Дино Динаев - Киборги не умирают Страница 28

Впритык к ней застыл роскошный невероятно длинный лимузин с дипломатическими номерами, а на собранном в гармошку капоте лежал в неподвижности инопланетянин в типичной марсианской оранжевой накидке, расколотая голова которого заставляла заподозрить самое худшее.

Антон поднялся и захромал к машине. Он попытался нащупать шейный пульс пострадавшего, и в этот момент его ослепил пульсирующий свет полицейского грайвера.

Выбежавшие патрульные грубо выкрутили руки и, прислонив к разбитой машине, обыскали.

— Я не виновен, — прокричал Антон. — Я гражданин федерации человечества и требую, чтобы вы связались с консульством ЕФЗ.

— Ты находишься на территории, свободной от юриспруденции ЕФЗ. Так что согласно Галактическому закону судить тебя будут по местным законам-законам планеты Калвалл, ублюдок. Это самые суровые законы сектора, так что из тюрьмы ты выйдешь не скоро, если выйдешь вообще, — сказал сержант, а когда спецназовец попытался повернуться, так приложил ему дубинкой по затылку, что Антон ударился лицом о машину, и во рту у него сделалось солоно от крови. — Не поворачивайся, пока тебе не разрешат, змееныш.

Грайверов все прибывало. В окружении полицейских Антон увидел Анну. Когда ей указали на него, она лишь отрицательно покачала головой, после чего спокойно села в поджидавший ее серебристый "Виконт".

Роскошный грайвер медленно поплыл мимо оцепления, лицо у красотки было скучающее.

В одном Антон был уверен: его не хотели убить, ведь выброшенный на полной скорости в лоб встречной машине, он раскидал бы мозгами почище марсианина, тем более, и аварии-то не было, машину и труп смастерили после.

Его подставили. Кто-то очень хотел упрятать его за решетку, и это ему удалось.

И он подозревал кто.

12. КОСМИЧЕСКАЯ ТЮРЬМА «СУПЕРКЛЕТКА». СИСТЕМА КАЛВАЛЛА. ДВА ДНЯ СПУСТЯ

Антон оправил блестящий комбинезон заключенного, празднично переливающийся перламутром, и постучал в дверь с надписью "Федеральный маршал". Ему милостиво разрешили войти. Антон вошел и доложился:

— Осужденный номер тысяча девятьсот шестьдесят один по вашему высочайшему приказу прибыл.

Маршал сидел вместе со своим Преемником за широким бронированным столом, перегораживающим комнату надвое. Перед столом располагалось небольшое круглое возвышение с мощной кабельной разводкой.

Маршалом оказался по виду немощный старик. Непосвященный никогда бы не догадался, какой он есть зверь на самом деле, и как его боятся и заключенные и подчиненные, разницы между которыми, впрочем, он не делал. Был он совершенно лыс и сидел, посверкивая из-под выпуклых кишкообразных надбровных дуг узкими злобными глазками. Крючковатый нос нависал над столом, словно готовясь клюнуть.

Преемник, наоборот, казался совсем мальчишкой, неоперившимся птенцом. По идее, таким и должен быть Преемник.

— Встаньте в центр круга, — рявкнул маршал. — Сейчас вы услышите вопросы, на которые должны отвечать четко и честно. В противном случае, вы будете наказаны ударом тока двести вольт. Вам все ясно, осужденный?

Антон вначале кивнувший, был вынужден проорать ответ, так как за свой кивок был наказан, как и было обещано.

— По какой статье осуждены?

— За убийство марсианина приговорен к пожизненному заключению.

— Нет ничего хуже, чем убийство марсианина.

— Так точно.

— Расскажите коротко, чем вы занимались в разные периоды вашей жизни.

— Родился…

— Период несамостоятельной жизни можно опустить.

— Десять лет в спецназе, убит в битве при Альфе Скорпиона, с посмертной матрицы личность перемещена в киборга, — этой версии Антон придерживался на все протяжении следствия, надо сказать, недолгого.

Внезапно, его опять пронзил довольно болезненный удар тока.

— За что? — Удивился он.

— Вы сказали не всю правду, — пояснил маршал. — Время, проведенное в нашей космической тюрьме, тоже может и должно быть отнесено к важным периодам вашей жизни.

— Откровенно говоря, этот период я провел бы лучше в другом месте.

— Зря вы так говорите, — продолжал маршал без намека на интонацию, было заметно, что хоть Антон только что прибыл, он ему уже изрядно надоел.

Дурная слава о Суперклетке гремела по всей Галактике. Эта космическая тюрьма, вращающаяся последнюю тысячу лет по стационарной орбите вокруг Багрового Калвалла, насчитывала недобрую сотню горизонтов, тесно заставленных бараками с осужденными со всей Галактики. Все они отбывали различные сроки заключения, но еще никто не вышел из Суперклетки, отсидев положенный срок, даже центавры, живущие две тысячи лет.

— Суперклетка отвечает главному требованию, предъявляемому к тюрьме, — продолжал маршал. — В тюрьме должно сидеть тоскливо и тяжело, иначе это не тюрьма.

Согласны?

Антон с готовностью согласился.

— Вы проведете у нас остаток своей жизни. Судя по-всему, вы прожили довольно разнообразную жизнь. Этот период благополучно завершился. Все последующие годы будут самыми тоскливыми и нудными, вам даже пока трудно представить, какие это будут годы. Вы ощутите в полной мере всю никчемность вашей жизни. По существу, вы родились для того, чтобы сидеть в тюрьме.

"Типун тебе на язык", — подумал Антон.

— Я должен вас предупредить, — сказал маршал, словно угадав его мысли. — Из Суперклетки еще никто не сбегал за почти тысячелетнюю ее историю, хотя попытки были. Но все они завершились однозначно.

Старый маршал, не меняя выражения лица, издал хрюкающий звук, должно, изображающий смех. Преемник, глядя на него, попытался растянуть губы в улыбке.

Лучше бы он этого не делал, потому что это больше всего походило на оскал.

— У каждого осужденного есть другой путь, — продолжал тем временем маршал. — Если мы решим, что человек встал на путь исправления, мы можем назначить его своим Преемником. Соломон, представься.

Преемник привстал, отчего стало видно то, что ранее скрывал бронированный стол, а именно-толстая и крепкая пуповина, намертво соединяющая его с телом маршала.

Антон поморщился от охватившего его отвращения.

— Это не только форма поощрения. Если осужденный совершенно не поддается исправлению или предпринимает попытку к бегству, его так же превращают в Преемника, предварительно стерев всю его личность. У меня все. Можете идти, осужденный, и осмысливать свое незавидное положение. Времени теперь у вас достаточно.

— Ржавая железка идет! — эти выкрики сопровождали Антона до самого его прихода в барак.

Каменная башка! Чурбан! Металлолом! Чугунный лоб! Как его только не называли надзиратели, ведя в барак для киборгов.