

— А что же еще?

Смит ответил не сразу. Две несхожих, по-разному ориентированных концепции столкнулись — и завели собеседников в тупик. Наконец «человек из прошлого» заговорил вновь, зайдя с другой стороны:

— Получается, что правительство попросту отдает эти новые деньги. Но это же чистая благотворительность! Это деморализует. Человек должен зарабатывать то, что получает. Но даже если оставить этот аспект в стороне, все равно вы не можете таким образом управлять экономикой. Правительство не может только отдавать и не получать никакого дохода, ведь правительство — это то же самое, что и фирма.

— Почему? Между государственным управлением и бизнесом нет ничего общего. Они существуют для совершенно разных целей.

— Но это же нелогично! Это ведет к банкротству. Почитайте Адама Смита…

— А кто это? Ваш родственник?

— Нет, он… О Боже!..

— Прошу прощения?..

— Бесполезно, — обреченно проговорил Смит. — Мы говорим на разных языках.

— Боюсь, трудность действительно в этом. Полагаю, вам стоит обратиться к консультанту по семантике.

— Как бы то ни было, — заметил Смит стаканчиком позже, — я пришел к вам не для консультации по проблеме финансов. Меня привело другое.

— Что же?

— Видите ли, я уже понял, что финансистом здесь стать не смогу. Но я хочу работать — каким-нибудь способом делать деньги. Здесь все богаты — кроме меня.

— Богаты?

— По крайней мере, выглядят богатыми. Дорого одеты. Хорошо питаются. Черт возьми, здесь раздают пищу — это абсурдно!

— Но почему бы вам не жить на дивиденды? К чему беспокоиться о деньгах?

— Можно, конечно, но я хочу работать. Кругом полно возможностей для хорошего бизнесмена: меня с ума сводит, что я не могу за них ухватиться; как подступиться, не знаю. Но есть одна область, которую я хорошо знаю помимо финансов. И я надеюсь, что вы могли бы мне подсказать, как на этом заработать.

— Что же это?

— Футбол.

— Футбол?

— Именно. Мне сказали, что вы большой спец по играм. «Игорный магнат» — так они вас окрестили. — Гамильтон не прореагировал на такую оценку, и Смит продолжал: — А футбол — это игра. И если правильно за нее взяться, она должна принести деньги.

— Расскажите поподробнее.

Смит пустился в пространное описание, чертя по ходу дела диаграммы, объясняя, что такое нападение, защита, блок, передача. Он рассказывал о толпах болельщиков, о продаже билетов, о тотализаторе.