Фредерик Пол - Туннель под миром Страница 28

— Неужели вы хотите сказать, что Мултивак сознательно вынуждал мальчика дернуть рычаг? И при этом неминуемо должно было сгореть столько цепей, что на починку ушел бы целый месяц? То есть Мултивак готов был уничтожить себя ради освобождения одного человека?

— Хуже, сэр. Мултивак не только дал такие инструкции, но он выбрал именно семью Мэннерсов, потому что Бен Мэннерс как две капли воды походит на посыльного доктора Трамбула и мог беспрепятственно проникнуть к Мултиваку.

— Что значит «выбрал именно эту семью»?

— А то, что мальчик никогда бы сам не пошел со своим вопросом к Мултиваку, если бы его отца не арестовали. Отца не арестовали бы, если бы Мултивак не обвинил его в преступных замыслах относительно самого Мултивака. Собственные действия Мултивака дали толчок событиям, которые чуть не привели к его гибели.

— Но в этом нет никакого смысла, — умоляющим голосом произнес Галлимен. Он чувствовал себя маленьким и беспомощным, он как бы стоял на коленях перед Отманом, умоляя этого человека, который почти всю жизнь провел с Мултиваком, успокоить его, Галлимена.

Но Отман не стал этого делать. Он сказал:

— Насколько я знаю, со стороны Мултивака это первая попытка подобного рода. До известной степени он все продумал неплохо. Удачно выбрал семью. Намеренно не сделал различия между отцом и сыном, чтобы сбить нас с толку. Однако в этой игре он еще новичок. Он не сумел обойти им же самим установленные правила и поэтому сообщал о том, что вероятность его гибели растет с каждым шагом, сделанным нами по неправильному пути. Он не сумел утаить ответ, который дал мальчику. В дальнейшем он, вероятно, научится обманывать. Научится скрывать одни факты, не станет регистрировать другие. Начиная с этого дня каждая из его инструкций может содержать в себе семена его гибели. Нам об этом не узнать. Как бы мы ни были настороже, в конце концов Мултивак добьется своего. Мне думается, мистер Галлимен, вы будете последним председателем этой организации.

Галлимен в бешенстве стукнул кулаком по столу.

— Но почему, почему, черт вас побери? С ним что-нибудь неладно? Разве нельзя исправить его?

— Вряд ли, — ответил Отман с какой-то безнадежностью в голосе. — Я никогда раньше об этом не задумывался, просто не представлялось случая. Но теперь мне кажется, что мы подошли к концу, так как Мултивак слишком совершенен. Он стал таким сложным, что способен мыслить и чувствовать, подобно человеку.

— Вы с ума сошли. Но даже если и так, что из этого?

— Уже более пятидесяти лет мы взваливаем на Мултивак все человеческие горести. Мы заставляем его заботиться о нас, обо всех вместе и о каждом в отдельности. Навязываем ему свои тайны. Без конца упрашиваем отвести таящееся в нас самих зло. Все мы идем к нему со своими неприятностями, с каждым разом увеличивая его бремя. А теперь мы еще задумали взвалить на него бремя людских болезней.

Отман замолчал на минуту, потом взорвался:

— Мистер Галлимен, Мултивак несет на своих плечах все грехи мира — он устал!

— Бред. Настоящий бред, — пробормотал Галлимен.

— Хотите я вам кое-что покажу? Давайте я проверю свою догадку. Разрешите мне воспользоваться линией связи с Мултиваком прямо у вас в кабинете.

— Зачем?

— Я задам ему вопрос, который никто до меня не задавал.

— А это ему не повредит? — Галлимен был в панике.

— Нет. Просто он скажет нам то, что мы хотим знать.

Председатель колебался. Потом сказал:

— Давайте.

Отман подошел к аппарату, стоявшему на столе у Галлимена. Пальцы его уверенно выстукали вопрос: «Мултивак, что хочется тебе самому больше всего на свете?»

Пауза между вопросом и ответом тянулась мучительно долго. Отман и Галлимен затаили дыхание.

И вот послышалось щелканье, выпала карточка. Маленькая карточка, на которой четкими буквами было написано:

«Я хочу умереть».

ДЖОН КИППАКС

ПЯТНИЦА

Пролетая последние метры, корабль-разведчик опускался на каменистую поверхность красновато-бурого плато на планете Кродос-7.

Бейли и Кром, откинувшись в мягких креслах, следили за показаниями приборов. Лица астронавтов были напряжены и угрюмы, так как они знали, что в случае неудачной посадки им грозит смерть. У них было уже столько шрамов, что хватило бы на вечные времена.

Они почувствовали толчок, и четыре лампочки загорелись другим светом; длинные пальцы Бейли озабоченно забегали по пульту управления. Потом со вздохом облегчения он сделал ряд переключений и откинулся на спинку стула. Капельки пота выступили на его худощавом лице.

Коренастый Кром, который был не склонен как-либо проявлять свои чувства, повернул голову и одарил спутника неторопливой улыбкой.

— Вот мы и сели.

Бейли не улыбнулся.

— Кое-как. И, когда я вернусь на «Оппи», кто-то за это заплатит. Дорого заплатит.

Кром заворочался в кресле и полез в карман за сигаретами; Бейли отказался от протянутой пачки; Кром вытащил сигарету и закурил; руки у него не тряслись,

— Ты думаешь, нам просто не хватило горючего?

Бейли сердито взглянул на него.

— А что же еще? Мы начали четвертый маневр, идя на посадку кормой вперед, и мне пришлось включить резерв, чтобы сесть. Теперь мы почти израсходовали весь резерв! Есть такой инженер, по имени Рамирес, он у меня попрыгает, когда мы вернемся! — Все еще с напряженным выражением лица Бейли встал и шагнул к иллюминатору. — На вид приятная планета, — сказал он. — Земля пятьдесят миллионов лет назад. — Он повернулся в ту сторону, где, попыхивая сигаретой, полулежал Кром. — Ну, Курт, включай рацию и сообщи, что с нами случилось.

Кром перевалился с кресла на вращающийся стул перед радиостанцией. Он включил ее; из динамика в верхней части компактной установки донесся треск атмосферных помех.

Все в кабине, за исключением разве самого Крома, было компактным. Этот двухместный корабль был одним из четырех разведчиков, выпущенных с гигантского «Оппенгеймера», который занимался исследованием системы Кродоса.

Бейли ждал, раздраженно барабаня пальцами. Кром понимал, что профессиональная гордость его товарища задета неудачей. Наконец Бейли пробормотал:

— Все еще молчат. Почему?

Кром отозвался:

— Не знаю.

— А передал ли ты позывные?

— Послушай сам. — Кром нажал кнопку, и сразу послышались записанные на пленку позывные, повторявшиеся снова и снова.

— Но сработал ли передатчик нормально и послал ли эти сигналы?