Юрий Самусь - Полынный мед (главы из романа) Страница 28

— Ты представляешь, — сказал Витька, — мы его уже почти зажали в угол, ума не приложу, куда он делся.

— Кто?

— Да черт же, черт побери!

— А-а-а. Так ты свою бредовую идею не оставил? — хмыкнул Алексей.

— Она не бредовая.

— А хочешь докажу?

И Алексей слово в слово пересказал слова Леонарда о кладах, которых физически в советское время быть не могло. Странные рассуждения черта о его деловых отношениях с Гермесом он, естественно, опустил.

Шубин долго искал дар речи, а когда нашел, тихо промямлил:

— Ты ж меня под корень подрубил, ты ж, можно сказать, на взлете меня подстрелил. Господи, сколько труда, сколько сил впустую положено… А что я Гоге скажу?

— Кстати, а где он?

— Домой пошел. Обиделся на меня. А я вдруг вспомнил, что когда мы возле дома черта зажали, только у тебя на кухне свет и горел, да балкон был нараспашку. Вот и решил проверить. Лучше б не делал этого.

— Знал бы где упал, соломки натаскал.

Витька зло ощерился, но спросил вполне миролюбиво:

— Слушай, а может, хоть один, самый завалящийся, но где-то есть?

— Кто?

— Ни кто, а что. Клад.

— Не думаю, — уверенно ответил Алексей.

— Господи, а как все хорошо начиналось. Классически, можно сказать, застонал Шубин.

И его вдруг понесло. Брызгая слюной, он взахлеб начал рассказывать о своих приключениях, о первой в истории человечества охоте на черта, о своих мечтах, мыслях, о том, как законно, непременно законно, получит большую часть клада, о разработке немыслимой операции.

— Вот ты, к примеру, с чего бы начал? — неожиданно спросил он Алексея.

— В смысле? — не понял тот.

— Ловить как бы ты его стал? Способы знаешь? Небось изобретал бы велосипед.

— Зачем? Порылся бы в литературе, — невольно включился в игру Никулин, — наверняка есть какие-то методы.

— Грамотный, — почему-то недовольно пробурчал Витька. — Я, между прочим, к этой мысли тоже пришел. Только в отличие от тебя я не дурак самому в книгах копаться. Сунул в лапу одной грымзе из институтской библиотеки, и она через пару дней мне справочку подготовила — пальчики оближешь! И ссылки на авторов, и исторические примеры и даже какие-то цифры с формулами. Вот эту справку я вдоль и поперек изучил. До хрена, правда, не понял, но кое-что для себя вынес. Выходило, черти чаще всего любят сходки устраивать на перекрестках, колокольнях, в банях, омутах да старых заброшенных домах, особливо, если прежний хозяин того дома руки на себя наложил. Правда, были и другие зацепки, но я решил оставить их про запас. И знаешь, что самое обидное? Прежде чертей тьма-тьмущая по Волопаевску шарилось, а как понадобились — ни одного.

Мы с Гогой полдня на перекрестке Ленина и Крупской проторчали. Думали, место оживленное, значит там чертей скорее всего и увидим. Кого только не зрели: и инопланетян, и леших с кикиморами в обнимку, и татарчу во главе со своим джагуном. Даже Ивана Сусанина видели с поляками, ох, он и лапшу им на уши вешал, заслушаешься. Мы с Гогой едва сами за ним не увязались да, слава Богу, про клад вовремя вспомнили. А чертей, мать их за ногу, все нет и нет.

Короче говоря, отправились мы после обеда на колокольню, что при храме Спаса-Рукавички-Про-Запаса. Залезли, устроились в уголке, сидим, курим. А жарко там, как в аду. Солнце-то колоколенку насквозь простреливает, не укроешься.

Час просидели, потом Гога и говорит:

— Пойду мынэралки куплю. Ба-аржоми. Нэ то от жары свыхнёмся.

И только он шаг сделал, как из лаза голова высовывается: рожа мохнатая, глаза лютые и волосы дыбом торчат. Гога как заорет:

— Вот он! — хвать его за уши да давай к себе тянуть.

— Про клад требуй! — верещу я и бросаюсь ему на помощь.

Да как назло, зацепился я за веревку, потом за другую, короче, запутался, как муха в паутине. И остается мне только наблюдать за поединком, потому как даже подсказку дать не могу. Колокола ведь гудят, трезвонят на весь белый свет. Я же с дуру сперва дергаться стал.

А Гога, как витязь в тигровой шкуре, уперся ногами в пол, напрягся весь и тянет черта к себе. Тот упирается, орет что-то благим матом, но разве этим южного человека проймешь?

В общем, скорее всего, оторвал бы он образине этой голову, кабы не кувыркнулся вместе с ней в люк. Колоколенка ходуном пошла, так они смачно ступеньки лбами пересчитывали. А я вишу на веревках и рыдаю, что ничем Гоге помочь не могу.

Дорыдался. Минут через пять ко мне архангелы явились при погонах. Оказалось, рядом патрульная машина была.

Так мы в первый раз в ментовку и попали. Да кто ж виноват, что звонарь так на черта похож? Вот и я о том же.

Однако, через час нас все же выпустили на свободу. И мы первым делом отправились в хозмаг веревки покупать, ибо следующим пунктом назначения была Чудинка. Сам знаешь, речушка ни абы какая, в засушливый год блоха перепрыгнет. Но один омут на ней я знал. Туда еще в прошлом годе комбайн "Колос" сковырнулся — так и не достали.

Чин чином, устроились на бережку, канаты свои забросили, да давай воду мутить.

Вижу, Гога после колокольных своих кувырканий приуныл малость, ну я и давай его подбадривать:

— Ничего, — говорю, — поймаем мы окаянного, задом своим чувствую.

А Гога как сверкнет глазами, мне аж дурно стало.

— Я, — говорит он мне, — тэбя за язык нэ тянул.

В общем, заткнулся я, сижу веревкой в воде болтаю, про себя приговариваю: "Ловись рыбка большая и маленькая".

И поймались. Мы с Гогой. Как назло мимо рыбнадзор проплывал. Увидели они в руках наших по веревке и решили, что мы сеть тянем.

А мы-то не врубаемся. Сидим, веревки крутим да на них пялимся. Подплыли эти гады, на берег попрыгали, и давай нам руки заламывать.

Гога орет:

— За что начальныки?

А те говорят хором:

— А ты не знаешь?

— Нэт, нэ знаю.

— Во, гад, — удивляются рыбинспектора и опять все хором. Браконьерствует и еще девочку из себя строит.

— Я нэ дэвочка! — кричит Гога, да давай их кидать по одному в реку.

Так мы второй раз угодили в ментовку. Только теперь нас так просто не отпустили. Открыли уголовное дело за нанесение моральных и телесных увечий работникам рыбнадзора да плюс еще и штраф впаяли за браконьерство. Не объяснишь же им, что мы не сеть тянули, а чертей ловили. Гога, правда, требовал, чтобы ему предъявили это самое орудие браконьерства, но рыбинспектора ловко вывернулись, сказав, что мы сеть при виде их лодки успели обрезать. Представляешь, какая наглость?!

Отпустили нас, когда уже смеркалось.

Но мы еще успевали в баню!

Вот и помчались галопом к помывочному комбинату номер шесть. Потому как, если ни в этом гадюшнике чертям пьянствовать, то где еще? Успели. Пива, правда, уже не было, но мы не расстраивались. Заранее водки у таксистов прикупили.