Джордж Мартин - «Если», 1996 № 06 Страница 28

— Я вам не верю! — вякнул я.

Он улыбнулся. Не слишком тепло.

— Проверить легче легкого. Поторчи там пять минут.

Я занес кулак, и старшина торопливо отскочил. Свинобразьи иглы угрожающе нацелились в мою сторону. Ну уж нет! Я поднял палец в древнем, как само время, межгалактическом жесте, повернулся и вышел следом за моими товарищами. Сзади приглушенно лязгнуло, скрежетнули засовы. Впереди лежало будущее. Со всеми своими сюрпризами.

Шатаясь от слабости, мы помогли друг другу взгромоздить рюкзаки на спины. Снова заскрежетало и залязгало, раздался гул моторов — начали отворяться наружные ворота.

Сами того не замечая, мы встали плечом к плечу и повернулись лицом к неизвестности.

Глава 7

В отворяющиеся ворота вместе с ветром влетел шум ливня. Добро пожаловать на солнечную, праздничную Лайокукаю. Ворота приоткрылись шире, и нашим глазам явилось не слишком воодушевляющее зрелище — снаружи нас поджидала группа субъектов самого что ни на есть жуткого облика. Одежда поражала разнообразием, словно благотворительные пожертвования для них собирали по всей Галактике. Но, по меньшей мере, две черты объединяли всех. Во-первых, каждый был вооружен либо мечом, либо топором, либо палицей. А во-вторых, они выглядели очень сердитыми. Что ж, примерно этого я и ожидал, а потому раздавил зубами старт-капсулу. Не питая иллюзий насчет последствий принудлечения, я держал эту штучку в кулаке — на всякий пожарный.

На меня нахлынула волна энергии, забил гейзер силы; смесь мощных стимуляторов, анальгетиков и тому подобной химии вышвырнула из тела усталость и дрожь. Я могуч! МОГУЧ! МОГУЧ! По совету Тремэрна я двинулся вперед на цыпочках, раздувая при этом ноздри.

Помахивая кустарным, но вполне исправным мечом, здоровенный бородатый детина злобно глянул на меня сверху вниз. Я ответил столь же недружелюбным взглядом, заметив, что у аборигена не только глазные яблоки соприкасаются друг с дружкой, но еще и волосы растут от бровей. Правда, куда больше, чем обличье, устрашал запах из его пасти.

— Че, сявка? Ты теперя деся. Дась-ко, че волокешь. Евто и протчих касаемо. Ложьте барахлишко, нято вместе с им полягете.

— Ты, косноязычный кретин! — заорал я. — Заруби себе на носу: никто не смеет указывать мне, пока меня не одолел!

Все равно разборки с этими ублюдочными жлобистами не миновать, рассудил я. Чем раньше, тем лучше.

Едва ли он понял смысл моих слов, однако на оскорбительный тон отозвался ревом и замахнулся мечом. Я высокомерно рассмеялся.

— Крутой трус идет с мечом на безоружную сявку!

Чтобы усилить оскорбление, я поднял два указательных пальца. Хоть я и надеялся, что такой примитивизм не выходит за рамки местных лингвистических норм, необходимо было, чтобы это дошло до всех.

По всей видимости, дошло. Свинодых выронил меч и прыгнул в мою сторону. Я скинул рюкзак и зашлепал по грязи навстречу. Растопырив ручищи, он хватал и давил воздух корявыми пальцами, мечтая, очевидно, вот так же схватить и раздавить меня.

Я поднырнул под его руки, провел подсечку, он эффектно шмякнулся в лужу. Поднялся свирепее прежнего, стиснул кулачищи, что твои футбольные мячи, и пошел на меня. Правда, на этот раз поосторожнее.

Можно было, конечно, сразу вырубить его и облегчить себе жизнь. Но хотелось продемонстрировать его приятелям несколько фокусов, чтоб не думали, будто он упал случайно. Я блокировал удар, перехватив его руку, заломил, а затем с приятным хрустом влепил кретина в стену. Но кровь из носа не убавила его прыти. Не добились этого ни молниеносный пинок, от которого у него онемела нога, ни удар коленом, парализовавший вторую ножищу. Он плюхнулся наземь и пополз ко мне на карачках. Но теперь даже самые тупые зрители поняли, кто выиграл эту схватку. Чтобы не транжирить время, я ухватил Свинодыха за сальный чуб, вздернул башку и рубанул ребром ладони по кадыку. Он мешком опрокинулся навзничь. Подхватив его меч, я проверил пальцем остроту лезвия и развернулся в прыжке — так внезапно, что вооруженные увальни инстинктивно отшатнулись.

— Теперь у меня есть меч, — прорычал я. — Кто хочет, может ради него умереть. А может, среди вас найдется олух посмышленей? Может, он возьмется проводить нас к атаману Свиньяру? Тот, кто это сделает, получит меч в подарок. Есть охотники?

Они не спешили с ответом. Новизна предложения вступила в борьбу с природной жадностью.

— Подходите ближе и держитесь за мной, — бросил я через плечо своим. — И постарайтесь выглядеть наглыми и невоспитанными.

Рыча и щелкая зубами, разудалый ансамбль выстроился у меня за спиной.

— Гони меч, отведу тя к Свиньяру, — вызвался чрезвычайно волосатый и мускулистый экземпляр. Его алчность была понятна — вооружен лишь деревянной дубиной.

— Покажешь мне Свиньяра и только тогда получишь меч. Приступай.

Снова нерешительность, угрюмые взоры, злобное ворчание. Я опять взмахнул клинком, и они вновь отпрянули.

— В моем рюкзаке есть кое-что интересное для Свиньяра. Держу пари, если он узнает, что из-за вас, остолопы, я столько времени не мог попасть к нему с подарками, он вас перережет.

Подчас там, где бесполезны увещевания, помогают угрозы. Мы тронулись в путь под проливным дождем, по раскисшим дорогам, мимо убогих лачуг, к невысокому холму с самой большой в округе избой. На ее бревнах еще держалась кора. Помахивая мечом, я сдерживал «почетный эскорт» на безопасном расстоянии и шагал за проводником по каменистой тропе ко входу; позади ковыляли изнемогающие музыканты. Мне было чуточку стыдно перед ними за старт-капсулу, но события разворачивались слишком быстро, у меня попросту не было времени раздать такие же капсулы коллегам. Я остановился у порога и поднял руку.

— Ну вот, наконец-то крыша. Будете входить — берите по одной и сразу раскусывайте. Эта штука мигом возвращает в мир живых.

Поводырь с дубиной протопал через сени и направился мимо вооруженных мужиков, стайками слонявшихся по большой комнате, к верзиле, который восседал в большом каменном кресле у очага.

— Ты мой босс, босс Свиньяр. Ты сказал — привести их, мы и привели. — Он затопал ко мне. — А теперя меч давай.

— Конечно. Лови.

Я швырнул меч в дверной проем, в дождь, и услышал чей-то болезненный возглас. Проводник убежал, а я двинулся вперед и остановился у каменного трона.

— Ты мой босс, босс Свиньяр. Эти кореша — мой банд. Зуб даю — кайфово лабают.

Детина со здоровенными мускулами и здоровенным животом, покоившимся на ляжках, окинул меня с головы до ног пытливым взглядом. Поросячьи глазки льдисто поблескивали в непроходимых зарослях жестких седых волос. Из подлокотника кресла торчала рукоять меча. Бородач стиснул ее жирными пальцами, слегка выдвинул клинок и позволил ему упасть обратно.