Николай Лукин - Судьба открытия Страница 28

Лисицын вычислил, что очень дешевые сахар и крахмал он сможет получить, если, кроме электрического тока, использует бесплатную энергию — энергию солнечных лучей. Скомбинирует солнечный свет с электричеством. К этому он приведет свой синтез в конечном результате. И здесь все правильно, он не ошибается: в дальнейшем, чтобы сделать пуд отличных пищевых продуктов, понадобится лишь пуда полтора угля!

С тех пор как в России схлынула волна восстаний, он почти вовсе перестал читать газеты. Неразвернутые, они складывались в стопку на полу. Было не до них; а изредка, когда голова ломилась от усталости, Лисицын брал наугад какой-нибудь том Пушкина или «Войну и мир».

Однажды, покупая в аптеке реактивы, он услышал разговор двух незнакомых. Долговязый, в оленьей шубе человек спросил другого, вошедшего с ним вместе:

— Сколько ему от роду лет?

— Покойнику-то? Говорят, семьдесят два, — ответил другой, стряхивая снег с шапки. И продолжал: — Знаете, двигались на Волково кладбище потоком. Шествие. По улицам траурный креп на каждом столбе. Мороз! А студенты прямо на могилу «Периодическую систему» возложили…

Лисицын вздрогнул.

— Кто умер? — вмешался он, едва не закричав.

Долговязый посмотрел с досадой и небрежно бросил:

— А вот, о котором в газетах… Дмитрий Иванович Менделеев.

…Вечером к Лисицыну зашел, чтобы получить квартирную плату, приказчик хозяина дома. Приказчик остался в передней, а Егор Егорыч заглянул в кабинет. Лисицын стоял перед портретом заросшего длинными волосами старика. Портрет раньше был в лаборатории; теперь оказался в кабинете — над письменным столом, на почетном месте.

Егор Егорыч доложил:

— Приказчик, ваше благородие…

Лисицын не расслышал или не заметил сказанного. Помолчав, кивнул на портрет:

— Умер Менделеев. Умер… А мне так хотелось показать ему свою работу!

Егор Егорыч попятился за дверь, замахал рукой приказчику — позже, мол, придешь, сейчас не время. Тот надел пальто и пошел в кухню, где ход на черную лестницу. Егор Егорыч с обеспокоенным видом вернулся к Лисицыну.

Случилось, что приказчик по дороге обронил перчатку. Не в передней ли? А когда, чтобы разыскать ее, он сделал несколько шагов назад, из-за закрытой двери до него донеслись голоса.

Эта квартира вообще вызывала к себе любопытство. Все тут странно. В окнах — видно с тротуара — даже днем блещут яркие огни. И неудивительно, что, услышав беседу о здешних секретах, приказчик задержался тихонько в передней, уши навострил.

Совсем поблизости прозвучал голос Егора Егорыча:

— Про сахар-то вы говорить изволили. А из чего — никак нет, не представляю!

— Ну, как же ты! — сказал Лисицын. — Не первый год со мной… А сахар — частное решение проблемы. Вот иди сюда, я объясню тебе попроще. Только не болтай об этом где-нибудь на стороне.

Наверно, они перешли в соседнюю комнату: голоса стали доноситься издалека. Однако же приказчик вник, о чем ведется речь. Будто непонятный квартирант, Лисицын, из простой воды и воздуха вырабатывает сахар, кажется, чай, хлеб и еще какие-то товары (плохо удалось расслышать — не рисовый крахмал ли часом?). Будто скоро он научит всех, и всякий сможет даром вырабатывать, чего и сколько кому надо.

Назавтра к Лисицыну явился сам владелец дома, отставной статский советник Бердников. Голова его, продолговатая и как бы проструганная посередине лысиной, покоилась на туловище со вздутым животом. Когда он входил в кабинет, тонкие ножки суетливо семенили. Взлохматив справа и слева остатки кудрей, он весь засиял елейной улыбкой:

— Ходят слухи, кудесник вы и маг, Владимир Михайлович! Я знал, вы жизнь проводите в науке, но достигнуть таких успехов… Вот люди говорят…

— Какие люди?

— Не скромничайте: сахар там и остальное… Я сам образованию не чужд, лицей окончил. Решился лично от души поздравить вас!

Изумляясь, Лисицын сказал: «Хм!» Сперва отмалчивался; домовладелец наседал с расспросами. Потом Лисицыну подумалось, что научная основа опытов должна остаться втайне, на нее никто не посягает, это главное; а самый факт, что он работает над синтезом, Бердникову уже так или иначе известен. И он нехотя подтвердил: да, кое-что в таком роде ему удается — пустяки пока, сегодня еще рано говорить о заводском процессе. «И все это, конечно, — между нами».

— Я понимаю, понимаю… Друг мой! — воскликнул Бердников. — Вы уж не забудьте, под чьим гостеприимным кровом довелось вам!..

К Лисицыну стали приходить совершенно незнакомые ему дельцы и коммерсанты. Он не поставил это в связь с визитом Бердникова: со времени визита миновало месяца два. Сначала пришел сахарозаводчик, с пышными усами и мелкими чертами лица, — не то Чукин, не то Чекин по фамилии.

Пока сахарозаводчик спрашивал, что такое синтез, Лисицын разговаривал с ним и даже показал образец синтетического сахара. А затем, когда Чикин вдруг стал предлагать денежные сделки, пришлось объяснить ему, что он не туда пришел, наконец оборвать его и выставить вон.

И началось: недели не пройдет — опять новый посетитель. Они были назойливы, мешали работать. Зондировали почву, нельзя ли поживиться возле необычного открытия. Лисицын слушал их скучая, втолковывал им, что их надежды бесполезны, и выпроваживал.

Единственное только удивительно: откуда они знают про его успехи в синтезе?…

…Весна в том году выдалась хорошая и ранняя. Солнышко грело почти по-летнему. Прилетели грачи. По вечерам лужи покрывались тонкой пленкой льда, она весело хрустела под ногами. А ночи были такие ясные, такие звездные, что каждому, кто в поздний час шел по улицам, хотелось хоть несколько минут поглядеть на небо.

Сидя за письменным столом, Лисицын чувствовал, как солнце пригревает спину. Он чинил карандаш. Отвлекся, поднял взгляд. В кабинет несмело постучался белокурый юноша в студенческой тужурке. Студент перешагнул через порог и, густо покраснев, назвал себя: естественник второго курса Григорий Зберовский.

— Я нарушил… то есть осмелился нарушить ваш покой, — сказал он, примостившись на краешек предложенного ему стула, от смущения ковыряя ногтем заплату на брюках. — Я… Идеи торжества человеческого разума… Вы, говорят, воспроизвели ассимиляцию…

Лисицын дружелюбно усмехнулся. Гладил бороду и как бы изучал студента. Помедлив, поднялся из-за стола.

— Идем, коллега, — пригласил он неожиданно, — лабораторию посмотрим.

Еще с утра все аппараты были приготовлены для опыта. Теперь, подумав, что мальчик не дельцам чета, он вдруг решил: включил ток, наскоро проделал опыт. Так, чтобы нагляднее вышел результат.