Джон Марко - Великий план (Нарский Шакал - 2) Страница 28

Он опустил руки в воду, так что она налилась ему в ладони, и проследил, чтобы Ричиус сделал то же самое. Но когда Карлаз вылил холодную воду себе на лицо и грудь, Ричиус взбунтовался:

- Карлаз, я не очень верующий. Я не хочу молиться.

- Ш-ш! - снова повторил Карлаз. - Это не молитва. Нет. Это для тебя, а не для богов. Когда мы делаем так, это мы оказываемся в центре мира.

Все это было какой-то путаной чушью, но Ричиус послушался военачальника: поднял руки к лицу и медленно начал лить воду. Как и следовало ожидать, он ничего особенного не почувствовал, но повторил этот процесс еще три раза вместе с Карлазом. А потом Ричиус украдкой посмотрел на львиного всадника, который задумчиво закрыл глаза.

- Что мы делаем? - шепотом спросил он.

- Мы сливаемся с землей, - ответил Карлаз. - С почвой, с водой. С небом, если ты на него смотришь. Смотри на небо, Кэлак. Держи глаза открытыми и смотри.

Ричиус стал смотреть. Он лил воду на лицо, стараясь не моргать, и видел небесную голубизну сквозь туман водопада. Внезапно у него закружилась голова, и он засмеялся.

- Хорошо! - похвалил его Карлаз. - Видишь? Теперь ты - часть земли. Часть природы. А теперь пой со мной.

И Карлаз снова начал распев, ткнув Ричиуса в бок, требуя присоединиться к нему. Ричиус подхватил напев - сначала робко, а потом громче, поддаваясь настроению. Все это по-прежнему казалось ему чепухой, но эта чепуха ему нравилась. Ему нравилось сливаться с природой, и он представил себе, что вода очищает его, уносит его грехи и его прошлое. Он пел вместе с военачальником довольно долго, а когда Карлаз замолчал, Ричиус продолжал петь один, все громче, пока птицы вдруг не сорвались с ветвей, а его песня стала не распевом, а мучительным, очищающим душу криком...

Ричиус почувствовал, как вся досада и раздражение выходят из него, и когда он замолчал, то открыл глаза и уставился на Карлаза, ужаснувшись. Повелитель львов смотрел на него.

- Неспокойно, - пробормотал Карлаз. Ричиус тяжело дышал.

- Да. О да...

У него не было других слов. Он был пленником своих воспоминаний. Перед ним промелькнул Арамур, живой и зеленый, и жуткий вид головы Сабрины, глядящей на него из ящика. Подарок от Бьяджио. Он никогда не любил ее по-настоящему, но теперь он ее любил. И ему вдруг стало страшно, что она никогда не замолчит, что ее вопли будут преследовать его вечно. Он поднял руки и спрятал лицо в ладонях, пытаясь отогнать эти видения, но они остались с ним - как оставались всегда.

- Карлаз, - с трудом проговорил он. - Я здесь один. Я как ты. Я в Фалиндаре чужой.

Военачальник взял Ричиуса за подбородок и притянул его к себе.

- Ты не один, Кэлак. Ты меня слышишь? Кэлак здесь никогда не сможет быть один. У тебя есть жена и дочь. Я видел их с тобой. - Он улыбнулся, и его лицо стало неожиданно нежным. - Кэлак не один.

- Дьяна. - Ричиус кивнул. - Да, она чудесная. Я люблю ее, но она не понимает. Она не знает, что со мной происходит.

Улыбка военачальника стала шире.

- Мужчины всегда говорят о женах, что они не понимают. Трийцы такие же. Им надо бы больше слушать своих жен. Женщины знают больше, чем нам кажется.

Ричиус кивнул, немного пристыженный:

- Да. Но я пытался говорить с ней, а она не хочет меня слушать. Она не хочет слышать то, что мне надо ей сказать. Для нее это просто плохие новости.

Военачальник прищурил глаза и посмотрел на него внимательнее.

- Я наблюдал за тобой, Кэлак. Я видел тебя за работой, и я слышал, как о тебе говорят другие. Я знаю, что ты был женат раньше, что Дьяна тебе не первая жена. Стражники - они болтают. Они говорят, что тебе здесь плохо, что твое сердце полно мщения. И по ночам ты ходишь один по двору. Я тебя видел.

Все это было правдой, и Ричиус не стал отрицать это. Эти ночные прогулки были для него единственным способом прогнать демонов, которые постоянно приходили к нему во сне. Но проницательность военачальника неожиданно заставила его почувствовать себя неловко. Он поднялся с земли, стряхнув с колен грязь, и вытер испачканные руки о брюки. Карлаз продолжал смотреть на него, не вставая с колен.

- Я побеспокоил тебя, - проговорил Ричиус. - Извини. Я уйду.

Он повернулся и был уже на полпути к коню, когда Карлаз окликнул его.

- А теперь Кэлак бежит, - сказал военачальник. - И у него по-прежнему нет ответов. Ричиус повернулся.

- Карлаз, я...

- Да?

- Мне трудно говорить об этом.

Карлаз по-прежнему продолжал на него смотреть.

- Если ты уйдешь, то будешь чувствовать только раздражение. А потом ты скажешь жене, что ты раздражен, и вы оба будете сердиться. Ты приехал поговорить. Так говори. Я буду слушать.

Это приглашение было странным, но из всех трийских военачальников, с которыми был знаком Ричиус, он ощущал родство с одним только Карлазом. Может быть, именно поэтому остальные военачальники всегда сторонились его: он был совершенно на них непохож. Ричиус медлил между конем и озерцом, пытаясь придумать, что сказать. Он не мог объяснить себе, почему он приехал к Карлазу. Ему просто нужно было общество. Как это ни удивительно, но Карлаз, похоже, прочел его мысли. Он встал с колен и быстро подошел к Ричиусу.

- Люсилер - хороший человек, - сказал он. - Я ему доверяю. Но сейчас он занят важными делами. Остальные военачальники - они ищут у него решения их глупых ссор. Они заставляют его тратить время на чепуху. У него нет на тебя времени. И это тебя угнетает.

Ричиус засмеялся. Возможно, Карлаз был волшебником!

- Да, - признался он. - Кажется, это правда. Я чувствую себя одиноким. Я не триец, я не на месте. И...

Он замолчал, соображая, следует ли ему говорить дальше. Военачальник вопросительно наклонил голову:

- И?..

- Меня преследуют сны, - сказал Ричиус. - Страшные сны. О доме. О моей первой жене, Сабрине. Все это во мне - и рвется наружу. С тех пор как закончилась война с Наром, я ничего не сделал для моего народа в Арамуре. Они считают, что я их предал. И они правы. Сабрина умерла из-за меня. - Он отвел взгляд, ужасаясь тому, что говорит. - Я проклят, Карлаз. Все, кто доверяется мне, гибнут, но я всегда остаюсь жив. Это мое проклятие - жить, когда все остальные умирают.

Карлаз нахмурил лоб.

- Нарцы суеверны. Проклятия и предзнаменования - это чепуха. Тебе нехорошо так говорить. Я знаю про твою жену, Кэлак, про те жестокости, которые они с ней сотворили. Твое отмщение должно быть сильным. Ты и должен чувствовать гнев. Это то, что должен испытывать мужчина.

- Гнев кричит во мне, Карлаз. Иногда я больше ни о чем не могу думать. Мне необходимо что-то делать для Арамура, мне надо как-то отомстить за Сабрину.

- Но ты отомстил за нее! - ответил Карлаз. - Я слышал историю о человеке с железным лицом - о том, которого звали Гэйл. Вы сражались, и ты его убил. Она отомщена, Кэлак. Ты не можешь убить человека дважды.